Андрей Канев - Пуля, Заговорённая...
Собравшиеся беззвучно стукнулись пластиком и выпили жгучую жидкость. Коньяк действительно стоил тех денег. Через минуту Сомов и Вихров уже бежали к составу, там их ждали жёны, дети и матери. Быстро попрощавшись, Валерий Петрович возопил:
— По вагонам!
И вся масса людей в полевой милицейской форме кинулась к вагонам. Заранее каждый уже знал своё посадочное место. Приказом «Эшелон» были названы старшие в вагонах из числа офицеров, составлен график охраны товарно-почтового вагона с военной амуницией.
Начальник оперативной группы полковник милиции Сергей Иванович Павелецкий готовил встречу сводного отряда в Моздоке и на пункте временной дислокации (ПВД) в станице Горячеисточненской. Он выехал в Чечню с тремя своими заместителями зампотылом, замами по криминальной милиции и милиции общественной безопасности за десять дней до отправки основного личного состава.
В командирском вагоне во втором сразу после проводников купе расположились замполит Вихров, начальник штаба Сомов, командир второго огневого взвода патрульно-постовой службы лейтенант милиции Эдик Вартанов и сопровождающий от руководства замминистра по экономическим преступлениям полковник милиции Василий Васильевич Панюков, который уже сидя в купе за поздним ужином под стук колёс в продолжение мысли Могучева говорил:
— Необходимо признать, хлопцы, что Внутренние войска иногда сами настраивали население против себя. Пьянствовали, занимались мародерством, устраивали необоснованную пальбу. Что, конечно, формировало негативное отношение к федеральным войскам. Не могу забыть встречу с двенадцатилетним мальчишкой в Грозном.
— Дяденька, продай мне оружие?
— Зачем оно тебе?
— Нужно…
— Что ты будешь с ним делать?
— Я буду вас стрелять,— был его ответ. И столько решимости было в его словах и недетском взгляде, что не оставалось сомнения, да он будет стрелять.
После такого рассказа все в купе молча задумались. Что ждало их впереди. Вот такие мальчишки? Прошло почти десять лет после этой встречи. Интересно, как сложилась судьба этого подростка? К сожалению, узнать это невозможно. Дети военной Чечни особая тема. На мой взгляд, она еще не нашла объективного отражения ни в прессе, ни в художественной литературе…
Конечно, на наше и противоборствующей стороны отношение к происходящим событиям влияли и необдуманные приказы, которые порой получали милиционеры и «федералы» от вышестоящего руководства, а некоторые из них стоили нашим сослуживцам и жизни. Панюков продолжал рассказывать:
— Один раз в неделю я и около десяти-двенадцати бойцов выезжали в Грозный на совещание. Пятого-шестого марта девяносто шестого года боевики практически захватили столицу Чечни и прилегающие к ним районы и удерживали их, как потом выяснилось, в течение десяти дней. По рации мы слышали, как наряды ОМОН некоторых блокпостов, ведя ежедневно бои, просили помощи людьми, техникой, боеприпасами, но в ответ было молчание. Неожиданно 9-го числа я получаю приказ прибыть в Грозный 11 марта к 10 часам на совещание. Этот день стал для меня и некоторых моих сотрудников вторым днем рождения. Грозный встречал нас мертвой тишиной: ни одного пешехода, ни движения транспорта, никакой торговли, будто все вымерло. В этот день от верной гибели нас спас случай. До взрыва мины оставалось минут пять. И в этот момент нас обгоняют две машины Московского ОМОНа, ранее отставшие от нас из-за поломки. И взрыв мины на дороге произошел под их первой машиной. И нам пришлось организовывать оборону и эвакуировать погибших и раненных с места взрыва. В нашей машине осколок мины пробил правое заднее колесо. Другой осколок застрял в воротнике форменной куртки сержанта Ватанова. На кой нам нужно было ехать в Грозный?
— Что, никакой необходимости участвовать в этом совещании не было?— поинтересовался Сомов.
— Да не было, конечно,— только махнул рукой полковник.
В вагоне постепенно суматоха улеглась, милиционеры разобрали необходимые в дороге вещи, переоделись, расстелили на полках постели. Вихров послал лейтенанта Вартанова по вагонам проверить, как там устроились, и пригласить в командирский вагон старших вагонов для совещания. Он решил сменить тему разговора:
— Ничего, сейчас едем туда, но неизбежно полгода командировки кончатся, и мы будем ехать уже назад домой…
Панюков снова оживился:
— Не знаю, как сейчас у вас будет с отъездом, наверное, всё в порядке, но в девяносто пятые, девяносто восьмые годы из-за несвоевременного финансирования практически всегда возникала проблема возвращения отрядов домой. В ту командировку еще дней за десять до окончания нашей командировки я позвонил министру, который ответил, что за нами будет отправлен поезд.
