Александр Звягинцев - Русский Рэмбо для бизнес-леди
– Геннадий Васильевич, ты, значит, и есть тот "хороший друг", о котором говорила Аня?
– А ты не догадался?
– Убей меня бот… Вижу, все по тому же департаменту служишь. И до каких высот дослужился?
– Сравнялся в звании с боснийским полковником Скифом, только из органов государственной безопасности.
– Так это твои люди нас от Дуная до Москвы вели?
– Уточним: от Сараева до Белграда и дальше до Москвы.
– Вон у тебя какие руки длинные! И про геройства мои знаешь?
– Все знаю, в том числе и про американца…
– Приятно поговорить со знающим человеком.
А зачем тебе все это нужно?
– Приятно другу старый должок отдать.
– Надо же. Скажу честно, раньше я по-другому понимал специфику твоей профессии. Прошу прощения. И еще спасибо тебе за всех ребят наших, которых ты спас от украинской охранки при переходе границы.
– Да что там говорить, – с излишней скромностью потупился Романов. – Просто специфика нашей работы.
Скиф с выражением признательности пожал руку фронтовому другу.
– Кто-то, к примеру, собирает в кулак антирусские силы, чтобы с полной гарантией добить матушку-Россию. Но не все еще силовики из верхних за баксы на службу к мордастым бугаям поступили. Есть такие, кто совесть не потерял и Родину не продал.
– Да ну? – насмешливо ухмыльнулся Скиф.
– Вот и представь себе… Пока мы можем только помочь сохранить лучшие умы и сердца России. А потом уже скажем свое веское слово. Но это все высокая патетика. Я действительно рад пожать твою руку, Скиф. И напрямую предупредить об опасности.
– Мучник? – насторожился Скиф.
– Не-ет, Тото…
– Этот пыхтелка с цыплячьим пухом?
– Раскрою тебе один секрет: генерал-майор Костров – его родной отец.
– Как же, встречались. Это не секрет. Их морды будто под копирку нарисовали.
– Вербовал или угрожал?
– Шантажировал по мелочевке… Грозил отдать Международному трибуналу в Гааге.
– Что хотел взамен?
– В казачьи атаманы приглашал.
– Купил тебя?
– Я дорого стою.
– Денег у него хватит любого купить. А к тебе у него повышенный интерес. Дело, наверное, в Ольге Коробовой. Они компаньоны по фирме "СКИФЪ". Собственно говоря, он такой мелкой сошкой, как ты, не занимается, а тут на тебе… Может, боится, что твоя бывшая жена пригласит и тебя в компаньоны, может, еще почему. Тебе Аня передавала мои предостережения?
– Передавала. Как он засветил ее квартиру?
– Засветил ее ты, а засек Нидковский. Не советовал он тебе уехать куда-нибудь в Сибирь, подальше от Москвы?
– По возвращении, в Одессе его люди советовали.
– Костров вцепляется в жертву мертвой хваткой и не отпускает, пока не добьется своего.
– На мне зубы обломает.
– Эх, Скиф, плохо ты его знаешь!.. Кто такие для Мучника, твоей бывшей жены и для Кострова полковники Скворцов и Романов? У них умопомрачительные деньги, а у нас с тобой в нашем офицерском кармане гроши. Я даже не могу внедрить своих людей в их фирму. Средств нет на оплату агентам, а за совесть сейчас мало кто работает.
– Сочувствую, – усмехнулся Скиф.
– Впрочем, Игорь, я могу предложить тебе очень, очень высокооплачиваемую работу, так сказать, по твоей специальности.
– По какому ведомству? – насторожился Скиф.
– Ведомство у нас одно – Россия…
– У Кострова с Мучником – своя Россия, у меня – своя… Говори яснее, полковник!
– Понимаешь, армия наша готовилась к глобальной войне с использованием ядерного оружия. А в Чечне на поверку выяснилось, что к локальным конфликтам ни армия, ни наши спецподразделения оказались не подготовленными. Словом, не нашлось у нас офицеров и генералов, умеющих с обычным вооружением брать города и блокировать горные районы.
– Зато много нашлось ушлых делать деньги на солдатской крови, – не удержался от язвительного тона Скиф.
– Вот-вот, – согласился Романов. – У руководства нашего ведомства потому и возникла идея пригласить тебя поделиться твоим боевым сербским и афганским опытом с офицерами и генералами наших спецподразделений. А на первых порах на наших тайных полигонах обучить несколько командирских групп, человек по двадцать-тридцать, брать в городах административные здания, пункты связи, выкуривать с этажей снайперов, гранатометчиков… Оплата царская, баксами.
– Какие же города вы собираетесь брать? – крутанул желваки Скиф. – Уж не шахтерские ли?
