Сергей Зверев - День курка
Через мгновение фал лопается.
— Победу в последнем заплыве одержал пловец черной команды, — услышал я голос ведущего, всплыв на поверхность.
Левая ладонь по-прежнему сжимала деревянную перекладину; буксировщик сбросил обороты и тащил меня к борту «Кайзера». Второй «болид» уже покачивался у трапа. А побежденный пловец в светло-сером костюме неспешно плыл кролем с середины трехсотметровой дистанции. Он выжил, но раунд проиграл.
— На этом одну четвертую финала регаты «Баттерфляй» объявляю оконченной, — устало изрек ведущий. И добавил: — Время полуфинала будет объявлено дополнительно…
* * *Сняв с себя поврежденный фалом костюм, залпом опустошаю бутылочку пива и, расслабив мышцы, жду объявления о времени проведения полуфинала. Затем в составе представителей команды возвращаюсь на борт «Арика».
Далее все происходит по отработанному плану: каюта, душ, сухая чистая одежда, обед в салоне.
Аристарх доволен моей победой. Сидя напротив, он сияет голливудской улыбкой, сыплет комплиментами.
— Что, большой получился выигрыш? — не удержался я от сарказма.
— Приличный. Но не забывай, Женя, о главном: я жду от тебя большего.
— Ты когда-нибудь слышал такое имя — Альфред Вандербильт?
— Нет, — качнул головой Аристарх, наполняя свой бокал коньяком. — Что это за голландское чучело?
— Во-первых, не чучело. Во-вторых, не голландское. Альфред — представитель богатейшей династии Вандербильтов. Родился в девятнадцатом веке, жил в Британии, владел несколькими железнодорожными компаниями и был сказочно богат.
— А-а, коллега! — заулыбался довольный вор в законе, подавая мне запотевшую бутылочку пива. — Люблю истории про миллионеров. Давай, рассказывай.
— Ты будешь разочарован, ибо не похож на него, — язвительно улыбнулся я в ответ. — Он был хорошим спортсменом, настоящим джентльменом и просто человеком с большой буквы.
— И это все его достоинства? Маловато…
— Не все. Слушай дальше. В девятьсот пятнадцатом году он плыл на «Лузитании» через Атлантику, когда огромный лайнер торпедировала немецкая подводная лодка…
Услышав о торпедной атаке, Аристарх Петрович насторожился.
Я продолжал:
— Судно стало быстро тонуть. Вандербильт с камердинером бросились помогать другим пассажирам забираться в спасательные шлюпки. А когда в шлюпках больше не осталось мест, Альфред отдал свой спасательный жилет женщине с маленьким ребенком и сам застегнул его ремень. Это был удивительный поступок удивительного Человека, поскольку плавать он не умел. Жилет оставался для него единственным шансом выжить, но, по рассказам уцелевших свидетелей, он не раздумывал ни одной секунды.
Вздохнув, Аристарх спросил:
— И зачем ты про него рассказал?
— Видишь ли… когда у человека есть большое сердце и добрая душа, то его имя вписывается в историю золотыми буквами. И никто и никогда не упрекнет его нажитым богатством, ведь в рассказанной мной истории наличие огромного состояния лишь подчеркивает бескорыстие и самоотверженность Альфреда. Он имел все, но когда потребовалось — отдал это «все» вместе с жизнью. А вы?
— Что «мы»? — не понял Аристарх.
— Вы собираетесь здесь, устраиваете гладиаторские бои, любуетесь смертью молодых здоровых парней, да еще делаете на этом неплохие деньги.
— Ну, положим, кто-то проигрывает. Ладно, будет об этом, — опрокинул он в рот остатки коньяка. — Иди, отдохни перед полуфиналом. Он начнется в шесть, а в пять я тебя разбужу и скажу пару слов о предстоящем раунде…
* * *Во время предыдущего заплыва мне показалось, будто я накрутил за «болидом» кругов пятнадцать и провел в воде максимально отпущенное для раунда время — десять минут.
На самом деле все закончилось гораздо быстрее, так что устать я попросту не успел. Посему и спать не хотелось. Постояв под душем, я повалялся на кровати, поглазел на экран телевизионной панели, полистал журнал, завалявшийся на прикроватной тумбочке. А спустя пару часов вернулся в кают-компанию. Вскоре предстоял полуфинал «Регаты», и мне не терпелось расспросить о нем Аристарха.
