Джерри Эхерн - Вызов
Правой рукой он поднял левую и посмотрел на часы. Стекло было запачкано кровью, но стрелки можно было разглядеть. Что ж, до Траппер Спрингс еще два часа пути, если Араби не понадобится отдохнуть.
Он надеялся, что не понадобится. Он понимал, что если слезет с лошади, то может потом и не взобраться в седло.
Ему все труднее было ровно сидеть, и он начинал опасаться, что упадет.
«Экстремальные ситуации требуют экстремальных мер», — подумал он и снова взял поводья в зубы.
Правой рукой он взял привешенный к седлу моток прочной веревки и, превозмогая боль, кое-как примотал себя к лошади. Ну, хоть какая-то поддержка.
— Отвези меня к Лилли, милая, — прошептал он, гладя шею Араби. — Отвези, пожалуйста…
Араби знала дорогу и могла сама добраться до дома и до своей конюшни. Но вот уклониться от встречи с нежелательными людьми она бы вряд ли сумела. Ну, как бы то ни было, Араби сейчас оставалась его единственным шансом на спасение.
Он припал к шее лошади и прикрыл глаза. Сил оставалось все меньше и меньше, но надо было держаться.
* * *Джеффри Керни вылез из воды и ладонью убрал со лба мокрые волосы. Он слегка дрожал — вода в океане была холоднее, чем в бассейне, однако сейчас ему нужно было побыть одному, чтобы немного расслабиться.
Наибольшую опасность для агента, работающего под чужим именем по легенде, представляло как раз это напряжение, которое он испытывал двадцать четыре часа в сутки. Необходимо было найти хоть пару минут, чтобы побыть самим собой.
Керни знал это правило и не пренебрегал им. Но сейчас он с тревогой думал о Линде.
Шесть дней эта женщина играла в игру, к которой, в общем, не была готова — она же не профессионал. И хотя пока Линда прекрасно справлялась со своей ролью, в любой момент можно было ждать промаха или срыва. А тогда конец им обоим.
— Эй, Тэд!
Керни узнал голос Борзого, повернулся и помахал ему рукой. Борзой — в полотняных брюках и толстом свитере — сидел в шезлонге неподалеку от бассейна, положив на специальную подставку ноги, которые все еще не очень хорошо функционировали.
Керни, вынужденный играть роль Тэда Бордена, примитивного громилы, необразованного и неотесанного, подобрал с песка полотенце, брюки и футболку и рысцой побежал к дому. Это строение на берегу океана, примерно милях в десяти от того места, где Керни впервые встретился с Борзым, было больше, чем тот, первый дом, гораздо лучше обставлено и значительно лучше охранялось.
На протяжении последних шести дней Керни мог с легкостью убить Борзого несколько десятков раз. Ему позволялось не только носить свое оружие, он даже имел доступ к солидному арсеналу, имевшемуся в доме.
Однако он не сделал этого по двум причинам. Первая: он еще не определил точное место Борзого в структуре «Фронта Освобождения» и не выяснил, насколько прочны связи между ним и человеком из Овального кабинета — Романом Маковски.
Является ли президент марионеткой ФОСА или они все же союзники? В какой степени совпадают их интересы и какие у них разногласия? Все это было крайне важно знать.
А второй причиной являлось то, что после убийства Борзого Керни нужно было бы живым выбраться из дома да еще увести с собой Линду. Сделать же это при наличии такой хорошо вооруженной и обученной охраны представлялось мало вероятным.
Так что пока Дмитрий Борзой, или мистер Джонсон, как он заставлял себя называть своих тупоголовых костоломов из уличных банд, был в такой же безопасности, как в церкви.
Подойдя к дому, Керни увидел Линду. Женщина полностью вошла в игру и теперь проводила основную часть времени с Ванессой, подружкой Борзого, и другими особами женского пола, находившимися в доме.
А это означало, что ей приходилось пить чуть больше, чем нужно, курить чуть больше, чем нужно, опять же нецензурно ругаться, в общем, вести себя так, словно в голове у нее нет и намека на мозга.
Борзой, когда Керни подошел ближе к бассейну, приветливо улыбнулся ему.
— Налей себе стаканчик, Тэд, — сказал он.
— Да я себя хреново чувствую, если начинаю нажираться с утра, — развязно ответил Джеф.
Борзой рассмеялся.
— Ну, как хочешь. Присядь, мне нужно с тобой поговорить.
— Как скажете, мистер Джонсон.
Керни придвинул шезлонг и развалился в нем. Он тут же передернул плечами и принялся натягивать брюки и футболку.
— Холодно, мать его. Так что вы хотели, шеф?
