Андрей Таманцев - Успеть, чтобы выжить
Сзади за ним потянулась «шестерка» Дока.
Муха включил мигалку и, совершенно игнорируя правила уличного движения, погнал машину по городу, время от времени коротко помогая мигалке сиреной. Так, не снижая скорости, они через некоторое время проскочили высотку на Новом Арбате, куда так стремился Гритько.
— Вы что! — испуганно попытался всхлипнуть финансовый директор.
Но Артист ткнул его легонько в бок.
— Сиди тихо.
Больше финансовый директор возмущаться не пытался. Сидел тихо.
Муха свернул на набережную Москвы-реки, промчался по ней и наконец остановился возле каких-то зарослей, рядом с железнодорожным мостом. Тут, недалеко от Лужников, было тихо и глухо. Муха выключил мигалку, фары и заглушил двигатель. Гритько испуганно смотрел на своих похитителей.
— Мы хотели бы поговорить с вами, господин Гритько, — вежливо начал Артист.
— Кто вы такие?
— Нам надо задать вам несколько вопросов, — продолжил Артист, — а вам надо коротко и ясно на них ответить. Вот и все. После этого мы мирно разойдемся и, надеюсь, больше никогда не встретимся.
— Кто вы такие? Я вам ничего не скажу! — заявил Гритько как-то неожиданно решительно.
— Скажете, — уверенно произнес Муха, не оборачиваясь, со своего водительского места и передернул затвор пистолета, — скажете, потому что хотите спокойно жить, а не глупо подохнуть, пытаясь сохранить чужие секреты.
В руках Мухи была та самая «беретта», которой ему угрожал белобрысый в номере люкс гостиницы «Петровская» и которую Муха отобрал у него.
— Что вам надо? — глухо спросил Гритько. Видимо, после слов Мухи он уже не собирался решительно противостоять бандитам.
— Нас интересуют ваши дела с Андреем Сергеевичем Крымовым… надеюсь, вы не станете утверждать, что не знаете такого и что вчера с десяти часов утра до часу дня ни о чем не разговаривали с ним в своем офисе в высотном здании на Новом Арбате?
Гритько перевел взгляд с Артиста на Муху и обратно.
— Вас интересует наш вчерашний разговор с господином Крымовым?
— Нас интересует все, — сказал Муха.
— А особенно, — уточнил Артист, — финансовые операции фирмы «ГРОТ», которые Крымов проводит через ваш банк… Кстати, смело можете включить ваш компьютер и наглядно продемонстрировать нам схему оплаты Крымовым гонконгских контрактов.
— Компьютер?
— Вы плохо слышите?
— Хорошо… Гритько с тоской посмотрел на пустую улицу, вздохнул, открыл чемоданчик и включил свой «ноутбук».
— И пожалуйста, побыстрее.
Сзади к «саабу» медленно подкатила только теперь догнавшая их «шестерка»
Дока, которая отстала от «сааба» с мигалкой почти сразу. Гритько обернулся, а потом вопросительно посмотрел на Артиста.
— Не беспокойтесь, это наши коллеги.
— А что, если Крымов узнает об этом? — спросил директор.
— А разве вы не будете молчать? — удивился Артист.
— Но… — Никаких «но»! — отрезал Муха. — И запомните… Так, на всякий случай. Если Крымов когда-нибудь узнает об этом, то первое, что он сделает, — убьет вас.
Поэтому вы и будете молчать.
— Почему убьет? — Гритько побледнел. — Это же контракты… это же техника, телевизоры… да и партии небольшие… что в этом такого?
— Вы что, идиот, господин Гритько? Вы что же, не понимаете, что такие огромные суммы снимаются не для того, чтобы оплачивать какие-то плевые контракты на технику? Или вы нас за идиотов держите?
— Но я не вдавался в подробности!
— Потому что Крымов вам хорошо платил?.. Хорошо, нас интересуют совсем другие контракты. Контракты на транзит наркотиков через территорию России, прикрытием для которых ваша техника и служила. Вам понятно?
Гритько совершенно остолбенел.
Он, конечно, подозревал, что Андрей Сергеевич крутит какие-то темные деньги. Но у него и мысли не возникало, что они настолько темные. Эти люди были правы. Крымов как-то ловко захомутал его и заставил работать на себя. Вот уже лет пять. Но Крымов хорошо платил ему. Стимулировал, так сказать, кнутом и пряником. И Гритько давно уже сдался, закрывал глаза, старался, от греха подальше, не вдаваться в подробности… — Но я ничего не знаю… я, правда… — жалко проговорил Гритько.
— Вот мы с вами и постараемся разобраться, — успокоил его Артист. — А чем быстрее разберемся, тем быстрее избавим вас от Крымова. Вы понимаете?
— Да.
— И не переживайте, мы не прокуроры. В суд вас не потащим. Ну что, вы готовы?
— Готов.
— Вот и отлично. Время нас поджимает, так что давайте приступим побыстрее.
Гритько нервно вздохнул и начал рассказывать. Подробно. Все, что знал.