Тот, как всегда, сидел на излюбленном месте. На столе перед ним стояли тарелочки с разнообразными кулинарными изысками и, конечно же, початая бутылка коньяка. За соседним столиком грустили начальник охраны с финансистом. Эти баловались чайком со сладостями.
— Не бережешь ты свою печень, — произнес я вместо приветствия, усаживаясь напротив босса. — Или надеешься на всесильную японскую медицину?
— Умеешь ты добавить настроения, — проворчал он. — Не спится?
— Нет.
— Выпить хочешь?
Я посмотрел на настенные часы. До начала раунда еще было время.
— Налей два глотка.
Тот подвинул ко мне чистый бокал, плеснул коньяка. Затем подпалил сигару, выпустил клуб ароматного дыма и сказал:
— Ну, тогда послушай о двух решающих стадиях регаты «Баттерфляй»…
* * *Закончив рассказ, Аристарх умолк.
«Ну, вот и дождались апогея, — медленно потягивал я апельсиновый сок. — Начиная с полуфинала, действия перемещаются в огороженное стальной сеткой пространство. Типичная арена для гладиаторских поединков. Круглая; вокруг беснуются жадные до зрелищ людишки, а вместо диких львов — еще более кровожадные белые акулы…»
Ровно в половине шестого пожилой толстяк взобрался на высокий барный табурет и прокричал в мегафон:
— Господа, прошу тишины и внимания!
Пловцы, представители команд, почетные гости и зрители умолкли, обратив взоры на ведущего.
— Господа, настал час полуфинального раунда регаты «Баттерфляй»! Приглашаю всех желающих сделать ставки!..
Выслушав то же самое объявление на трех других языках, толпа пришла в волнение. Послышался оживленный гул, словно пассажиры, давно ожидавшие поезда, внезапно увидели его у перрона.
Несколько человек, одетых в соответствии с жаркой тропической погодой, решительно двинулись к столикам, стоявшим в глубине широкой ютовой площадки. У экранов раскрытых ноутбуков их уже поджидали мужчины с сухими безразличными лицами офисных работников. Однако большинство участников игры еще не определились с выбором и не торопились к букмекерам…
Четверо полуфиналистов, включая меня, сидят в плетеных креслах. Теперь здесь всего четыре команды: бело-синяя, черно-белая, желто-красная и моя — черная. Чем ближе финал, тем усложняются правила, и растет напряжение участников.
Поглядываю на украинского парня. Лицо бледное, взгляд мечется по палубе, пальцы рук слегка трясутся…
Мысленно пожелав ему удачи, допиваю апельсиновый сок и начинаю натягивать новенький костюм черного цвета.
— Активнее, господа, активнее! — покрикивает толстяк в полосатых шортах. — Ставки принимаются только до семнадцати часов пятидесяти минут! У вас осталось не так уж много времени!..
У букмекеров пик нагрузки — к их столикам выстроилась целая очередь из желающих сделать ставку. Суммы ставок растут как на дрожжах.
— Восемьсот тысяч на желто-красного, — едва ли не кричит дородный дядька в майке с изображением логотипа «Бентли».
— Восемьсот тысяч; желто-красный? — монотонно переспрашивает клерк. И, получив подтверждение, клацает клавишами ноутбука, перебрасывая внушительную денежную суммы в поле желто-красной команды.
— Ставка принята. Спасибо. Прошу подойти следующего участника…
— Всю сумму на черно-белого! — хлопает по столу специальным номерком почетный гость в цветастой рубашке с коротким рукавом.
— На вашем счету полтора миллиона долларов, — уточняет букмекер. — Желаете поставить эти деньги на команду черно-белого цвета?
— Да! Всю сумму целиком!
— Ставка принята…
У другого столика неизвестный представитель делает ставку на светловолосого украинца:
— Считаю, что должно повезти пловцу бело-синей команды. Ставлю один миллион на него!
— Один миллион долларов на бело-синего. Правильно?
— Да.
Наш сухощавый финансист своим дребезжащим тенорком торопит другого клерка:
— Все на черного!
— На счете вашей команды очень приличная сумма, — вглядывается в монитор букмекер, — три миллиона четыреста тысяч долларов. Желаете поставить все на команду черного пловца?
— Да, все на черного! — вытирает платком вспотевший лоб финансист.
— Ставка принята…
— Господа, до начала полуфинального раунда остается десять минут! — несется над акваторией усиленный мегафоном голос. Повторив объявление на других языках, ведущий вооружился портативной рацией и приказал одному из помощников: — Участникам готовность номер два. Через пять минут они должны стоять на краю палубы.
Глава девятая
