Сергей Зверев - Мы родились в тельняшках
– Ни хрена они тут нарыли. – Кэп подошел к своим вплотную и оценил препятствие. Двухстворчатая стальная дверь, выкрашенная в черный цвет, сваренная из листов пятимиллиметровой толщины и наверняка усиленная уголками и распорками, внушила бы любому слесарю или сварщику уважение своей обстоятельностью. Со спецназовцами она общалась намного проще. «Хрен возьмешь!» – отчеканили на всех языках албанские мастера, защитив вход в тайник мафиози. – Давайте глянем, что там за дверкой. Дед, ну-ка прострели дужку.
Потратив с пяток пуль, мичман разрушил массивный замок.
– Не торопимся, – предостерег Татаринов.
А дверь никуда и не спешила. Подергав за ручку, Диденко озадаченно отошел назад.
– Вперед толкнуть не пробовал? – пошутил Голицын. – Так бывает иногда: тянешь на себя, тянешь… а надо отпустить.
– Га-га-га. Вынул бы свой член да поддел.
– Разговоры, – оборвал Татаринов. – Мичман, бегом к Малышу, возьми у него пластит – и сюда обратно; ноги в руки, как говорится. Детонаторы не забудь.
Мичман исчез, а Поручик стал осматривать дверь.
– Ать ты, хрень, – сказал старлей и утопил внутрь одну из заклепок. Внутри что-то щелкнуло.
– Что там? – напрягся и без того взведенный Кэп.
– Не знаю, вроде открыл. – Голицын толкнул дверь от себя, как он и советовал Диденко. Одна из двух створок ушла внутрь и стала плавно открываться.
Бойцы, не зная, что им ожидать, не спешили. Татаринов остался стоять за закрытой створкой двери, а Голицын попятился назад, прижимаясь к стене.
– Ну что там? – прошептал Татаринов.
– Не вижу ничего. Темно, – ответил ему подчиненный, осторожно присаживаясь на одно колено и поднося к глазам оптический прицел, совмещенный с прибором ночного видения. – Ящики, метрах в десяти. Потолка нет… Вот. Вижу. Похоже на огромный ангар.
– Какой ангар под землей? Может, пещера? – шептал Кэп.
– Нет, свод плавный, бетонные перекрытия…
Дед появился из-за спины, да как гаркнет:
– Ах, вот ты какая, черножопая сторонка!
Голицын вздрогнул.
Татаринов видел приближающегося мичмана, но он и подумать не мог, что тот начнет орать.
– Дед, ты до седых волос дожил, а так дураком и остался!
– Ну, так я старый дурак и есть. А чего вы шепчетесь? Если бы там кто был, уже б пальнул. Мы ж тут шумели, как…
– Диденко, давай вперед, – кавторанг кивнул головой.
– Есть, – ответил мичман, уперев приклад автомата в плечо. – Все зеленое, будто я в стакане с тархуном.
Дед медленно сунул ствол в дверной проем, потом показался полностью на мгновение и ушел влево.
– Чисто, – доложил он, а после высказал свое недоумение: – Вот же неслабо тут оттянулись! Выкопать такое наверняка стоит миллионы…
– Выключатель поищи, – посоветовал Голицын.
– Метров на пятьдесят вглубь уходит. Дальше не вижу, – продолжал описывать пространство Диденко.
Войдя внутрь, Кэп сделал шаг вправо и тоже присел. Ящики с оружием и амуницией были аккуратно уложены в два ряда вдоль стен, оставляя посередине один-единственный проход.
– Это ж туннель, – глядя по сторонам, допер Татаринов. – Копали, копали и не докопали.
– Ага, заброшенный, видать, – согласился Голицын, заходя последним. – Вот и сказочке конец; кто не слушал, тем пипец.
– А вот и щиток, – радуясь находке, Диденко пошел включать свет. Он еще не успел открыть крышку, а у него под ногой что-то щелкнуло.
Однажды, давным-давно, в Сербии, тогда еще молодой лейтенант Татаринов уже слышал подобный звук.
– На-а-а-зад! – Кэп дернулся к Диденко, но не успел.
Устройство сработало мгновенно. Пол под мичманом разверзся. Металлическая плита, под которой и был заложен заряд, взлетела вверх и подбросила Деда под потолок, откуда тот кулем рухнул на бетон.
Взрывная волна отбросила прочь Татаринова и Голицына. Как это ни странно, серьезно никто не пострадал.
– Что у вас там за херня? – орал Малыш.
Ему и рады были бы ответить, если бы уши слышали, а язык повиновался.
Когда Малыш дохромал до склада, Деда уже привели в чувство. Татаринов был зол и молчалив.
Малыш со знанием дела осмотрел место подрыва под электрощитом.
– Правила в футболе знаете? Нам только что показали желтую карточку.
В тоннеле, который вел к ангару, что-то рвануло так, что стоящего на ногах Поручика новая взрывная волна сбила с ног.
Спецназовцы слышали, как падают камни, отрезая пути отхода.
