Владимир Ефимов - Симуляция
Однако у Чарли мы прожили меньше суток. Этого времени мне как раз хватило, чтобы подправить ему мозги в два сеанса – утром и вечером, а в промежутке ввести Чирку дьявольские партитуры Герберта Иноэ. После вечернего сеанса я обнаружил Чирка у себя в комнате. Он сидел за столом, положив голову на руки и, казалось, спал. Но как только я вошел, он поднял голову и спросил:
– Дальнейшие планы?
– Что? – не понял я.
– Мы будем ночевать здесь?
– Пожалуй… – задумался я. И неожиданно для себя закончил, – Пожалуй, надо уходить.
И мы ушли, какой бы привлекательной не казалась мысль о горячей ванне, домашнем ужине и теплом клозете. Так начал работать дьявольский алгоритм суперинтуиции.
* * *
Талант, обретенный Чирком, позволял ему не столько находить решение самому, сколько наводить способность к этому у окружающих. Особенно, если окружающие имели больше информации. Это было необъяснимо, но это работало.
Что-то я стал слишком многого не понимать. Зря говорят, что с годами становишься мудрее. [1]
– Не могу понять, – сказал он однажды, – Как нам удалось скрываться так долго.
– Что, неужели все наши ходы как легко просчитываются?
– Не знаю… Не все, конечно. Но с такими возможностями и ресурсами…
– Значит, ресурсы понадобились на что-то еще.
– Точно.
Ночью мне приснился удивительно яркий цветной сон. Позже я стал называть такие сны видениями.
Я увидел посетителя в кабинете Герберта. Как и я в первый визит, он стоял перед открытым стеллажом, держа в руках украшенный драгоценностями маузер. Осмотрев оружие и приведя его в боевое положение, он резко повернулся, вскинул руку и выстрелил. Но как ни быстро он двигался, к моменту выстрела сверху упала перегородка, разделившая комнату надвое. Это была плита из прозрачного пластика, пули завязли в ней, не пробив и половины толщины. Посетитель потянулся было за гранатами, но с потолка уже опускались хлопья газа, а к нему бежали охранники в защитных масках. Мгновение – и он уже бьется прижатый к полу. Четверо охранников с трудом удерживают его, а на губах его выступает розовая пена.
Чирку приснился очень похожий сон.
Утром мы уже знали, что мешает Герберту Иноэ полностью сконцентрироваться на охоте за нами. Он сам стал дичью, и его преследовал более сильный противник.
* * *
У Чирка появилась манера безо всякого повода задавать неожиданные вопросы. Это редко бывало приятно.
– Что у тебя за имя такое дурацкое? Нет такого имени.
– Что!? – обалдел я.
– Нет такого имени – "Докар".
– Как это нет? Ты что, все имена слышал? Имена, вообще, какие угодно бывают.
– Да не злись. Я ж безо всяких… Странно просто.
– Я ж тебе рассказывал. Это прадед мой. Точнее пра-пра-прадед. Он и учредил эту дурацкую традицию.
– Рассказывал что-то такое. Так ведь не каждая дурацкая традиция столько живет. Наверное, были какие-то резоны?
– Это было, как бы, наследство. Он оставил небольшой капиталец, с которого по условию завещания, можно было тратить только проценты, и только если наследник в детстве носил имя Докар. Из этих денег, правда, уже деду мало что досталось. Инфляция все съела. Но как мне пересказывали, это не главное наследство. Имя, как бы, дает право на еще какое-то наследство. Но никто не знает какое. Отец пытался найти концы, даже в Заресск ездил. А после Зимней войны не до того стало. Да ерунда это все. Мало ли что могло прийти пра-пра-прадеду в голову. Он с чудинкой был, говорят.
* * *
Чирок бросил пить, и не было заметно, чтобы он от этого испытывал какие-то неудобства. Все время он проводил за поиском информации, большей частью в Сети. Но не пренебрегал и другими источниками. Телевизор у нас работал непрерывно, и Чирок, не отрываясь от монитора с результатами своих бесконечных запросов, успевал щелкать пультиком и поглядывать краем глаза на телеэкран.
Мы почти не выходили на улицу. Все мои разговоры о том, чтобы сходить развеяться или поискать работу он пресекал на корню. Слишком опасно.
– Что новенького? – спрашивал я его за ужином, несмотря на то, что весь день мы проводили вместе в одной комнате.
– Не знаю, – отвечал он, – Надо искать. Мы ведь даже не уравняли шансы.
Я тоже начинал точнее чувствовать ситуацию. Чирок теперь обладал удивительными способностями, но Герберта Иноэ он не превосходил. Напротив, уступал в опыте и объеме знаний. Герберта защищали деньги, связи, сеть агентов и почти сто лет паранойи. У нас же никакой защиты не было, и мы в ней отчаянно нуждались.
