Сэйити Моримура - Коммандо
— Согласно полученным мною сведениям, суть учения состояла в следующем: каждый из «коммандос» должен был целую неделю продержаться в горах, самостоятельно добывая себе пищу. Испытание на выживание в экстремальных условиях. Бойцы спецотряда питались листьями, корнями, если удавалось, ели зайцев и полевых мышей. Некоторые, измученные голодом, тайком выпрашивали продукты у крестьян и туристов. Вполне возможно, что кто-то даже тронулся от тягот и, впав в буйство, напал на поселок. Во время предыдущих учений на Хоккайдо были случаи кражи продовольствия у местных жителей.
Слушая инспектора, Муранага вдруг вспомнил нечто очень важное. Потерявшая память Ёрико Нагаи, когда ее обнаружили, твердила, что с нею был «дядя во всем зеленом». Уж не маскировочный ли костюм имела она в виду? Бедному ребенку, только что перенесшему страшное потрясение, полевая форма «коммандос» могла запомниться именно так.
— Если все это верно, неприятная выходит история, — вздохнул комиссар. — Подумать только, группа особого назначения во время тайных учений вырезает целую деревню!
— Я все же полагаю, — сказал инспектор, — что убийства в Фудо — дело рук одного свихнувшегося вояки, в крайнем случае — двоих или троих.
— Ну хорошо, допустим, Адзисава участвовал в этих учениях. Но из чего следует, что в Фудо был именно он?
— Дело в том, что он принадлежит к категории «Z».
— А это еще что такое?
— В Силах самообороны существует особый орган, выполняющий функции военной полиции. Он ведает вопросами безопасности, поддерживает порядок и дисциплину, разыскивает дезертиров, расследует воинские преступления и прочее. Так вот, те служащие Сил самообороны, которые могут представлять для армии какую-либо опасность — в любом смысле, — классифицируются по одному из шести разрядов: А, В, С, D, X или Z. Причем к категории «Z» могут относиться только уволенные из армии.
— Какое до них дело военной полиции, если они уже уволены?
— Они обладают информацией, могущей нанести ущерб Силам самообороны в случае ее разглашения. Эта категория лиц для армии наиболее опасна.
— Так-так. Значит, Адзисава известно об армии что-то такое, чего нам с тобой знать не положено.
— Если предположить, что он — убийца из Фудо или же как-то связан с этим преступлением, становится понятно, почему он угодил в категорию «Z».
— Послушай, а как тебе удалось раздобыть все эти сведения? — восхитился Дед.
— Служба безопасности помогла.
«С паршивой овцы… — подумал комиссар. — У них житье не то что у нас. В уголовной полиции чуть розыск затянется — сразу, без разговоров, и средства срезают, и людей отбирают, а у этих и кадров, и денег сколько хочешь. Ну что ж, хоть какой-то от них прок».
Новые факты о личности подозреваемого дали делу совершенно неожиданный поворот, и комиссар срочно созвал всех сотрудников штаба на совещание.
Выслушав сообщение шефа, один из инспекторов сказал:
— Очевидно, Адзисава стремится во что бы то ни стало искупить свой грех. Поэтому он и Ёрико удочерил, поэтому и убийц Томоко Оти разыскивает.
— Может быть, может быть, — задумчиво произнес Муранага. — Что общего у Томоко Оти и Ёрико, кроме «дела Фудо»?
— Но не торопимся ли мы считать Адзисава убийцей? — усомнился другой сотрудник. — Хорошо, пусть он служил в «коммандос», пусть «Группа Цуку-ба» проводила учения в той самой местности и в то самое время, но это еще не является стопроцентным доказательством того, что Адзисава тоже был там. А если даже и был, можем ли мы утверждать, что именно он совершил преступление? У нас есть лишь предположение — не более.
— Если Адзисава не имеет отношения к «делу Фудо», то чем объяснить его интерес к Ёрико Нагаи и Томоко Оти? — вмешался инспектор Китано. — Не забывайте, что он удочерил девочку, ухаживал за сестрой нашей туристки, а потом, когда Томоко погибла, занялся поисками ее убийц.
Китано уже больше двух лет следовал тенью за Такэси Адзисава и одно даже предположение, что все его усилия были напрасны, выводило молодого сыщика из себя — особенно теперь, когда добыча почти была у него в руках.
— Пока мы не можем сказать, чем мотивированы эти его действия, — не уступал оппонент. — То, что и сам Адзисава, и его поведение подозрительны, несомненно. Но улики все косвенные. Поэтому не стоит торопиться с выводами, мы можем совершить ошибку.