– Гляньте-ка, – предложил Голицын, отступая внутрь ангара.
Небольшие лампочки в незаваленной части коридора не потухли. Но они не мешали видеть, как поднятую взрывом пыль пронизывал десяток лазерных лучей от стены к стене. Даже если бы спецы захотели посмотреть на образовавшийся завал, обойти их не представлялось возможным.
– Все повзрываем и откопаемся, говно вопрос. – Диденко присел у открытой им двери и снял с пояса фляжку.
Вперед не рисковали, назад не пройти. Зажатые на небольшом пятачке солдаты решили не спешить, тем более что к ним уже никто не приставал. К сожалению, ни телефон, ни рация не брали в толще горной породы, и Татаринов не мог подтвердить, что они действительно обнаружили склад с похищенным оружием.
По два глотка водки и закусь мануфактуркой располагают к размышлению. Хорошо – ощутил Кэп, хорошо – ощутил Поручик. И только очередь передаваемой по кругу «чарки» дошла до Малыша, как на складе вспыхнул свет! Дед пригубить не успел, что взбесило не меньше, чем смена декораций.
– Вылазь, сука! – заорал Диденко.
Спецназовцы ощетинились на входе, готовые открыть огонь в любой момент.
Татаринов и рад бы был дать команду рассредоточиться, но он не мог гарантировать, что под полом не было оставлено и иных сюрпризов. После замешательства, продолжавшегося не более одной секунды, он все же принял решение, поднял вверх кулак и разжал его. Бойцы, ожидая щелчка под ногами в любой момент, отошли от входа в стороны, не рискуя входить в проход между ящиками с армейским снаряжением.
Когда они рассыпались веером, Голицын мог увидеть за «военкой» картонные коробки, внутри которых, если верить маркировке, находились стиральные машины ZANUSSI.
– Ну да, для прачечных, где деньги отмывают. Опять итальянцы. Последний с Апеннинского полуострова – капитано Пьедро – предпочел схватить пулю, но сдать их с потрохами.
Дальше были навалены какие-то блестящие прутки серебристого цвета. Может, серебро и есть, кто знает. Потом – несколько стеллажей с картонными коробками; что в них, оставалось лишь догадываться.
– Впереди, – сказал Диденко, секунду назад с облегчением укрывшийся за ближайшей к нему стопкой ящиков. – Что ж напряг нас никак не отпустит сегодня?
К спецназовцам, появившись в дальнем конце вытянутого склада, который оказался в длину куда более пятидесяти метров, шел человек. Голицын рассмотрел через прицел его испуганное лицо. Человек был бледен и худ. Надетая на нем жилетка из джинсовой ткани прикрывала ненормально упитанный для такого «дохлеца» живот.
– Стоп! – крикнул ему Татаринов.
– Вероятно, под жилетом, – подсказал Голицын.
– Согласен, – ответил командир. – Поручик, ну-ка притормози его.
Голицын послал две пули чуть правее. Они чиркнули по полу, срикошетили и застряли где-то в ящиках.
Человек не остановился. Он приближался к ним, будто зомби. Дистанция сократилась до сорока метров, когда Татаринов снова потребовал остановиться.
Тот начал кричать в ответ на албанском и продолжал двигаться вперед.
– По ногам! – приказал Татаринов.
Человек упал и заорал, а Голицын убрал прицел от глаз.
«Ну, чуть-чуть больно, а что поделаешь, контртеррористическая операция идет».
– Диденко, проверь.
Выполняя приказ, Дед подошел к раненому. Тот лежал, ухватившись за ногу, и выл от боли, скрутившись в калач.
То, что мичман увидел, ему не понравилось:
– У него уши в крови. Твою мать. – Спецназовец присел, чтобы рассмотреть раны более детально. – Его кто-то специально сделал глухим, – доложил он. – Будто отвертки в слуховой канал забивали. Вот дерьмо.
– Проверь жилет.
– Проверяю. Ни хрена нет. Стойте, под рубашкой… Тут две упаковки с бинтами.
Голицын сморгнул, потом вытер застилающий глаза пот. В изолированном куске тоннеля было душно…
– Подсадной! – заорал Поручик, увидев в дальнем конце тоннеля движение, и начал стрелять.
Диденко тут же отвалился за груду металлических прутков, что его и спасло. То место, где лежал раненый, накрыли залпом из подствольников двое засевших вдалеке невидимок.
– Дед, ты как?! – кричал Голицын, не растрачивая патроны понапрасну, но продолжая мониторить горизонт.
– Что ж я так бьюсь-то сильно обо все, – раздалось страдальческое в ответ.
– Оставайся на месте, – распорядился Татаринов. – Мы подходим. Малыш, дым!
– Задохнемся!
– Я сказал, ды-ы-ым!!! Дальше Деда ни шагу!
Малыш размахнулся и швырнул шашку так далеко, насколько был способен. Надо было еще умудриться не попасть в сводчатый потолок, а потому траектория никак не могла быть оптимальной.