Я большей частью валялся на диване и глядел в потолок, иногда, больше для развлечения, упражнялся на старинной лютне. Она несколько отличалась от нынешних, уступала им в некоторых конструктивных решениях, но была по-своему совершенна. И, странное дело, к этому инструменту у меня сразу возникло родственное чувство, как будто я на нем играл очень долго и очень давно, может быть в прошлых жизнях.
сумасшедший, тупой, посредственный, нормальный, способный, талантливый, гениальный, сумасшедший [38]
Дней десять прошли в поиске инфы и периодических мозговых штурмах. Всерьез мы обсуждали только один вариант: обратиться за защитой к Барону Зассу. Возражений было множество. Барон был таким же чокнутым, как и Герберт, к тому же он был еще более могущественным, а стало быть, и более опасным. Но у нас не было других вариантов кроме этого старинного рецепта – чтобы справиться с драконом, нужен другой дракон, еще более ужасный. Мы прорабатывали три пункта: как заинтересовать барона; как обеспечить себе хоть какие-то гарантии; как выйти с ним на контакт и при этом не "засветиться" перед шпионами Иноэ. Постоянно возникали вопросы, даже с новыми талантами сведений не хватало.
Связаться с безумным бароном можно было только через его наземные службы. Поскольку места на Дрейфе были слишком дороги, немало людей, обеспечивающих его движение и существование, работали на земле. Нужный нам человек должен занимать достаточно высокий пост и не быть шпионом Герберта. Чирок нашел решение, гениальное в своей простоте. Нам нужен человек, который время от времени ездил бы на доклад лично к барону. При нынешней его мнительности, барон наверняка проверяет каждого входящего своими оригинальными методами, так что для всех, кто контактировал с ним, двойную игру можно исключить. А с другой стороны, такому человеку проще было бы передать барону Зассу наше предложение.
Непонятно лишь, как найти такого человека, пользуясь только открытыми источниками…
Благодаря недавно обретенной феноменальной памяти Чирок вспомнил имена из списка строителей и членов экипажа Дрейфа. Такой список был среди материалов, собранных Джельсамино еще в те времена, когда дела мои шли гладко и спокойно. По этим именам он и повел поиск. В какой-то момент я перестал понимать какую бы то ни было логику в его действиях. Проверив сотни никак не связанных фактов, сделав несколько совершенно бредовых звонков с уличных автоматов, Чирок представил мне три кандидатуры. Фрау Ануш Куэйт занималась подбором персонала. Герр Мертваго был шефом пресслужбы. Герр Энрико Дюбуа руководил агентами, которые круглосуточно просматривали картинки с камер внутреннего наблюдения Дрейфа. Откуда Чирок все это узнал, я так и не понял. Он несколько раз пытался объяснить, но каждый раз получалось, что просто догадался. Не знаю, как можно догадаться до таких подробностей.
Женщина – это кроссворд, где ничего не пересекается… [38]
– Для тебя важно лишь, что эти сведения надежны, – заявил он, в конце концов, – если я и ошибаюсь, мы узнаем об этом до того, как начнем действовать. Дюбуа самый перспективный. Он и в Дрейфе чаще бывает, и, вообще, профи. Он более надежен и предсказуем. С журналистами потяжелее. А с женщинами вообще караул. Теперь проработаем страховку и пойдем на контакт.
* * *
Я сидел на диване и перебирал струны, стараясь быть потише, когда Чирок отвернулся от своих текстов и резко прибавил звук телевизора.
Если хочешь, чтобы Бог засмеялся, расскажи ему о своих планах. [38]
"…Масштаба ужасной трагедии, – голос диктора звенел смесью хорошо сыгранной скорби и плохо скрытого восторга, – Количество жертв даже приблизительно оценить невозможно. Мы можем только надеяться, что падение происходило достаточно медленно, и во внутренних помещениях остались выжившие. Отсюда мы можем видеть, что нижняя часть сильно смята, можно сказать, как бумага. Несколько этажей превратились в кашу из металлических конструкций. Едва ли там кто-то мог уцелеть. Но наверху разрушений гораздо меньше. Похоже, там даже есть уцелевшие стекла. Только в одном месте виден кратер, как от мощного взрыва. Мне сейчас принесли старые фотографии. Трудно сравнивать великолепное сооружение на фото с жалкими руинами передо мной, но кажется, именно на месте этой дымящейся воронки раньше возвышалась так называемая "Фарфоровая Башня", резиденция самого барона Засса, бессменного капитана Дрейфа. Мы еще не знаем причин аварии…"
