Сергей Самаров - Братство спецназа
– А деньги? Доллары… Десять тысяч…
– Да, там было десять тысяч. И еще плюс двести тысяч! Десять тысяч настоящих денег, и двести тысяч фальшивых долларов, изготовленных в Афганистане и прибывших сюда через Таджикистан.
– Фальшивые доллары? – переспросил Оленин, у которого сразу захватило дух. Сохатый предупреждал, что денег должно быть больше десяти тысяч. – И они были…
– Киллер не взял их. Возможно, он знал, что они фальшивые. Может быть, были у него какие-то другие причины. Человек он, насколько я понимаю, очень опытный. И сразу мог сообразить, что такие наличные деньги должны иметь криминальный оттенок. И предположил, что его легко вычислят и сядут на хвост. Он же сделал только свое дело.
– А дальше?
– А дальше получилось интереснее. Только киллер уехал, как появился совершенно посторонний человек, остро в деньгах нуждающийся, бывший фермер, хронический алкоголик и недееспособный должник. От вида долларов голова у него закружилась, и удержаться этот человек не смог. Доллары он унес. И зачем-то прихватил пистолет, который киллер бросил там же. Точно как в первом случае. Этот человек просто физически не сумел противостоять соблазну. Через полчаса он уже обменял несколько сотенных бумажек на базаре, а еще через три часа попал в вытрезвитель. Там его основательно обобрали – на полторы тысячи долларов. Но сказали, что поступил он к ним с пустыми карманами. От жадности потребовали заплатить еще что-то. Бедный алкоголик повез их домой и за доставку выдал сопровождающему сержанту и водителю по сотенной – широкий жест миллионера, каковым он себя ощущал. А сегодня прямо утром счастливый сержант из вытрезвителя побежал в обменный пункт свою долю «сбросить». И влип как кур во щи.
– С вытрезвителем история стандартная. А самого алкаша взяли?
– Его же до дома, к счастью, отвозили. И в квартиру провожали. Иначе пришлось бы поискать. Он сразу все и выложил.
– Насколько ему можно верить?
– По моим ощущениям, на сто двадцать процентов. Человек с очень плохим зрением, с постоянно дрожащими руками, нервный, дерганый. Он стрелять не мог. Не смог бы. Тем более так стрелять…
Оленин залил в кофеварку новую порцию воды.
– Тогда выходит, прав Лосев. Ошибся он только в обязательном наличии наводчика.
– Кто такой Лосев?
– Мой бывший командир взвода. Еще по Афгану. Спецназовец ГРУ. Мы обратились за консультацией к нему как к специалисту. Может ли один человек успеть подстрелить троих вооруженных. Лосев в тире наглядно продемонстрировал, как создается такая ситуация. Больше того, именно он подсказал связать эти убийства с убийствами в гаражном кооперативе. Он рассматривал всю ситуацию так, как если бы сам был преступником.
Асафьев демонстративно почесал шрам на лбу. Оленин это заметил.
– Опять спецназ ГРУ, – майор улыбнулся. – Вот и у меня памятка. Если бы все спецназовцы ГРУ подались в преступники, нам бы пришлось туго…
– С этим я могу согласиться, – старший следователь кивнул. – Сам полтора года вместе с Лосевым по Афгану мотался. Только я – солдатом. А что уж говорить про офицеров… Но мы от темы отклонились. Вы гипотетически предположили какое-то важное событие, которое и вызвало целый ряд заказных убийств? Или есть какие-то конкретные факты?
Асафьев чуть не на минуту замолчал, то ли с мыслями собираясь, то ли сомневаясь в праве собеседника на получение информации.
– Есть достаточно серьезный факт, – и опять пауза, сама по себе говорящая, что факт этот очень важный и сугубо конфиденциальный. – Сейчас проходит операция по проводке большой партии героина из Афганистана в Прибалтику. Через нашу область. Вот-вот подойдет груз. Возможно, кто-то пытается сменить у груза хозяина. Возможно, наоборот, хозяин груза обеспечивает безопасность проводки.
– Брать будете в нашей области? – поинтересовался Оленин.
– Мы вообще не будем брать. Мы обеспечиваем грузу безопасный проход.
Майор посмотрел на старшего следователя и засмеялся – так вытянулось у Оленина лицо.
– Эту проводку полностью контролирует Интерпол. Отслеживают связи. Мы в этой ситуации должны только упорно глаза закрывать.
– А какая здесь связь с убийствами?
– Насколько я знаю, Толстяк тесно работал с азербайджанцами.
– Да. Но насчет наркоты я ничего про него не слышал. Хотя все связи копал глубоко.
– Есть у нас косвенные сведения. Не очень внятные, но можно строить версию на уровне подозрений.
– А Седой?
– А Седой тесно контактировал с таджиками. Он сбывал через свой обменный пункт их фальшивые доллары вперемешку с настоящими. Мы так предполагаем.
