Валерий Горшков - В рясе смертника
– Уберите оружие, – спокойно сказал я. Ситуация пока складывалась явно в пользу этих двух безумцев. – Что касается нарушения правил, то здесь лишь ваша вина. К тому же вы пьяны…
– Нижайше прошу прощения, батюшка Акакий, в самое ближайшее время мы компенсируем вам стоимость этого ржавого корыта да еще с процентами за моральный ущерб! – продолжал кривляться лохматый, не спуская с меня своих пустых гляделок. – Тысяч пятнадцать долларов вас устроит? Вот и ладушки! А сейчас давайте скоренько позвоним по телефону и вызовем «Скорую» и ГИБДД. Порос, дай святому преподобному старцу отцу Евлампию свой мобильник, пусть позвонит «ноль-два» и «ноль-три»!
– Может, лучше дать в рожу? Или вырвать у него бороду? – сняв с ремня брюк сотовый телефон и повертев его в руках, с серьезным лицом предложил толстяк, снова оглянувшись на шоссе, по которому в обе стороны с шумом проносились мимо места аварии десятки автомобилей в минуту.
– Не стоит искушать судьбу, когда вашими устами говорят бесы, – по-прежнему находясь от сатанистов на расстоянии трех шагов, по другую сторону разбитой машины, сухо сказал я. Еще задолго до прибытия на Каменный я научился держать себя в руках и не отвечать на злословие в свой адрес. – Что касается милиции, то она нам действительно потребуется. Для составления протокола ДТП и изъятия оружия…
– Знаешь, Порос, я передумал, – ухмыльнувшись, покачал головой длинноволосый и сделал шаг вперед. – Лучше позвони в труповозку и вызови черное такси для нашего отца Онуфрия. Ведь сейчас дьявол придет за его душой, незапятнанной, как трусы девственницы. Чуешь, батюшка? А может, сменим веру, а?
– Аминь, аллилуйя и Аллах акбар! – глумливо поддакнул губастый, обходя автомобиль. – Не ссы, мы не варвары, конец тебе обрезать не будем. Верно, Люцифер? Гы-гы-гы!..
Плотная стена из кустов за моей спиной была непреодолимым препятствием для бегства. Да я и не собирался спасаться бегством от таких недоносков с опилками вместо мозгов – слишком много чести. К тому же убивать меня тут, на месте, они явно не собирались. Это был просто спектакль, рассчитанный на слабость нервов потенциальной жертвы…
Однако против пистолета, пока его обладатель стоял достаточно далеко, я был бессилен. В том, что ствол заряжен, у меня не было ни малейших сомнений. Стоило мне дернуться, и патлатый, явно страдавший манией величия и оттого примеривший к своей ничтожной личности одно из имен лукавого – Люцифер, – тут же пристрелил бы меня на месте. Я, как и все люди, любил жизнь, данную мне богом, но уже очень давно, еще до поступления в духовную семинарию, перестал бояться смерти. Однако умирать здесь, сейчас, так непростительно глупо мне не хотелось…
– Если хочешь жить, падай на колени и целуй нам ноги! – заиграв желваками, хрипло приказал длинноволосый и покачал стволом «бульдога». – И, может, мы оставим тебя в покое. Тем более что с нашим мустангом, похоже, ничего страшного не случилось. Ну, на колени, я сказал! Или предпочитаешь гнить в дерьме с пулей в затылке?!
Люцифер кивком показал на проложенную под насыпью шоссе бетонную трубу, наполовину утопавшую в вязкой сточной жиже. В его глазах разгорался безумный блеск – сейчас они напоминали алеющие на ветру угли. Сколько раз за последние годы я видел похожее свечение в глазах других душегубов! А тот, что держал меня на прицеле, в злодействе вряд ли был новичком. Я понял это сразу. Не зря говорят, что глаза человека – зеркало его души. В глазах патлатого безумца полыхало адское пламя.
– Я не боюсь смерти. А ты зря все это затеял, – сухо сказал я. – И когда-нибудь рука господа покарает тебя за все твои черные деяния. Сдается мне, их было немало. Так?
– О, если бы ты только знал, сколько именно, поп – толоконный лоб! – Люцифер разразился жутким каркающим смехом. Словесная перепалка, в которой благодаря оружию он чувствовал свое полное превосходство, его явно забавляла, и отказывать себе в удовольствии поглумиться над служителем церкви он не собирался. – Но это мой путь, я сам его выбрал! А вот тебя ждет полный абзац! Представь себе хоть на мгновение, что происходит со священником, угодившим в ад, к Князю тьмы!
