Андрей Троицкий - Адская машина
В «Приюте» размещалась и радиостанция, пропагандирующая идеи фундаментального ислама. Во время второй чеченской войны поток наемников здорово поредел. А позже, когда чеченским боевикам дали по зубам регулярные армейские части Российской Федерации, и совсем иссяк. Заглохла и исламистская радиостанция. Большинство гуманитарных организаций «по поддержке „свободолюбивого чеченского народа“ самораспустились. Однако варшавский „Приют милосердия“ продолжает коптить небо.
Не исключено, что именно там планируются и готовятся террористические акты на территории России.
Впрочем, эта информация пока вызывает сомнения, поскольку получена из сомнительных источников и нуждается в серьезной проверке. Уже несколько лет подряд фондом руководит некий Ежи Цыбульский, собрать полную информацию о котором пока не успели. Известно лишь, что он холост, живет замкнуто, очень скромно, экономя каждый злотый, хотя за свою работу в фонде, видимо, получает приличную зарплату. Друзей не имеет, а идеи фундаментального ислама ему до фонаря.
Колчин закрыл папку. Из полученной информации выходило, что Людович вошел в контакт с исламскими террористами.
Генерал Антипов принял Колчина в пятнадцать тридцать.
Усадив Колчина за стол для посетителей, Антипов, бледный и осунувшийся, занял рабочее кресло, распечатал пачку сигарет и по громкой связи распорядился принести в кабинет два стакана крепкого кофе. Колчин молчал, дожидаясь, когда начальник перейдет к делу. Ждать долго не пришлось.
— Сегодня ночью состоялось большое совещание, — сказал генерал. — Присутствовало все наше начальство и соседи из ФСБ. Операция у нас общая, поэтому каждый вопрос решаем не волевым порядком, а коллегиально. На это тратим времени втрое больше, чем до2лжно тратить. А дни утекают, как песок сквозь пальцы...
— Но хоть что-то путное решили?
Антипов, казалось, не услышал вопроса.
— Дела наши обстоят не блестяще. Стерн объявлен в розыск, но что толку? Милиция и ФСБ могут искать его и год и два, как повезет. Надеемся на лучшее: Стерн остался один и озадачен только тем, как удрать из страны. Впрочем, это наиболее оптимистичный, благоприятный сценарий развития событий, поэтому сразу вычеркиваем его. И будем исходить из худших вариантов. Из того, что в Россию для совершения громкого террористического акта просочились несколько профессионалов, о которых мы ничего не знаем. И руководит ими Стерн. О котором мы тоже ничего не знаем.
Когда в кабинет вошел капитан Расторгуев, в штатском костюме, Антипов оборвал рассказ. Капитан поставил один стакан с кофе перед генералом, второй стакан перед Колчиным и молча вышел из кабинета, плотно закрыв за собой двойные двери.
— Я прочитал твои рапорты, составленные об этом Людовиче... — Генерал зазвенел ложечкой по стенкам стакана. — Эти рапорты читало самое высокое начальство. Вплоть до... — Генерал указал пальцем вверх. — Действительно, версия, что Людович находится в деле, — самая убедительная. Он консультирует террористов, наводит их на какой-то объект или объекты. Похоже, они затевают что-то чрезвычайно серьезное. Причем в самом скором времени.
— Похоже на то, — кивнул Колчин.
— А у нас нет ни одной зацепки, кроме этого Людовича, чтоб его разорвало! Кстати, я знаю, что ты хочешь сказать.
Колчин пожал плечами, в эту минуту он ничего не хотел говорить. Он размышлял о том, что Людович — хороший инженер-строитель, специалист высокого класса, но человек наивный до крайности. Домработница рассказывала, что пан Людович чего-то ожидает, не пропускает ни одного выпуска новостей из России. Ясно, чего он ждет, — известий от Стерна, то есть громкого террористического акта. И одновременно — своей гибели. От Людовича избавятся, как от лишнего свидетеля, едва Стерн выполнит задание.
— Ты хочешь сказать вот что, — погрозил пальцем Антипов. — Пока будут существовать люди, обиженные обществом, государством, вроде этого Людовича, у террористов будет много добровольных и активных помощников. Ты ведь это хотел сказать?
— Именно это, — кивнул Колчин. — Как вы догадались?
Антипов улыбнулся, довольный собственной проницательностью.
— На сей раз с помощником бандитам повезло. Если бы в деле участвовали лишь одни чечены, парням из ФСБ было бы легче и проще работать. Эти головорезы особой фантазией не отличаются. Все, на что они способны, — это взорвать на многолюдном рынке машину со взрывчаткой, бросить в толпу бомбу, начиненную гвоздями, просверлить дырку в газопроводе и поставить рядом с отверстием горящую свечку. Это их почерк, фирменный стиль.