Артист и Муха задавали ему уточняющие вопросы, помогая сосредоточиться, а иногда и вставляли собственные догадки, и через полтора часа совершенно выдохшийся и обессилевший Гритько категорически запротестовал. Он сказал, что больше не знает ничего, что выложил уже даже больше, чем знал, и что у него нет сил.
Лоб его вспотел, струйки пота стекали по вискам и щекам, глаза покраснели.
— Ну, вот и все, господин Гритько, — сказал Артист. — Наше знакомство закончилось. Можете отправляться по своим делам.
— Только не забывайте, — напомнил Муха, — что в ваших, а не в наших интересах сохранять молчание. Ясно?
— Да, да.
— Тогда помалкивайте себе в тряпочку и живите на здоровье. Всего хорошего.
Артист и Муха раскрыли дверцы и покинули директорский «сааб».
— А где мои люди? — спросил Гритько, выглядывая в окно.
— Ах да, хорошо, что напомнили… Давайте его сюда!
Док и Пастух притащили молодого плечистого человека, связанного, с заклеенным скотчем ртом, и положили на заднее сиденье.
— Потом распакуете, — бросил Док.
— А водитель?
— У вас в багажнике. Не забудьте достать, а то он задохнется.
С этими словами все четверо погрузились в «шестерку» и уехали. Длинный Гритько несколько минут неподвижно стоял, глядя им вслед и словно бы колыхаясь на ветру. Мысли его путались, и ясно было только одно: он остался жив. А ведь давно, давно уже он подозревал, что из-за Крымова попадет в подобную историю.
Только не признавался себе.
Из багажника постучали. Гритько нервно вздрогнул, чертыхнулся:
— Тьфу, черт, ты еще! — и пошел освобождать водителя… А Пастух, Док, Артист и Муха с положенной в Москве скоростью удалялись от места встречи с финансовым директором Интрансбанка, весьма довольные результатами. Правда, удовольствие излучали только Артист с Мухой, Пастуху было не до этого. Но факт оставался фактом: быстрее и спокойнее, чем ожидали, они узнали очень важные вещи и теперь понимали почти все.
— Я же говорил, что интеллигентная убедительность дает поразительные результаты, — разглагольствовал Муха. — Мне даже иногда кажется, что в наше время это вообще универсальный прием. Сейчас все, наверное, замешаны в каких-то темных делишках. Так что достаточно намекнуть на них, и можно спокойно разделывать человека на составные части. Даже если ты о его темных делишках ничего толком и не знаешь.
— Тебе бы, Муха, преподавать в школе милиции, — проворчал Док, — натаскивать молодых оперов.
— А что тебе не нравится?
— А ты не понимаешь?
— Не понимаю.
— Ну подумай, Муха, разделали мы этого Гритько на составные части, ну и что? Что нам теперь с этим делать? Чай пить вприкуску?
— При чем тут чай-то?
— Ты чего. Док? — встрял Артист. — Да ведь мы же не Гритько, мы Крымова разделали. Я же говорил вчера, что дискеты Голубкова, информации, которую Муха накопал в Ивангороде, и этого директора банка нам вполне хватит, чтобы разобраться с Крымовым… И между прочим, Серега, все это заняло у нас несколько часов, а не дней!
— Между прочим, о директоре вспомнил вчера не ты, — напомнил Док, — а Боцман. Так что не преувеличивай свои заслуги.
— А об информации, которую раскопал Муха в Ивангороде, — добавил Пастух, — мы вчера вообще не знали… Кстати, Муха, почему ты отпустил этих ребят Крымова?
— Белобрысого?
— Да.
— А что мне было с ними делать? Пристрелить?.. Вчера, после того, как они позвонили ему. Муха сразу приехал в клуб «Хорус». Он настолько устал, что разговаривать долго не мог. Ему надо было выспаться. А потому он очень быстро повторил все, что рассказывал Боцману по телефону о Насте и Ольге, и уже чуть было не вырубился — прямо за столом. Но Пастух заставил его в подробностях рассказать все с начала до конца, а уж потом силком отправил спать вместе со всеми к Доку в Переделкино. Там было надежней. В клубе оставался только Боцман — на всякий случай.
Так что Муха поведал им и о таможенном инспекторе Иване Годовалом, и о номерах трейлеров, раз в два месяца проходящих через российско-эстонскую границу, и о белобрысом, который вместе со своими угрюмыми друзьями собирался его пристрелить. Но у них ничего не получилось, потому что Муху пристрелить трудно.
Он расписал их под хохлому и сам учинил им допрос с пристрастием. Но они ничего не знали о судьбе живого груза, куда и зачем семью Пастуха увезли. Они сказали, что контролируют совсем другой груз, тот самый, что идет каждые два месяца в Голландию… «Как какой, сам, что ли, не знаешь?.. А куда и зачем этих людей повезли — не в курсе…» Муха поднажал на них, и они сделали необходимые для него пояснения по поводу того самого груза. Наркотики. Вот так вот, братцы кролики. Хотел Муха узнать одно, а узнал совсем другое. Хотел узнать подробности о жене и дочери Пастуха, а узнал о номерах машин, которые гонят в Голландию каждые два месяца могучие партии наркоты. К сожалению, кассета, которую Муха пытался записать с помощью диктофона, тоже ничего не прояснила в судьбе заложниц.
