Игорь Хрусталев - Делец платит наличными
Впрочем, легковесная перебранка подспудно достигала достаточно высокого градуса и уже не походила на обычную супружескую стычку.
Я почуял, что что-то тут не так и между делом принялся наблюдать, как меняется за время спора лицо Елены Сапожниковой.
Она принадлежала к тому типу женщин, которым идет лишь одно выражение лица ― скажем, отрешенной доброжелательности.
Стоило лишь Сапожниковой испытать какое-либо сильное чувство, как непроизвольная мимика меняла ее фэйс до неузнаваемости.
Если это была радость, то рот раскрывался слишком широко и напоминал оскаленную волчью пасть; если она гневалась, то верхняя губа подскакивала вверх и ее личико превращалось в мордочку грызуна.
Наконец, когда оставалась еще секунда до тех слов, после которых обычно приходит время либо «военных действий» (прицельного швыряния друг в друга предметами домашнего обихода), либо разрыва дипломатических отношений («Я с тобой не разговариваю»), Елена резко встала из-за стола и, на ходу поправив идеально лежащую прическу, быстрым шагом вышла из комнаты.
Я услышал, как в глубине дома громко хлопнула дверь ее спальни.
Воцарилось молчание.
Максим сидел красный, как рак, тяжело дыша и уставясь на свои огромные руки.
― И охота тебе... ― пожал я плечами. ― Главное, что повод-то пустяковый.
― Это она начала, ― твердо сказал Сапожников. ― И, потом, дело вовсе не в предмете спора. Раньше такого не было, можешь мне поверить.
О, вот в этом-то я как раз ни секунды не сомневался, Максим мог бы не объяснять.
Раньше Сапожников не посмел бы и слова Елене поперек молвить ― даже мысли такой в голову ему не приходило и придти не могло.
Все дело тут, как мне представляется в одной психологической тонкости.
Максим Сапожников с самого начала покорно принял на себя роль «благодарного зятя» и честно разыгрывал ее на семейной сцене.
Но вот в ответ Максим ― то ли по простоте душевной, то ли по глупости ― всерьез рассчитывал на то, что эта игра будет вестись и с другой стороны.
То есть, что получалось ― Максим думал, раз будут соблюдены необходимые правила приличия, то ему никогда не укажут на «свой шесток».
И вот теперь это хрупкое равновесие нарушилось раз и навсегда.
― Знаешь, а ведь это у нее началось с того раза, когда я сказал про ее автомобиль, ― глухо произнес Максим. ― Она боится, вот в чем дело. Боится, и старается укусить меня исподтишка при любом удобном случае. Запугать по мелочам. Зачем?
― Ты что, подозреваешь измену? ― сухо спросил я. ― Как-то пошло...
― Даже не знаю, что и думать, ― со вздохом признался Максим. ― Еще и этот тип куда-то подевался, черт бы его побрал.
― Не понял...
― Ну, этот... частный детектив, которого я нанял, ― вполголоса пояснил Максим. ― Ах да, я ведь не успел тебе об этом рассказать. В общем, он как в воду канул. Аванс взял ― и привет.
― Максим! ― всплеснул я руками. ― Что я слышу! Ты нанял шпика, чтобы следить за собственной женой! Ну ты даешь, старик!
― Да, все это выглядит глупо, я понимаю, ― сказал Сапожников. ― Однако я вовсе не ревновал Елену. Просто... просто я хотел иметь в запасе козырь против нее... На всякий случай.
― Господи, да неужели все до такой степени серьезно? ― встревожился я. ― Ты решил обзавестись компроматом на Елену?
― Да, ― резко ответил Максим. ― Я чую, задницей чую, что мне хана. Понимаешь, Елена только и ждет удобного случая, чтобы...
Сапожников не закончил фразу и снова погрузился в раздумья.
― В общем, я даже не исключаю самые крайние меры с ее стороны.
― Да быть такого не может! Это ты дурных триллеров заполночь по телеку насмотрелся, ― удивился я. ― Ни за что не поверю. С какой стати Елене вдруг становиться твоим врагом?
― Она думает... нет, она уверена, что я знаю о ней что-то страшное, ― медленно произнес Максим, глядя мне прямо в глаза.
Я почувствовал, как у меня между лопатками пробежал холодок.
― Понимаешь, ― продолжал он, ― это как раз та ситуация, когда мы не можем с ней откровенно поговорить. Мне под угрозой второй посадки ― и я знаю, что это не шутка ― запрещено касаться в разговорах ее автомобиля на обочине этого проклятого леска. А сама она с тех пор вбила себе в голову, что я видел нечто большее... или что я знаю что-то еще ― и ненавидит меня за это.
― Какой кошмар! ― искренне возмутился я. ― Да как же можно жить... да и работать в такой обстановке! Ты же постоянно под прессом, наделаешь кучу ошибок, не учтешь то, се, пятое-десятое ― и тесть с чистой совестью вышвырнет тебя на помойку! Нет, так нельзя!