Антипов шумно отхлебнул кофе из стакана, вытер губы платком и выдержал долгую паузу, перед тем как продолжить беседу.
— Сегодня наше начальство санкционировало начало операции «Людоед», — наконец произнес он.
— «Людоед»? — переспросил Колчин. — Почему операции присвоили это диковатое название?
— Ну, тут как раз все просто, — улыбнулся Антипов. — Послушай: Людович Евгений Дмитриевич. Сокращенно что получается? Ну, людо-е-д. Но есть и другой смысл. Этот Людович в сто, в тысячу раз хуже людоеда. И опаснее. Если он действительно замышляет то, в чем мы его подозреваем. С деталями акции тебя познакомит подполковник Беляев. Я объясню лишь общую канву.
Колчину предстояло спуститься в подвал, в секретную часть, где его ждет помощник Антипова подполковник Беляев. Колчин получит документы на имя некоего Мартина Гудеца, гражданина Чехии, и подробный инструктаж о предстоящей операции.
Согласно легенде, пан Гудец находился в России по делам своего бизнеса. А занимается он производством и разливом фруктовой воды и натуральных соков, точнее, возглавляет коммерческий отдел фирмы «Март». Это подставная контора Службы внешней разведки имеет свои представительства в нескольких европейских странах и, главное, и вправду выпускает настоящие прохладительные напитки. Настоящий пан Гудец — тоже реальный человек, одного возраста с Колчиным. Есть даже некоторое внешнее сходство.
Полгода назад Гудец эмигрировал из Чехии в Канаду, где живут его близкие родственники. Короче говоря, если польские контрразведчики захотят проверить Колчина, пусть проверяют. Неприятностей не будет, потому что прикрытие очень надежное.
Фирма «Март» намеревается открыть свое торговое представительство не только в России, где якобы побывал пан Гудец, но и в Польше. Кроме того, Колчин хорошо владеет чешским языком, что поможет ему вжиться в образ местного коммерсанта. Однако он прилетит в Варшаву не прямиком из Москвы, а через Бухарест, так безопаснее.
На день раньше Колчина, то есть уже завтра, в Варшаву прибудет Павел Иванович Буряк, он же Гюнтер Шредер. Шпион-гастролер, он содержит в Гамбурге свое фотоагентство и продает порнографические снимки в мужские журналы. Колчину будет помогать еще один человек, наш агент из поляков, — некто Густав Маховский. Ему пятьдесят лет, из них двадцать он на оперативной работе. Репутация высокая. Явки, места встреч и тайных операций, адрес конспиративной квартиры Колчин узнает от Беляева. Буряка назначили куратором операции, уже есть приказ. Привлекать много людей не имеет смысла, они должны управиться втроем, потому что дело довольно простое.
Колчину и его группе предстоит выкрасть Евгения Людовича, доставить его на конспиративную квартиру и переждать ночь. Ранним утром по этому адресу придет посольская машина, микроавтобус с затемненными стеклами. Собственно, на этом миссия Колчина будет завершена. Людовича усыпят, и два наших дипломата в багажнике автобуса переправят этого шизофреника через польскую границу в Калининградскую область, а затем — в Москву.
Главное пожелание руководства: операция «Людоед» должна пройти тихо, без стрельбы, без крови. Людовича охраняет парочка кавказцев. Как лучше нейтрализовать этих людей, Колчин решит сам, на месте. Обстановка в Европе сейчас не самая благоприятная, чтобы проводить там специальные операции, но иного пути нет. В заключение беседы Антипов озвучил мысли, сто раз передуманные Колчиным.
— Мы не можем пойти по официальному пути, — сказал генерал. — Не можем достать Людовича и Зураба Лагадзе через Интерпол. У нас нет документов, свидетельствующих о сотрудничестве Людовича с экстремистами, нет доказательств, нет даже более или менее убедительной оперативной информации. Все строится лишь на догадках и умозаключениях, которые к делу не подошьешь.
— Когда вылетать? — спросил Колчин.
— Завтра вечером, — ответил Антипов.
Глава вторая
Чувашия, Чебоксары. 8 августа
Всю ночь и добрую часть дня Стерн провел в дороге. На своей подержанной «Газели» он отмахал более семисот километров и к утру чувствовал себя так, будто прошел это расстояние пешком.
Дважды останавливался сам, чтобы перекусить в придорожной забегаловке и сделать очередную инъекцию героина Трещалову, спавшему на матрасе в грузовом отсеке машины. Дважды «Газель» тормозили сотрудники дорожной инспекции. Первый раз все обошлось, милиционер придрался к тому, что водитель якобы превысил скорость. После недолгих объяснений получил пару мятых купюр и, не заглянув в водительские права, растворился в темноте слякотной ночи.
