Борис Бабкин - Убить людоеда
– Плохо ему, – тихо сказала медсестра. – Как узнал о том, что дочь ушла, сердце и прихватило…
– А что же она-то думала? – сердито проговорила другая. – Ведь мы…
– Так такие, как ты, Сонька, ей житья и не давали, – сердито перебила ее процедурная медсестра. – Забыла, что ли, как заглянешь и спрашиваешь: мясо будете, Ирина Андреевна? Тебя давно уволить надо! Другие молчат, а я скажу. И тетя Паша еще не знает. Она тебе…
– Да тише ты, Зойка, – испуганно проговорила Софья. – Пошутить уж нельзя. Я же без…
– Тварь ты, Софья! – воскликнула первая. – Тебе в морге нужно работать. Там все равно, что ты говорить станешь. А я тоже Анатолию Ильичу скажу, что ты делала.
– Как не сидит? – удивленно спросил Гатов худощавого мужчину в очках.
– Ее не нашли. Так что вы, Эдуард Викторович, поторопились дать правдивые показания.
– Я думал, это она все рассказала, – прошептал Гатов. – Они так убедительно говорили, что я…
– Идиот! Я согласился быть вашим адвокатом только ради хорошего гонорара. Но не стану вас обнадеживать, срок вам светит приличный. Конечно, можно было бы сослаться на то, что вас запугивали, даже били. Не секрет, что такое практикуется. Но вы сообщили сведения, которые милиции были неизвестны. В конце концов, вы назвали Воротникову, передавшую термос со снотворным вертолетчику. И термос ваш. В общем, все против тебя, Эдик.
– Но тогда зачем нужен ты, Сорокин? Если бы все было так безнадежно, тебя бы не прислали в эту глухомань. Что нужно от меня?
– Об этом чуть позже, – ответил адвокат.
– Вот что, Яшенька, я понимаю, зачем ты здесь. Передай Диане, что я, если дело дойдет до суда, усажу ее рядом с собой. Ну, совсем рядом, наверное, не получится, но на скамью она сядет. У меня есть запись двух разговоров, которые будут очень интересны милиции, прокуратуре и суду, разумеется. Ясно?
– Ну что ж, – кивнул адвокат. – Я обязательно доведу до сведения Дианы твои слова, и, думаю, она правильно на них отреагирует. А я могу узнать, что это за разговоры и как они…
– Не делай из меня дурака, ты же все прекрасно знаешь. И вот что еще, Яша, если ты вытащишь меня из этого дерьма, получишь миллион деревянными и два обменных пункта. Устраивает?
– Вполне. – Адвокат поднялся. – Я приеду послезавтра.
– Надеюсь, с хорошими новостями.
– А ты откажись от показаний. Скажи, что тебя принудили дать их на предварительном следствии. Понял?
– А такое возможно?
– Разумеется. И держись этого и на судебном заседании. Мы добьемся, чтоб был суд присяжных. Тогда отказ от якобы выбитых ментами показаний, побольше скорби о разбившемся вертолете, конечно, неописуемая радость, что жена жива. Я, в свою очередь, заявлю, что ты сломлен методами допросов, поэтому и дал обвиняющие тебя показания.
– А если Воротникову найдут?
– Стой на своем.
– Ты, Маша, не вздумай уехать от бабушки, – сказала по телефону Нина. – Вполне возможно, Ирина скоро приедет домой. Поняла?
– Если откровенно, – ответила девушка, – то нет. Мама разговаривать со мной не хочет, дедушке снова плохо, а вы, тетя Нина, говорите…
– Подожди немного. – Нина беспомощно посмотрела на мужа. – Все обязательно наладится. Просто твоей маме сейчас надо успокоиться.
– Но вы только что говорили, что мама скоро может приехать домой. Что происходит, тетя Нина? Что с мамой? Почему она не хочет говорить ни со мной, ни с бабушкой?
Антон взял трубку.
– Тут непростая ситуация, Маша. Похоже, во всем виноват Гатов. Этот гад через жену вертолетчика передал ему чай со снотворным. Летчик уснул, и вертолет упал. Твоя мама и еще двое мужчин выжили. Один из них беглый опасный бандит. Непонятно почему, он и спас Ирину. Правда, есть еще кое-что, но об этом говорить рано. Как только ситуация прояснится, мы тебе…
– Да говорите же вы, что с мамой! – закричала Маша.
– Ну, вроде как любовь у них с этим бандитом, – неожиданно произнес Антон.
– Что? – после непродолжительной паузы растерянно спросила Маша. – Мама с каким-то бандитом?
– Ты что городишь? – прошипела Нина и вырвала у него трубку. – Маша…
– Я поняла, – вздохнула девушка. – Но как только все выяснится, обязательно сразу же сообщите.
– Да-да, конечно. А дедушку мы постоянно навещаем. Мы уверены, что с мамой все будет хорошо.
– Ладно. До свидания и спасибо вам.