— Ну, вот видите,— жизнерадостно поддержал разговор начальник штаба.
— Да, конечно… Да вот только через несколько дней при очередном докладе о нашей деятельности он дал указание решать вопрос о транспорте для возвращения в Сыктывкар самостоятельно. По телефону я связался с отделом спецперевозок МВД в Ярославле. Получил ответ, что необходимо подать письменную заявку, оплатить за проезд, после чего будет решаться вопрос о прибытии за нами поезда.
— Да,— протянул Вихров,— вот бюрократы хреновы…
— Это было так нелепо,— продолжал возмущаться Панюков,— ибо нас ехал менять ОМОН из Вологды, и мы могли уехать этим же поездом. Но, по их словам получалось, что проезд нами не оплачен и нас он не возьмет.
— И что вы сделали?— поинтересовался Сомов.
— Пришлось выезжать на вокзал в два этапа. Сначала вместе со мной выехало бойцов сорок. Мы вступили в переговоры с начальником поезда. Тот категорически отказывался предоставить нам вагоны, показывая документ, что у него только перевозка вологодских омоновцев без обратной загрузки.
— Вот мудак!— возмутился замполит.
— Настоящий мудак… После долгих переговоров пришлось дать команду «захватить» вагоны, выставить часовых у электровоза. Пока прибыли остальные сотрудники отряда, шла посадка, начальник поезда все переживал, что за наш провоз его уволят с работы. Я, как мог, успокаивал его, сообщил свои данные, даже написал расписку, что МВД Республики Коми гарантирует оплату проезда нашего отряда. Затем без каких-либо приключений мы добрались до Микуни, где нас встречал бывший комендант Гудермеса полковник Макаренко с военным оркестром. Это была незабываемая встреча, которая уже в Сыктывкаре превратилась в настоящий праздник…
В купе повисло молчание, ехавшие на пол года в командировку, уже мечтали о возвращении из неё.
Глава 4
Гость из Ставрополья
Павелецкий встречал гостя. Гостем был подполковник милиции Михаил Николаевич Александров, который в ГУВД Ставропольского края занимал должность заместителя начальника по криминальной милиции. Это был высокий человек средних лет с густой кудрявой шевелюрой смоляных волос, тронутых по вискам сединой, лицо Александрова было не по годам испещрено глубокими морщинами. Сергею Ивановичу своим обликом гость напоминал известного актёра немецкого кино Гойко Митича, снявшегося в нескольких кинолентах о северо-американских индейцах.
После того, как верный своему долгу Анатолий предупредил командира о визите незнакомца, Александров вошёл в кабинет:
— Здравия желаю,— сказал он по-военному и протянул для приветствия руку.
— И вам того же,— улыбаясь, ответил Павелецкий,— проходите, присаживайтесь…
На столе красовалась бутылка коньяка, всякие фрукты-шмрукты, колбас-момбас и другая закусь. В помещении было прохладно, работал кондиционер. Традиционно телевизор вещал грозненскую программу, на этот раз передавали концерт.
На руководящих должностях подполковник Александров работал уже не первый год, и Михаил Николаевич часто спрашивал о его личном отношении к событиям на Северном Кавказе, в частности, в Чечне, в Ингушетии. Для завязки разговора задал подобный вопрос и Павелецкий:
— Что думаете об оперативной обстановке в регионе?
Так случилось, что большую часть своей жизни нынешний гость Сергея Ивановича прослужил на своей малой родине, в Ставрополье. А что такое Ставропольский край по отношению к республикам Северного Кавказа? Это соседний, приграничный район, а в период активных боевых действий — вообще прифронтовая зона. От Ставрополя до Грозного несколько часов ходу на машине. Рядом неспокойный Дагестан.
Александров на подобные вопросы всегда отвечал:
— Выводы делайте сами. Война в Чечне для жителей южных регионов нашей страны — и я в этом смысле не являюсь исключением — не была и не есть какое-то далекое событие, о котором мы узнавали бы только из телевизионных репортажей. Все происходило и происходит рядом, в непосредственной близости, на наших глазах, а самое главное с нашим непосредственным участием…