― Я тоже так думаю, ― спокойно согласился со мной Сапожников. ― Именно поэтому я и решился на такой шаг ― нанять частного детектива. Мне нужно было иметь хотя бы приблизительное представление о том, чего может бояться моя жена. Тогда я смог бы как-то разобраться в том, что происходит.
― Знаешь что, ― предложил я, почувствовав азарт. ― давай я тебе помогу.
Максим Сапожников удивленно посмотрел на меня, но, подумав, кивнул. Конечно, он понимал, что это для него наилучший выход.
― Диктуй-ка мне адрес этого твоего тормозного филера, я встречусь с ним и немного подстегну его, чтобы оперативнее работал, ― решительно предложил я. ― А если он вздумал тебя кинуть, то...
Но тут со стороны спальни раздался звук открывающейся двери и вслед за щелчком замка послышались тихие шаги Елены, которые приближались к нам.
Я тотчас же оборвал фразу на полуслове и решил договорить с Максимом после.
Через минуту хозяйка дома снова появилась в гостиной и вечер продолжился.
Наверное, за минуту перед входом Елена перед зеркалом уверенно напялила на себя маску доброжелательного интереса и завела со мной разговор о породах собак, модных сейчас в Англии.
При этом госпожа Сапожникова подчеркнуто игнорировала присутствие в гостиной собственного мужа, даже не разу ни взглянула в его сторону.
Я чувствовал себя крайне погано.
Наконец, улучив удобную минуту, я посмотрел на часы, охнул, «вспомнил» про какое-то неотложное дело и стал прощаться.
Максим тотчас же вызвался проводить меня до машины и Елена, напоследок протянув мне руку для поцелуя, осталась в комнате.
Теперь нам никто не мог помешать закончить начатый в ее отсутствие разговор.
― Так где ты надыбал этого шпика? ― поинтересовался я, остановившись возле своего «феррари», припаркованного перед домом Сапожниковых.
― Агентство «Ястреб», ― ответил Максим. ― Собственно, в самой конторе я не был, только позвонил по телефону и переговорил с этим типом.
― Сколько заплатил?
Сапожников усмехнулся.
― Странная сумма ― триста тридцать пять долларов. По курсу, разумеется, мелочи зеленью у меня с собой не было. Мы договорились встретиться на бульваре возле памятника Вавилову. Это было пять дней назад. Сыщика зовут Сергей Соломатин, такой востроносый проныра, слегка шепелявит. Я сразу узнал его голос ― это он со мной говорил по телефону, когда я звонил в агентство.
― Вы договорились встретиться? ― спросил я, не скрывая интереса.
― Нет, дело обстоит не совсем так, ― покачал головой Максим. ― Соломатин обещал мне позвонить сам через три дня. Я оставил свой рабочий телефон, но от него с тех пор ни слуху ни духу.
― А в агентство ты снова не звонил? ― поинтересовался я.
― Ты, понимаешь, какая ситуация, ― нерешительно объяснил Максим, ― Соломатин настаивал только на односторонней связи.
― А почему?
― Он упирал на секретность предприятия, ― развел руками Сапожников.
― Понятно, ― пробормотал я. ― Знаешь, как-то мне вся эта бодяга не по душе.
Максим беспомощно посмотрел на меня и только пожал плечами.
― Но вы хотя бы договорились о возможных контактах в случае форс-мажорной ситуации? Ведь ты мог отправиться в командировку, сменить адрес, мало ли что, наконец, могло бы произойти, ― нетерпеливо произнес я, досадуя, что приходится вытягивать из Сапожникова информация в час по чайной ложке.
Я имел кое-какое представление о деятельности наших детективных агентств и в том, что поведал мне Максим, увидел уже несколько несостыковок.
Но о выводах, которые я сделал, Сапожникову пока что знать не надо.
― Да, ― неохотно подтвердил Сапожников, ― я даже не знаю, стоит ли об этом говорить... В общем, если мы не совпадаем через три дня, я должен был с двадцати трех до двадцати трех ноль пяти в любой день появиться возле кинотеатра «Темп».
― И ты, разумеется, не пошел, ― констатировал я. ― Заварил кашу, а сам...
― В первый день я не смог. Потом ― решил отложить на завтра, ― неловко объяснял Максим. ― Сегодня вот с тобой ужинал.
― А завтра найдется еще какое-то объяснение, ― продолжил я с саркастической усмешкой. ― Нет, старик, так дело не пойдет. Эта твоя стерва тебя с потрохами съест или в один прекрасный день подсыплет толченого стекла в варенье. Значит, договариваемся так: я нахожу тебе этого твоего филера, а дальше ты сам. И я должен быть в курсе всего, это обязательное условие. Идет?
