Сергей Соболев - Последний выстрел Странника
Хлопнула дверь какого-то авто. Ага… там, где стояли в ряд припаркованные машины, показался человеческий силуэт.
– Может, я и ошибаюсь, – повторила Лариса. – Но я предположу, что…
Я сильно толкнул ее в сторону, а сам рванул из кобуры за рукоять «чезет»! В правой руке у того, кто выскочил из подъезда с несчастливым номером, теперь уже виден ствол, удлиненный глушителем!.. Это что еще за хрень?!
Т-тахх! Т-тахх!! – прозвучавшие в ночи хлопки показались мне тише, приглушенней, чем звон падающих на плитку гильз!.. – Т-таххх!
Мне крепко засадило в левый бок – как будто битой врезали по торсу!.. Так приложило, что я едва не выронил ствол!..
Еще одна свинцовая битуха пролетела рядом с головой!
Стреляют!.. И по мне тоже палят, мать их!!!!
Я начал ответку с некоторым запозданием; мне потребовалось время, чтобы уйти с линии огня, чтобы качнуть стрелка!..
Звучно, громко – на фоне хлопков пистолета с глушителем – треснул выстрел из «ЧЗ-75»! И еще! И еще!!
Уж вторую мою пулю он точно словил!.. В черепушку попал! Хрена ли по корпусу стучать битами; надо в голову стрелять, коль расстояние позволяет!..
Я всадил в уже оседающую, рушащуюся спиной назад мишень еще две пули!.. И увидел, что по тротуару вдоль дома в мою сторону – в нашу с Ларисой сторону – бежит еще какой-то типок!
Этот начал стрелять на ходу!..
Палил он, похоже, не по мне – или не только по мне! Метил по женщине, рухнувшей на асфальт!..
Чуть пригнувшись, смещаясь к ряду машин, чтобы найти за ними укрытие, я больше наудачу, чем прицельно, зарядил по второму стрелку остаток обоймы!..
– Что за хрень! – Я не узнал собственный голос. – Мать вашу!..
Но дуракам – а я и есть распоследний дурак, – как известно, везет! Я таки попал в этого второго, я срубил его метров так с десяти или двенадцати!..
Неподалеку заполошно заголосила автосигнализация; у меня под черепом тоже били бой звонкие тревожные молоточки.
Я занял новую позицию, втиснувшись в ряд припаркованных тачек: с одной стороны прикрылся микроавтобусом, с другой – джипом кого-то из жильцов.
Дыша с посвистом, прислушиваясь разом ко всему, к внешним шумам и к собственным ощущениям, в том числе и к болевым, я перезарядился и изготовился к стрельбе.
Лариса лежала на асфальте всего в каких-то метрах пяти от меня.
Ее поза – с подвернутой под себя правой рукой – мне решительно не нравилась…
У подъезда, разбросав ноги, разлегся некто в прикиде, похожем на мой нынешний. Ствол с глушаком валялся метрах в трех от него.
Еще дальше и правее, на тротуаре, лежал второй боевик.
Эти двое, как и женщина, неподвижны; но вот их-то позы, их неподвижность как раз меня радовали.
Я подумал – среди прочего, – что если бы нападавших было не двое, а трое или четверо, то мне был бы кирдык. Не спас бы надетый под куртку и свитер «бронник». Повезло также, что у стрелка, выбежавшего из подъезда номер тринадцать и попавшего в меня, ствол был с глушителем. Если бы не навинченный им на пистолет ПБС, пуля, чей удар я и без того вполне ощутил ребрами, могла бы пробить, прошить надетый на мне бронежилет.
Я осторожно высунулся из укрытия. Переметнулся к Ларисе; присел возле нее на корточки. Держа в правой руке ствол, вертя головой и рыская глазами во все стороны в поисках неведомо чего или кого, левой принялся трясти ее за плечо.
Не дождавшись реакции, перевернул ее на бок… Неспешно, но и не медля, вытер окровавленную ладонь о полу ее демисезонного пальто.
Пуля попала Копыловой чуть выше правого глаза. Я сокрушенно вздохнул.
Среди всего прочего это означает и то, что она больше никому и ничего не сможет рассказать.
Все так же, пригибаясь, держа наготове «чезет», рыская глазами по сторонам, перебежал к тому, кто лежит возле подъезда.
Первое, что я увидел и на что сразу обратил внимание, была лишняя дыра в маске – она повыше штатных глазных отверстий. Вторая пуля угодила этому типу в горло, под нижний край маски… Готов, тут без вопросов.
Я уже хотел было переместиться к тому месту, где распластался второй боевик, но вдруг застыл на месте как вкопанный…
Манжета куртки киллера чуть вздернута наверх; на оголенном широком запястье видны уже знакомые мне часы – Seiko Kinetic.