– До свидания, Машенька, – торопливо попрощалась Нина. – Привет бабушке.
– Только бабушке не говорите о бандите и маме, – попросила Маша.
– Конечно, нет. – Нина повернулась к Антону.
– Да я как-то нечаянно ляпнул, – виновато сказал тот.
– Ее это успокоило, – удивленно сообщила Нина.
Топь
– Я готова, – кивнула Ирина.
– А ты стреляла когда или нет? – спросил Савелий.
– Нет.
– Все начинают когда-то. Ну, давай. Плотнее прижимай приклад к плечу, у ружьеца отдача приличная. Варька! – Савелий повернулся к дому. – Неси мелкашку. Из нее и бить легче, отдачи почти никакой, и носить удобнее. Бери на память. Вечером поедем. С утреца не вышло у якутов. – Савелий объяснил Ирине, как обращаться с ружьем. – Видишь банку на столбе? Стреляй в нее.
Долина Убитой Росомахи
– Вот его лежбище. Ушел он трое суток назад, – уверенно сказал спецназовец. – Утром. След скользнул. Значит, до снега. Пепел в снег не вошел. Значит, ледяная корка была. Следов у выхода не видно. Снег пошел трое суток назад. Двинулся он в сторону Лысой сопки. На лыжах заметы, – усмехнулся он. – Но на камнях поднимал их, чтоб не содрать. Пошли! – Он стал подниматься по сопке. За ним двинулись еще пятеро.
– Внимание всем! – сказал в рацию сидевший в вертолете наблюдатель. – На правом склоне сопки в квадрате четыре третьей линии стая ворон постоянно кружит и пытается опуститься. Их поднимает росомаха. Рядом были несколько волков. На снегу вроде человеческие фигуры. Опуститься не можем, нет места для посадки. Просим проверить. Кто меня слышал?
– Группа «Лиса», – ответили ему. – Мы поднимаемся на сопку, видим вертушку. Будем там через десять – пятнадцать минут.
– Зависли, – отозвался наблюдатель, – ждем. Группу вижу.
– Да, – кивнул старший лейтенант, – проходили егеря двое суток назад. О них сообщили из штаба поиска.
– Документы проверял? – спросил плотный капитан спецназа.
– Нет. Они назвались, как принято, и ушли. Один рыжебородый, как и…
– Всем группам! – раздался голос из передатчика. – Обнаружены три трупа. Личности устанавливают. Учитывая татуировки на руках одного, есть предположение, что это егерь из поселка Белка Степан Луканов. У другого мужчины срезана борода. Цвет волос рыжий.
Распадок Черной Куропатки
– Товарищ капитан, – спросил сержант ВВ, – а почему название такое странное? Это где же черную куропатку увидели? Они же все…
– Это давно было, – перебил его коренастый якут. – Тут бандиты на золотой обоз напали, много народу перебили. Остались трое – казак-конвойный, старый якут-проводник и женщина. Избитые, их специально не убили, чтоб помучились, раздетые почти. И куда идти, не знают. Метель сильная началась. А тут вдруг видят – птица черная. И вроде как зовет их. Они за ней стали пробираться. И вывела их птица к людям, к оленеводам. А птицу все видели и сильно удивились – куропатка, только черная, в снегу ее заметно было. Больше не видели такой птицы, оттуда и название. – Он указал влево. – Вон там, у входа в распадок, и перебили охрану казачью. Там частенько золото ищут. – Он засмеялся. – Всякий приезжий, кто легенду эту услышит, начинает у камней золото искать.
– А ну-ка молчок, – насторожился капитан.
– Внимание, – послышался тихий голос из рации, – в распадок спускаются трое. Вооружены. Идут открыто. Останавливать не стали.
– Понятно. – Капитан снял варежку и показал три пальца. Четверо солдат почти бесшумно по двое разошлись в стороны. – Ты тут сиди, – приказал якуту капитан.
– Скоро к реке выйдем, – тихо проговорил Егор. – Тогда уже легче будет. Там наверняка постов нет, и вдоль берега запросто пройти можно, там что-то вроде каменного навеса. Конечно, если подтаяло чуток, придавит лед со снегом. Но зато не увидят.
– Замерли! – крикнули слева. – Руки в стороны и присели!
– Да хватит, командир, – выполняя команду, усмехнулся Рябой. – За одним зверем ходим. Егеря мы из Белки.
Из кустов справа ударила автоматная очередь. Пули пролетели над головами троих. Они рухнули на снег.
– Да ты что делаешь?! – заорал Рябой. – Мы…
– Денов! – раздался крик. – Есть приказ бить на поражение! Дернешься…
Иван дважды выстрелил на голос. Рябой и Латыш тоже начали стрелять. Одновременно ударили четыре автомата. Раненый Латыш закричал от боли. Иван, перекатившись, несколько раз выстрелил.
– Товарищ капитан! – раздался отчаянный крик.
Рябой, ухватив Латыша за шиворот, пытался оттащить его к кустам.
