Сергей Зверев - Идущие напролом
— Да я, — открыл было рот капитан, как Демон на правах светила научного мира бесцеремонно сделал ему знак рукой замолчать и продолжил: — Ты вот сидишь на своем блокпосту и даже не знаешь, что совсем рядом есть завораживающие и пугающие своей мощью и великолепием водопады. А пороги на реке Конго? — он подался вперед. — Вот я, например, смог дважды пройти на обычной лодке, выдолбленной из цельного дерева, Котел дьявола. Знаешь, что это такое? — Демон уставился на потерявшего дар речи капитана. — Видишь! — торжественно объявил он, грозя кому-то вверху. — Не знаешь! Между прочим, здесь самые непроходимые джунгли, а в лесах живут пигмеи, которые даже не знают о существовании нашей цивилизации.
— Все равно, — капитан растерянно развел руками, — не пойму, что отсюда везти?
— Вот дает человек! — воскликнул Демон и ударил себя по коленям руками. — Что везти? А ты слышал что-нибудь о знаменитой школе Пото-Пото?
Капитан растерянно посмотрел на Лекаря и вновь уставился на Демона.
— Нет…
— А знал бы, на своей Украине олигархом стал бы…
— Да ну! — не поверил капитан.
— Вот тебе и ну! — передразнил Демон.
— Расскажи, — потребовал капитан.
— Десять минут инструктажа — сто долларов, — набрался наглости и объявил Демон.
— Если ты мне расскажешь, как здесь можно разбогатеть, то я с тебя вовсе денег не возьму! — ошарашил капитан, двигая к Демону паспорт.
— В первую очередь, здесь покупают картины знаменитой школы живописи Пото-Пото, — стал рассказывать Демон.
— Что-то название странное, — недоверчиво проговорил капитан.
— Вот темнота! — восхитился Демон. — В середине прошлого века французский живописец Лодс, кстати, — он поднял вверх палец. — Как и ты, бывший военный, организовал здесь художественные мастерские.
— Он что, тоже миротворцем был? — поставил в тупик вопросом капитан.
— Просто военный, — отмахнулся Демон. — Конголезские художники, основываясь на местных традициях, создали свой стиль, который отличается от других вытянутыми фигурами, насыщенными цветовыми гаммами и экспрессией…
Не выдержав, Лекарь вскочил со своего места и вылетел прочь.
— Чего это с ним? — насторожился хохол.
— Не обращай внимания, — отмахнулся Демон. — Жрет что попало и руки не моет, вот и летает в туалет. Может, я пойду?
— Погоди! — капитан соскочил со стула. — Ты же обещал!
— Что еще ценится у нас? — задумчиво спросил сам себя Демон.
— У меня вся родня в Польшу мотается, — как бы между прочим сказал капитан.
— Челноки, что ли?
— Вроде того, — кивнул он.
— Ты мне предлагаешь к ним присоединиться? — не понял его Демон.
— Да нет, просто есть возможность что-то и там толкнуть.
— Как вариант, — согласился Демон. — В Европе ценится деревянная скульптура и местные маски из красного дерева. Очень хорошо можно навариться на ритуальных масках Чокве, олицетворяющих дух плодородия.
— Как это?
— Здесь каждое животное, дерево олицетворяет своего духа, — стал объяснять Демон. — Для коммерции это не так важно. Набери статуэток, шкатулок из красного дерева, — что еще, — ах да, чуть не забыл! — воскликнул он и шлепнул себя по лбу ладошкой. — Изделия из слоновой кости! Вот они стоят основательно…
— Послушай, — капитан с опаской посмотрел на двери и наклонился вперед: — У меня оружия валом. Автоматы, пять гранатометов, ведро гранат и пара пистолетов…
— Откуда? — так же вкрадчиво спросил Демон, размышляя, как быть, если сейчас военный предложит ему купить пару автоматов. Оружие им было необходимо, но он уже убедил миротворца, что у них большие финансовые проблемы.
— Каждый день изымаем, — стал объяснять капитан. — В машинах везут, на себе тащат.
— Ты предлагаешь мне его купить?
— А что? — удивился капитан. — Оно у меня все равно не учтенное…
— Денег нет, — Демон с сожалением вздохнул. — А так, в джунглях, конечно, не помешало бы.
Глава 51
Кулинарный изыск
Олег осторожно раздвинул траву. По тропинке, в сторону реки, направлялась худая, как модель, женщина. Издалека она казалась почерневшей от времени и ожившей деревяшкой. Одной рукой женщина придерживала пластиковый таз на голове, доверху наполненный тряпками, в другой тащила какой-то узел. Сзади, чуть ниже спины, болтался привязанный платком ребенок. Низ красного, до самых пят платья был в грязи.