Да и сама комплекция этого субъекта, его телосложение весьма убедительно свидетельствуют о том, что моя догадка верна: это не кто иной, как «черномасочник»…
– Серый?! – прозвучало у меня в наушнике. – Серый, не слышу тебя?! Ты там живой?!
– Живой! – зло сказал я, сплюнув под ноги. – Хрена толку!.. Наповал!! Три трупа… млять!!
Во двор, с другой стороны этого длинного здания, озаряя себя и ближнюю округу всполохами проблесковых маяков, влетела какая-то служебная машина.
– Уходи! – прозвучало в наушнике. – Уходи оттуда!! В темпе рви когти!
– Ухожу.
Почти не таясь, я пошел по диагональной тропинке через двор в сторону противоположного внутриквартального проезда. А где-то позади, оставленные мною на своих местах, как и оружие, остались три неподвижных тела.
Глава 18
21 апреля. Подмосковье,
Балашихинский район
Рассвело; транспортное движение, как обычно по утрам, становилось все интенсивней. Когда ехали по шоссе Энтузиастов на выезд в область, пришлось периодически включать проблески и крякалку. Массивный серый «Гелендваген» с спецслужбистскими номерами, сопровождаемый машиной той же марки и цвета с тремя сотрудниками охраны на борту, свернул на выезде с Балашихи с Разинского шоссе на асфальтированную двухрядку – под запрещающий проезд «кирпич». Водитель не стал разгоняться, поскольку уже вскоре стала видна на фоне расступившегося леса серо-зеленая бетонная стена с оборудованным перед воротами КПП.
Хотя охрана объекта была предупреждена по телефону о визитерах, двое сотрудников в камуфляже, вооруженные автоматами, все же вышли из сторожки и подошли к служебному транспорту. Водитель, опустив стекло, протянул охраннику удостоверение. Полковник Игнатьев, одетый, как и сидящий за рулем сотрудник, в штатское, тоже продемонстрировал свои служебные корочки. Третий в их компании – это был сотрудник физохраны, прикрепленный к Игнатьеву с момента создания СВОГ, – сидевший в кресле пассажира, показал свое удостоверение подошедшему с другой стороны машины охраннику.
Удостоверившись, что в приехавшем около семи утра на объект «Гелендвагене» находятся именно те трое, кому был выписан допуск, один из охранников коротко снесся с кем-то по портативной рации. Опустилась гребенка, препятствующая несанкционированному проезду на территорию объекта; стрела шлагбаума, наоборот, взмыла к небу. И тут же поползла в сторону под воздействием гидравлики массивная створка металлических ворот…
Джип, свернув за воротами направо, покатил по узкой асфальтированной дороге вдоль этой серо-зеленой стены высотой в два человеческих роста с закрепленными поверху датчикам системы охраны периметра и телекамерами. Водителю – это сотрудник Управления «А» в звании майора госбезопасности – не нужен сопровождающий, чтобы показывать дорогу, поскольку эта поездка для него не первая.
А вот полковнику Игнатьеву еще не доводилось бывать на этом тщательно охраняемом объекте ФСБ, расположенном в Балашихинском районе. Единственное, что он знал, так это то, что данный объект находится в ведении СЗКСиБТ ФСБ и что именно здесь содержат человека, с которым он должен встретиться, которому он должен задать несколько вопросов.
Уже виден был угол, образованный двумя стенами охраняемого периметра, когда водитель свернул налево, к приземистому строению, словно вросшему в невысокий насыпной холм.
Объехав его, остановились на небольшой, на три-четыре машины площадке, оборудованной с другой стороны.
Полковник Игнатьев и сотрудник Управления «А», доставивший его на этот объект, выбрались из салона «Гелендвагена» и направились по плиточной дорожке, по врезанному в холм проходу к массивным дверям, чьи створки открылись при их приближении. А вот третий, «прикрепленный» к Николаю Федоровичу на временной основе, остался сидеть в машине – пропуск в сам бункер выписан лишь для двоих.
Местный сотрудник, одетый в камуфляжную форму без знаков отличия, с кобурой на поясном ремне и рацией в нагрудном кармане, сопроводил двух прибывших из Москвы до первого шлюзового помещения. Как только за ними закрылась массивная люковина, сразу же поползла в сторону плита другой двери.
– Товарищ полковник, следуйте в этот проход! – сказал местный сотрудник. – Вас встретят.
Коллега из Управления «А» остался дожидаться в шлюзовом помещении. Игнатьев, миновав коридор с окрашенными в защитный цвет бетонными стенами, вдоль которых проложены кабели, вошел в помещение внутреннего поста охраны. В кресле перед стойкой с мониторами, спиной к вошедшим, сидел местный сотрудник. Но Николая Федоровича больше интересовал другой, тот, что ожидал его появления в этом служебном отсеке.