— Ты мне очень нравишься, Тэд, — снова улыбнулся Борзой. — Может быть, потому, что ты старше и умнее всех этих кретинов, которые меня окружают. А может, потому, что ты еще не совсем забыл, как правильно говорить по-английски. Не знаю, ей-Богу…
— Вы это о чем?
— Но я еще не вполне уверен в тебе, Тэд. Почему ты искал встречи с нами?
Керни почувствовал, что его ладони вспотели. Сейчас он очень хотел, чтобы с ним были сигареты и зажигалка. Или пистолет…
— Да вы уже спрашивали, шеф.
Борзой снисходительно усмехнулся.
— Я помню, Тэд. Но почему такой человек, как ты, не хочет вести более достойную жизнь?
Ответ на этот вопрос заключался в легенде, подготовленной для Керни сотрудниками спецслужб в Лондоне и Канаде.
— Ну, понимаете, шеф, — неуверенно начал он, — после того, как я откинулся…
— А за что конкретно ты угодил в тюрьму? — перебил его Борзой.
Несомненно, он уже провел свою проверку и прекрасно знал все детали биографии Тэда Бордена. Значит, сейчас он преследует какую-то свою цель, пока неясную Керни.
— Да пришил там одного засранца, — неохотно ответил он. — Парень мешал мне. Я толкал кайфуху…
— Наркотики?
— Ну да.
— Какие?
Керни засмеялся.
— Порошок. Если бы я еще задержался в деле, то перешел бы на крэк. С ним легче работать.
— А почему ты убил того человека?
— Я ж говорю — он мне мешал, лез не в свое дело. Да и был слушок, что он стучит легавым.
— И ты его застрелил?
— Точно.
— И как ты себя чувствовал потом?
Керни пожал плечами.
— Меня зацапали, мистер Джонсон, — сказал он. — Как я должен был себя чувствовать в тюряге?
Но Борзой больше не улыбался.
— Я имею в виду другое, — сказал он серьезно. — Как ты чувствовал себя, когда убил человека?
Керни не знал, какого ответа от него ждут, а потому спросил, не мудрствуя лукаво:
— И что я должен ответить?
— Тебя это не беспокоило? Не было угрызений совести? Может, ты переживал и раскаивался?
Керни пожал плечами.
— Я раскаивался только в том, что дал себя повязать. На остальное мне было насрать.
Похоже, Борзой был удовлетворен. Он сделал глоток из стакана и посмотрел туда, откуда доносились женский смех и веселые выкрики. Это Линда развлекалась со своими новыми подругами.
— Тогда, на вечеринке, ты был просто великолепен, — сказал Борзой. — Когда разобрался с Харви. А он ведь совсем не подарок. Где ты этому научился, Тэд?
— Вьетнам.
— А что ты там делал?
Керни посмотрел на свои босые ноги.
— Служил в разведке. Спецотряд.
— Значит, тебе приходилось проводить рейды по тылам противника? И там ты тоже убивал людей. Сколько ты всего убил, Тэд?
— Чего? А на какой хрен…
— Я задал вопрос. Сколько?
— Пятьдесят два.
— Каким образом?
— Но шеф…
— Каким образом?
— Да по-разному. Стрелял, резал глотки, и все такое. Кто там их считал, этих азиатов?
— Хорошо. А теперь скажи мне. Тэд, ты не догадываешься, почему я живу здесь с таким комфортом, почему у меня есть оружие, а власти не пытаются его конфисковать, почему я обладаю, по сути, неограниченными денежными средствами и могу влиять буквально на все в этой стране?
Керни посмотрел на океан и вновь повернул голову.
— Ну, я так прикидывал себе, что вы наркотой занимаетесь.
— Да, часть моих доходов поступает от торговли наркотиками, — кивнул Борзой. — Но лишь малая часть.
— Но тогда с каких…
Керни не закончил вопрос.
— Видишь ли, Тэд, я занимаю очень важный пост в организации, называемой «Фронтом Освобождения Северной Америки».
— Так они ж коммуняки, что, нет?
Борзой рассмеялся.
— Ну, какая разница? Я ведь предлагаю тебе больше денег и власти, чем тебе могло когда-то присниться.
Керни подумал, что психов с манией величия нельзя выпускать из-под контроля. Это непредсказуемая публика.
Можно, например, объединить их в какой-то союз, где они выступали бы друг перед другом, наслаждаясь собственным красноречием. Ведь, в сущности, мысли и речи таких людей очень схожи по стилю и выражают те же самые идеи и воззрения.
И если отбросить национальные особенности и специфику момента, то Адольф Гитлер, Иосиф Сталин и аятолла Хомейни покажутся слушателю просто близнецами-братьями.