Этот долговязый тип с провалившимися от наркотиков желтыми щеками, водянистыми, неопределенного цвета глазами, бледными тонкими губами и болтающимся на впалой груди перевернутым распятием был давно и глубоко безумен, но ни одна «дурка» в мире уже не смогла бы справиться с поразившим его тяжелым недугом. Еще пять-семь лет назад объятых бесами людей объявляли обычными психами, пеленали в смирительные рубашки, запирали в клетках-одиночках спецбольниц и каждые шесть часов насильно пичкали транквилизаторами, дабы окончательно лишить их и без того пошатнувшегося разума. Нет, таких, как Люцифер, могла исцелить только истинная вера или… или пуля в затылок.
– Ну что ж, – самодовольно хмыкнул лохматый, переглянувшись с толстяком, обливавшимся потом, несмотря на прохладу летнего вечера. – Что ж, так даже лучше… Я запру тебя в сыром подвале с крысами и буду убивать долго и мучительно! Неделю, месяц, пять – пока ты сам не попросишь перерезать тебе глотку!
Он едва заметно мигнул своему толстогубому подельнику, и они бросились на меня одновременно с двух сторон – Порос с кулаками, а Люцифер с пистолетом. Их примитивные действия я в общих чертах просчитал заранее, однако от тронувшихся рассудком безумцев можно ожидать любого сюрприза. В этой спонтанной акции менее проворному толстяку выпадала роль отвлекающего, в то время как поджарый и подвижный Люцифер намеревался оглушить меня ударом тяжелой рукоятки пистолета по голове. Потом мое бесчувственное тело, видимо, оттащили бы в багажник джипа и увезли в обещанный подвал с хвостатыми грызунами. О дальнейшем я предпочитал не думать…
Ни один из чертопоклонников не ожидал отпора со стороны рассудительного священника средних лет, к тому же одетого в сковывающую движения длинную, до пят, рясу. И в этом состояла их главная ошибка. Среди крепких молодых мужчин, в последние десять-пятнадцать лет принявших духовный сан, было немало таких, кто мог не только постоять за себя, но и поучить этому мастерству других. Времена Пересвета и славяно-горицкой науки закалки духа посредством тренировки тела возрождались как среди священников, так и в монашеских обителях. Мои же противники не знали и не хотели знать ничего, кроме дьявольского учения самозваного «зверя трех шестерок» Алистера Кроули…
Мотнувшегося вперед чуть раньше Пороса я схватил за запястье, вывернул ему руку и, используя набранную им при броске энергию, швырнул его навстречу уже замахнувшемуся пистолетом лохматому, так что голова толстяка с разгона врезалась Люциферу в живот. Сдавленно охнув, патлатый перегнулся пополам и рухнул на землю, а массивная туша Пороса придавила его сверху.
– А-а-ы-ы!.. – захрипел Люцифер, тщетно пытаясь сбросить с себя тело приятеля. Однако пистолет, представлявший собой главную угрозу, был по-прежнему в руке Люцифера, смертоносное дуло смотрело мне в грудь, а указательный палец лежал на курке. Я ударил носком ботинка по сжимавшей «бульдог» руке одновременно с выстрелом. Пуля просвистела у самого моего уха, а пистолет, несколько раз перевернувшись в воздухе, упал в двух шагах от разбитой машины.
– Убью, су-у-ка!!! – яростно рычал Люцифер. Ему уже удалось вдохнуть полной грудью и выбраться из-под скулившего от боли Пороса. Он прыгнул к пистолету, пытаясь дотянуться до рукоятки выброшенными вперед руками, но я ногой отбросил пистолет далеко в сторону, а локтем врезал длинноволосому в челюсть. Люцифер коротко взвыл, схватился руками за лицо, рухнул на землю и задергался в конвульсиях, приняв позу эмбриона. Толстяк, обескураженный отпором, прижался спиной к колесу «Таврии» и, поджав колени к груди, со страхом смотрел на меня, стараясь подавить вырывающиеся всхлипы. Его поврежденная рука, как и челюсть лохматого, нуждались, видимо, во внимании хирурга.
– Телефон, быстро! – потребовал я. – И сиди где сидишь!
Порос торопливо выхватил из-за пояса мобильник и протянул его мне. Увы, трубка была безнадежно испорчена от удара об остов автомобиля – на треснувшем индикаторе расплылось темное пятно жидких кристаллов. Я утер рукавом рясы сочившуюся из царапины на лбу кровь и нажал пару кнопок. Бесполезно – с таким же успехом я мог попытаться позвонить при помощи валявшейся в траве пустой пачки из-под сигарет. Размахнувшись, я швырнул мобильник в кусты и на мгновение задумался.
– Я могу вам чем-нибудь помочь, батюшка? – вдруг послышался совсем рядом спокойный мужской голос.
Обернувшись, я увидел стоящего невдалеке мужчину лет сорока пяти в дорогом черном костюме с галстуком. На ногах его были блестящие модные туфли, на руке – золотые часы с массивным браслетом. Он курил сигарету в длинном черном мундштуке с золотым ободком и вопросительно смотрел на меня, слегка прищурившись. Вне всякого сомнения, этот человек был не робкого десятка.