Олег перевел взгляд в сторону деревни и интуитивно вжался в землю. От крайней хижины в сторону леса направлялись Сазон, Гера и Тюлень. Шли тяжело, будто не отдыхали. Следом семенили несколько голопузых ребятишек. Олег поежился. С реки тянуло сыростью, и было еще холодно.
Эта деревня размерами была такой же, как та, где он впервые встретился с Сазоном. С десяток разных размеров хижин образовывали относительно ровную улицу. У одной вместо тростника крыша была сделана из кусков жести и обломков шифера. По всей видимости, там жил представитель местной знати или вождь. Ближе к лесу, с той стороны, где притаился он, под навесом колдовали в дыму над котлом еще две женщины.
«Значит, Лобстер совсем плох, раз его оставили», — сделал вывод Олег, размышляя, как быть.
Впервые за все время он чувствовал себя утром относительно отдохнувшим. И дело не только в том, что накануне основательно подготовил место для ночлега, а найденный в рюкзаке Сазона репеллент не позволит москитам терзать тело. Олег впервые за эти дни был свободен. Утром он набрался смелости и, полностью раздевшись, умылся росой. Вернее несколько раз просто прошел сквозь заросли травы и кустарника, на радость москитам. Потом протер найденным спиртом ноги и надел чистое белье. Намазавшись репеллентом, почувствовал себя человеком. Удалось не только поесть галет, но и попить, набрав воды из нескольких лиан.
Он снова выглянул из своего укрытия. В деревне ничего не изменилось. Жизнь текла своим чередом. Лишь в начале улицы разглядел несколько коз. Под присмотром сразу двух подростков они жевали сваленные в кучу листья. Ничего такого, что могло бы насторожить, он не увидел. Так или иначе, но идти в деревню было еще опасно. Нужно дождаться, когда бандиты отойдут подальше.
Олег уткнул подбородок в согнутые в локте руки и закрыл глаза. В деревне он надеялся разузнать, где дорога и как далеко до ближайшего города. Он даже не представлял, как это будет выглядеть, ведь основной язык здесь был французский, а на банту он тем более не говорил.
Постепенно солнце прогнало куда-то к реке остатки тумана, а джунгли заполнились криками птиц. Олег впал в какую-то дремоту с открытыми глазами, лишь изредка отмахивался от нудивших комаров и мошек. Радость, вызванная побегом, прошла. Она сменилась реальным осмыслением положения, в котором оказался. Сколько он провел времени в этом странном состоянии, было трудно понять, когда в реальный мир его вернул какой-то шум. Олег выглянул из своего укрытия и, к своему удивлению, увидел мужчин, тащивших от одной из хижин на руках Лобстера. Сзади усталой походкой плелся еще один. Он был самый высокий из всех и отличался одеждой. На нем была пестрая рубашка, выпущенная поверх джинсовых штанов, и резиновые тапки. В опущенной вдоль туловища руке он нес увесистую палку. Следом, перешептываясь, семенили женщины, а уже за ними дети. Двое тащили пластиковую канистру с какой-то жидкостью.
— Неужели помер? — удивился вслух Олег, решив, что Лобстера собираются предать огню. Однако недоумение вызывал способ. Неужели конголезцы решили использовать для этих целей столь дорогой бензин? То, что он у них был, Олег не сомневался. Ведь люди жили у реки, и лодочные моторы надо было чем-то заправлять. Однако с трудом верилось, что его у них столько, что они жгут им трупы. Однако Лобстер вдруг зашевелился. Он приподнял голову и попытался согнуть ноги. Несшие его мужчины стали что-то кричать и шлепать его по бедрам ладонями. К ним на помощь устремились еще трое. Откуда-то из центра деревни послышались звуки ударов, похожие на бой барабана. Отчего-то Олегу стало жутко. Тем временем Лобстера подтащили к зарослям и уложили на землю. Только теперь Олег понял, что он связан, а руки примотаны к телу веревкой. Теряясь в догадках, он приподнялся и разглядел свежевырытую яму. Она была не большой и не походила на могилу, а угадывалась лишь по краснеющей по ее краям глине на фоне сочно-зеленой травы. Странно, но под навесом тоже стало заметно оживление. Несколько подростков подтащили к огню связку тростника и веток. Женщина налила в чан воду. Поглядывая в сторону толпы, она стала торопливо бросать в огонь палки, которые ей подавал один из подростков.
Тем временем вокруг Лобстера творилось что-то непонятное. Как Олег ни пытался, не мог предположить, что собираются делать конголезцы. «Может, решили помыть? — размышлял он. — Или собрались совершить какой-то обряд по его излечению».
