Андрей Воронин - Слепой. Тост за победу
Самое главное в таких ток-шоу — задать в начале верную ноту. И тогда уже никто не будет обсуждать, есть ли этот метеорит на самом деле. Примерно так случилось и на этот раз. Все в один голос ругали власти и кричали, что надо что-то делать. И только Правдин знал, что следует предпринять.
— В ближайшие дни я аккумулирую все запасы своей ментальной энергии, задействую также астральные резервуары, с тем чтобы изменить движение метеорита, — объявил он. — Мы с коллегами уже проработали варианты и пришли к выводу, что возможно перенаправить его вот сюда, в Средиземное море.
В его руке появилась карта с обведенным квадратом. Оператор взял ее крупным планом.
— А почему не на Северный полюс, где вообще никого нет? — поинтересовался шоумен Гарик.
— Да, это неплохая идея, — согласился Правдин. — Но… слишком сложно осуществить. К тому же, такой сильный толчок может привести к перераспределению энергооболочки Земли.
— Молодой человек, я думаю, что такие вопросы просто неуместны! — чуть не подпрыгнула на своем стуле Млада Румянник. И публика охотно с ней согласилась.
Политики, эстрадные певички и просто тусовщики вырывали друг у друга микрофон, чтобы вставить свои пять копеек в общий ор, а заодно и использовать возможность пропиариться. Единственным, кто сохранял молчание, был батюшка.
— Ну а вы, святой отец, что порекомендуете предпринять нашему обществу? — наконец, вспомнил о нем ведущий.
— Во-первых, я рекомендую не называть простых священников святыми отцами, — начал он ровным голосом. — Так называют только Папу Римского. А во-вторых, я посоветовал бы всем… излишне взволнованным отправиться на рыбалку. Это хорошо успокаивает нервы.
— Простите, а как же метеорит Гельмер? — поинтересовался ошарашенный Плахов.
— Сидя у реки на зорьке, можно полюбоваться пролетающим по небу метеоритом! Пусть это будет даже и не Гельмер, поскольку такое небесное тело астрономия пока не открыла.
Услышав эти слова, Правдин и прочие нервно рассмеялись. Но отец Сергий сохранил самообладание.
— То есть церковь считает, что угроза несущественна, — начал Гарик. — Ну действительно, есть Москва, нет Москвы — какая разница?
— Уважаемый, церковь в данном случае никак не считает. Она безмолвствует, — ответил священник. — И всецело предоставляет слово науке. Но наука о Гельмере пока умалчивает.
— Наука! — повысил голос Правдин. — Да с каких пор люди в рясе, которые знают только слепую веру, начали употреблять это слово? Вы же до сих пор считаете, что землю черепахи держат!
— И действительно, Иван Викторович является академиком нескольких академий, — поддержал его ведущий. — Так что, как говорится, не учи ученого.
— Хорошо, в таком случае я как старый мракобес хотел бы задать вопрос великому астроному Правдину, — священник был по-прежнему невозмутим. — Иван Викторович, а что такое хондрит?
Было видно, как академик заерзал на своем стуле. Он попытался было сместить разговор в другую сторону, но священник настаивал на своем. Он дважды повторил вопрос. И пояснил, что слово «хондрит» знают даже те, кто изучал астрономию только в школе. Не говоря уже об академиках.
— Это слово не из лексикона правых сил, — отважно ответил Правдин.
— То есть вы не знаете? — не сдавался настырный отец Сергий.
Разумеется, о «сферических или эллиптических образованиях преимущественно силикатного состава», которые являют собой большинство метеоритов, Правдин и действительно ничего не знал. На политзанятиях об этом ничего не говорили.
— Я мог бы прочитать вам о хондритах целую лекцию, — продолжил священник. — Тем более, это была тема моей кандидатской диссертации. Но, боюсь, формат теледебатов этого не предусматривает. Поэтому готов уделить вам время после записи. Чтобы в следующий раз не было огрехов.
Чувствовалось, что лихой батюшка откровенно издевается над академиком и целителем.
— Но ведь ваша церковь всегда становилась на пути научного знания, — тут же перебил его Правдин.
— Вот-вот, это доказанный научный факт! — вторил ведущий.
— По поводу того, что есть научный факт, прекрасно учат в наших университетах, — возразил отец Сергий. — Жалко только, что многие учатся в них спустя рукава.
Все сразу поняли, о ком идет речь. Ведущий зарделся.