– Какие прикажут. Ситуация в стране вон какая…
Я думаю, мы договоримся и тебе больше не надо будет таксовать по ночам. Кроме того, раз и навсегда для тебя снимается проблема Международного трибунала. Мы своих не выдаем.
– Это что ж, меня на службу в Контору приглашают?
– Совсем необязательно, – пожал плечами Романов. – Ограничимся просто контрактом, в котором даже упоминания о Конторе не будет. Дело-то, сам понимаешь, деликатное, не для журналистов и штафирок из правительства…
– Даже так?
– Что правительство?.. Сегодня есть оно, завтра ему под зад коленом. По рукам. Скиф?..
– Нет, Романов, зад об зад…
– Позволь, почему?.. – с интересом посмотрел на него тот.
– Потому что мне как до того фонаря проблемы твоего синего ведомства, – с трудом сдерживая ярость, ответил Скиф. – Кроме того, города не для большой стрельбы, а для жизни стариков, детей и красивых баб.
Старшина-гаишник, к его удивлению, одобрительно кивнул головой и аккуратно выписал квитанцию, правда, штраф с нарушителя не сорвал.
– На этот раз нарушение не такое большое, чтобы штрафовать или номера с машины снимать, – пояснил он на прощание и посоветовал:
– Здесь, гражданин таксист, не Сербия. Вы все же повнимательней к знакам присматривались бы. Не ровен час нарветесь на нашего лейтенанта, этот вас сразу на экспертизу направит…
– С вашим лейтенантом я на одном гектаре на травку не присяду.
– Неужто, Скиф, совсем забыл, что на Руси от сумы, тюрьмы и от нашего лейтенанта зарекаться не принято…
– Спасибо за напоминание.
– А о нашем разговоре даже вашим друзьям ни слова. Забудьте про него.., до поры до времени. А когда надумаете, встретимся и все условия обговорим.
– Не надумаю. На мою жизнь разрушенных городов с избытком хватает…
– Ну-ну! – покачал головой старшина-гаишник. – Была бы честь предложена.
Две машины – белый "Мерседес" и канареечная милицейская "Вольво" – разъехались в разные стороны.
* * *"Значит, и ты, генерал Костров, тоже прокололся с вербовкой Скифа! – злорадно размышлял за рулем Романов. – Скиф себе цену знает и карманным атаманом ни у кого не будет. Центр правильное решение принял не в пивных с придурками из твоего "Славянского братства" Скифу штаны протирать, а в "Фениксе" крутые дела делать. Нынче же дам шифровку в Цюрих, чтобы они оттуда твой наезд на него окоротили", – решил он.
Романов ни на секунду не сомневался, что Скиф в конце концов согласится заняться подготовкой штурмовых групп "Феникса" для боевых действий в условиях мегаполиса… Скиф, конечно, еще покобенится с неделю, чтобы цену себе набить, а потом согласится, был уверен Романов. А начнет работу – коготок увязнет, а там уж можно будет открыть ему, для кого и для чего предназначены эти штурмовые группы. Имея над головой, как дамоклов меч, трибунал в Гааге, никуда потом он от "Феникса" не денется, усмехнулся Романов.
"Центр обычно не любит суетливых движений, а на этот раз торопит с вербовкой Скифа, значит, приближается час смены режима, – делал он вывод. – Может, в Москве уже к весне понадобятся "скифские" штурмовые группы".
Остановившись на красный сигнал светофора на Алексеевской улице, Романов машинально отметил знакомое лицо за рулем пристроившегося сбоку "Ауди".
"Кажется, кто-то из родной Конторы, – подумал он. – Так и есть: оперативник Кулемза. Из тех идиотов, что за гроши и день и ночь пашут на Инквизитора. На машине частные номера… Видно, Кулемза калымит по ночам, чтобы рассчитаться с долгами за подержанную иномарку".
Поворачивая на улицу Гиляровского, Романов снова увидел в зеркале заднего обзора "Ауди" Кулемзы и зябко повел плечами.
"Член подразделения "Феникс" при угрозе провала с целью сохранения в тайне структуры подразделения немедленно принимает меры к самоликвидации…" – вспомнил Романов параграф из устава нелегальной организации "Феникс", к которой принадлежал уже несколько лет. – Чур меня, чур!.."
Оторваться от Кулемзы удалось лишь на Таганке.
Отдышавшись с полчаса в каком-то тихом дворе, он снова вывернул на Садовое кольцо.
"Вряд ли Кулемза опознал меня с приклеенными усами и в милицейской форме, – решил он. – Но поостеречься нелишне… Лучше переночевать нынче где-нибудь вне дома…"