ПЫЛИНКА И СКАЛА
Найти банду мотоциклистов оказалось не так-то просто. Во-первых, в городе, как выяснил Адзисава, таких компаний насчитывалось более десятка, они без конца то объединялись в большие табуны, то распадались на мелкие группки. Кроме того, на Хасиро нередко совершали набеги летучие отряды из соседних городов.
Однако скоро Адзисава установил, что в черных кожаных куртках и черных шлемах разъезжают юнцы из самой буйной и многочисленной местной мотобанды, члены которой называли себя «Бешеными псами». Их было человек двести пятьдесят, а то и триста, основную массу составляли парни в возрасте от семнадцати до двадцати лет — старшеклассники и недавние выпускники средней школы.
Оплотом «Бешеных псов» считалась забегаловка «Шлем», которая находилась в Тележном квартале. Туда Адзисава и направился, решив прикинуться случайным посетителем. «Шлем» оказался небольшим темным зальчиком: посередине стойка, у стен кресла, в которых, сбившись тесными кучками, сидели парии в черных куртках и девицы с длинными распущенными волосами. Без шлемов лица «Бешеных псов» выглядели совсем не страшными, почти детскими.
Они о чем-то болтали между собой, но понять их скороговорку, пересыпанную жаргонными словечками, было невозможно. К тому же все звуки заглушал рев музыкального автомата, «псам» приходилось кричать, чтобы расслышать друг друга.
Музыка была своеобразная: по ритму она напоминала рок-н-ролл, но в мелодию врывался рев моторов. И атмосфера в баре тоже была странноватая — во всем этом гаме ощущалась не бьющая через край энергия юности, а бешеная погоня преследования.
На стенах «Шлема» красовались фотографии тяжелых мотоциклов с подписями: «М Августа-750», «Альпина-250», «Харлей-Дэвидсон ГН1 1200» и тому подобными.
Сюда не часто заглядывали случайные люди, а зайдя, спешили поскорее унести ноги из этого вертепа. Адзисава же просидел в «Шлеме» несколько дней подряд. «Бешеные псы» не обращали на чужака ни малейшего внимания. Насколько мог уловить Адзисава, разговоры у них вертелись вокруг одного и того же — мотоциклов и своих «подвигов».
«Если эти парни атаковали меня и Ёрико в парке, выполняя чей-то приказ, они непременно должны были как-то среагировать на мое появление», — размышлял Адзисава. Но «псы» словно не замечали его; казалось, их интересуют только свои проблемы. И он ни разу не слышал, чтобы хоть кто-то упомянул об истории в парке.
Адзисава уже начинал сомневаться, та ли это компания, которая ему нужна. Но однажды на улице раздался душераздирающий рев моторов, треск выхлопов, и в бар ввалилось человек двадцать парней. Они были возбуждены, громко смеялись — видимо, только что вернулись из очередного налета. В «Шлеме» запахло потом разгоряченных тел.
— Здорово шуганули публику! — крикнул один из вновь прибывших.
— Где гоняли-то? — спросил его кто-то из сидевших в креслах. Очевидно, неписаный ритуал «Бешеных псов» требовал расспроса приятелей об их «достижениях».
— Да снова в парке. Покатали огурец! Так шуганули одну парочку, что петушок разревелся, а курочка с перепугу лужу напустила. Ой, умора!
Рассказчик, похоже, был у них за главаря. Размахивая руками, он принялся в подробностях описывать сцену в парке. Адзисава уже не сомневался: этот тип был среди напавших на него и Ёрико. Оказывается, нагнать страху на прохожих называлось у «Бешеных псов» «покатать огурец». Очевидно, под «огурцом» имелся в виду человек, а «катать» его надо было колесами мотоциклов. Ни в чем не повинный прохожий, ставший жертвой дикой забавы, рисковал жизнью — стоило одному из рокеров немного промахнуться, и несчастный оказался бы под колесами.
Подонки, гневно подумал Адзисава. Однако приходилось признать, что за хулиганами никто не стоял, он и Ёрико стали случайной жертвой их опасных игрищ.
Вожак, судя по всему, уже успел забыть лицо Адзисава и как ни в чем не бывало хвастался последними «подвигами» своей команды. Адзисава поднялся уходить, чувствуя: еще немного, и он взорвется.
Раз среди рокеров убийц не было, ничего не оставалось, как вернуться к линии Митико Ямада. Адзисава наведался в «Синема», но оказалось, что девушка не появлялась на работе с того самого дня, когда они с Ёрико ходили в кино. В кинотеатре сказали, что
Митико больна. Адзисава заглянул в бакалейный магазинчик, принадлежавший семье Ямада, но девушки там тоже не было.