— А что касается прогресса… Если мы изучим историю, то поймем, что трения возникали не между религией и наукой, а между конкретными людьми. Кто-то считал, что Земля круглая, а кто-то верил в черепах, и при этом он имел церковный сан, ну, по стечению обстоятельств. Это ведь научная по своей сущности дискуссия. И совершенно неправильно использовать в ней какие-то религиозные аргументы. Это своего рода запрещенные приемы.
— Мы, люди науки, были всегда гонимы церковью… — Правдин чуть было не привскочил со стула.
— Особенно вот такие, как этот народный целитель, — парировал отец Сергий. — На его лице я вижу сажу от костра инквизиции.
Оператор взял крупным планом в меру упитанное лицо Правдина. Никакой сажи на нем не было.
— Но ведь были и совсем другие примеры, — вмешался ведущий. — Многие действительно пострадали за свои научные взгляды.
— Да, действительно, люди, которые считали себя ревнителями веры Христовой, проявляли и фанатизм, и догматизм, и эгоизм, и все прочие неприятные «измы», — начал отец Сергий.
— Рад, что вы с этим согласны, — улыбнулся Правдин.
В студии раздались аплодисменты.
— Но давайте поставим перед собой вопрос: в чем причина этого? — продолжал священник. Неужели в духе религии? Или все-таки в тех худших проявлениях человеческой природы, с которыми религия как раз и призывает бороться?
— У меня этих пороков нет, — парировал Правдин.
— В том числе, разумеется, и тщеславия, — развил его мысль отец Сергий. — Ну да ладно, я не об этом. Вспомните, ведь ученых преследовали не только «тупые попы». Те же самые изъяны человеческой натуры еще отчетливее проявлялись и тогда, когда власть переходила в руки атеистов. Генетику назвали лженаукой именно в советские времена.
— Но как можно смешивать веру и знание! — воскликнула Млада Румянник.
— Их и не следует смешивать, — ответил священник. — Мы верим в то, что не можем познать. В существование сверхприродной силы, которая является личностью и нас любит. А что касается метеоритов… в них я верить категорически не советую. Тут возможен только научный подход.
Отец Сергий был готов продолжать дискуссию еще не один час. Но время записи передачи подошло к концу.
Священник вытер пот со лба. В студии было еще жарче, чем на улице, и он жалел, что не пришел на передачу в шортах и майке. К такому прикиду священнослужителей россияне еще не привыкли, и поэтому пришлось облачиться в обычную черную рясу.
По дороге к выходу из телецентра отец Сергий зашел в гримерку. Через минуту оттуда вышел совсем другой человек — не священник в рясе, а спортивного вида длинноволосый мужчина.
В последние годы отец Сергий передвигался по Москве исключительно на мотороллере. Он считал, что надо сделать свой посильный вклад в борьбу с повсеместными пробками. К тому же, его старенький «фольксваген гольф» часто отказывался заводиться.
Сев на свое транспортное средство, отец Сергий надавил на педаль и вскоре выехал на улицу. В этот самый миг припаркованный у бровки трактор вдруг резко сдвинулся с места…
В аварии обвинили водителя трактора Ефима Люзгина. В качестве алиби тот утверждал, что был смертельно пьян еще в полдень, за два часа до происшествия. И лежал, не вставая, в ближайшем палисаднике. Следователь такому алиби не поверил.
Эфир передачи состоялся через несколько дней после ее записи. В финальную версию вопрос о хандрите и почти все высказывания отца Сергия почему-то не попали. Зато реплики Правдина монтажеры оставили без изменений.
Глава 15
Когда самолет с эмблемой «Аэрофлота» приземлился в «Домодедово», Слепой не мог поверить своему счастью. Но, как ни крути, факт есть факт — каким-то чудным образом он смог выпутаться и из этой передряги.
Этим утром его разбудил телефонный звонок. Слепой долго шарил по карманам в поисках трубки, но звонивший проявил настойчивость.
— Собирайся, у тебя вылет в 11.40. Билет забронирован на твое имя. Надеюсь, ты его еще не забыл, а? — услышал он знакомый голос Потапчука. Затем раздались короткие гудки.
Глеб был почти убежден, что как только он покажет паспорт на погранконтроле, в аэропорту взвоет сирена тревоги. И действительно, немецкий погранец изучал его документы как-то очень уж внимательно. Потом долго разглядывал какие-то списки…
«Ну все, — подумал в этот момент Слепой, — это крышка».
— Счастливого пути! — пожелал ему погранец, протягивая паспорт со штампом.