Для Николая Сергеевича такая информация была действительно новостью – еще бы, его доверенный стукач занимался реализацией фальшивой валюты. Выплыви такое на поверхность не вовремя, и ему бы не поздоровилось. Но вида старший следователь не подал. Он умел скрывать свои чувства и мысли.
– Таджики и азеры – в данном случае конкуренты. А киллер один. Не может же он работать и на тех, и на других. Здесь неувязка.
– Я понимаю. Но, поверьте, носом чувствую именно здесь зацепку. С одной стороны, азеры достаточно хорошо знали Толстяка и, как всякие нормальные люди, постоянно ждали от него предательства. Или узнали об уже совершившемся предательстве. Тогда они могут в обоих случаях воспользоваться услугами одного киллера. Но есть и другой вариант. Не существует ли третья сила, которая желает вмешаться?
– Груз достаточно большой?
– Говорят – сто килограммов.
Оленин присвистнул.
– Солидно. Местные не стали бы связываться. Чтобы такой груз потом реализовать, надо иметь слишком организованную сеть или жить прямо в Амстердаме.
– Кто еще может?
– Куда идет груз?
– В Прибалтику. Точно адрес знает только местный резидент Интерпола. Он курирует всю операцию. Нас в известность он ставит только в рамках проводки через область.
Оленин задумался. Хотел встать, даже приподнялся с кресла, но, вспомнив, открыл ящик стола.
– В городской сводке есть интересные сведения… Вчера утром были жестоко избиты два жителя Прибалтики. У одного лицевая травма, у второго внутреннее кровоизлияние в печень. Оба пострадавших госпитализированы. Возбуждено уголовное дело по статье двести шестой. Нападавший был один. Нет ли смысла этих парней прощупать?
– Хорошо. Я займусь пострадавшими, а вы попробуйте выяснить что-нибудь насчет личности нападавшего. Шансов мало, но это хоть какая-то зацепка. Проверить необходимо. Дело, вероятно, в райотделе.
– По тяжести – только там и может быть.
– Еще есть возможные варианты?
Оленин коротко хохотнул:
– Разве что сам Интерпол проводит чистку? Чтобы одни мафиози не мешали другим.
Асафьев ответно кивнул.
– Что ж, зная Доктора Смерть, я вполне могу предположить и такой вариант.
– Кого-кого? – заинтересованно переспросил старший следователь.
– Доктора Смерть. Такая несколько странная кличка у одного из резидентов Интерпола в нашем регионе. Он курирует действия наркомафии.
– Виктор Юрьевич Гагарин?
– Да. Вы его знаете?
– Мы вместе входим в Совет ветеранов войны в Афганистане. Вот уж чего не ожидал… Я-то думал, что он скромный и в меру жадный бизнесмен… И не связывается ни с какими темными силами. Был, я слышал, у него несколько лет назад конфликт с Лымарем, но все закончилось благополучно и сейчас он Лымарю за «крышу» платит. И вообще… Интерполовцу было бы, вероятно, интересно и меня завербовать. Я же как-никак не только его знакомый, но и носитель большой информации. Но он таких попыток не делал.
– У него информаторов хватает. И штат свой есть, не хуже, чем в прокуратуре.
– Интересно… Я думаю, к нему надо присмотреться повнимательнее.
– Не вижу в этом необходимости. Но это ваше дело. Еще варианты видятся?
– Только один. Несколько лет назад по Москве прошел отстрел крупных авторитетов. Дело Салоника – помните? У нас до крупных еще не добрались. Но кто знает, что будет дальше. Возможно, выискался какой-то Робин Гуд, обладающий информацией, которой у нас нет. И вершит свой суд. Или просто мстит людям из собственного списка. А мы при этом наворачиваем самые сложнейшие варианты, ищем слона вместо моськи.
– Это уже совсем гипотетическое предположение. Ну ладно, – майор заметил по голосу, что у старшего следователя отчего-то вдруг резко испортилось настроение. – Если новые сведения будут, сообщайте, телефон у вас есть. Я в свою очередь обещаю вас информировать. А пока попробую прощупать тех прибалтов. В какой они больнице?
– Не знаю.
– Ладно. Сам найду, – майор Асафьев поднялся и протянул на прощание руку.
Оленин проводил гостя до двери. И несколько раз в раздражении прошелся из угла в угол по кабинету. Надо же, Доктор Смерть – резидент Интерпола в регионе…
Дело в том, что сам Оленин давно мечтал работать именно там. Вот это – карьера, это не гнилая областная прокуратура, где каждого неосторожного шага приходится опасаться. Это предел мечтаний Оленина. Николай Сергеевич уже дважды обращался в московское представительство международной полицейской организации с предложением о сотрудничестве. Первый раз его предложение вообще оставили без ответа. Во второй раз ответили, что в планы их организации пока не входит открытие на Урале резидентского пункта. А оказывается, такой пункт уже давно есть.
