Сергей Зверев - Властелин неба
— Виноват, товарищ генерал-лейтенант, — признался оператор.
— Водку пьешь? — укоризненно поинтересовался Острохижа.
— По праздникам…
Генерал многозначительно глянул на батарею пустых бутылок в углу.
— Со дня рождения… — не очень искренне прокомментировал Петруха.
— Ты где так стрелять научился? — перевел разговор на более приятную для Романчука тему генерал. — Тут про тебя такие сказки рассказывают — заслушаешься. Вильгельм Телль, да и только.
— На тренажерах… В небе… Сейчас хоть боеприпасы для боевых стрельб регулярно поступают, не то что раньше. А еще я целый комплекс упражнений для глаз придумал, есть свободная минута — занимаюсь! — с жаром призналась оператор, и, несмотря на лукавое выражение его лица, ясно было, что сейчас старший лейтенант говорит чистую правду.
— Сидеть в этой дыре не надоело? — спросил вдруг Острохижа и оглянулся на своего спутника, лысого мужчину восточного типа. Тот согласно кивнул головой.
— Я присягу давал, товарищ генерал-лейтенант, — скромно заметил Петруха. — Куда пошлют — там и буду служить!
— У меня к тебе конкретное предложение…
3
По размичканной автомобильными колесами желтой глинистой колее, которая изобиловала глубокими лужами, один за другим с жутким ревом, пробуксовывая и залезая на травянистые обочины, носились заляпанные грязью внедорожники самых разнообразных марок. Диапазон автомобилей был весьма широк — от стоивших многие десятки тысяч долларов импортных джипов известных брендов, таких как «Ландкрузер» и «Паджеро», до вазовских «Нив» и обновленных «УАЗов».
Впрочем, в соревнованиях по джип-триалу — гонкам по пересеченной местности — отнюдь не все зависит от мощности двигателя и уровня комфорта в салоне. Победа доставалась тем, кто чувствовал себя единым целым со своим автомобилем, тем, кто был профессиональней и отчаянней.
Был второй, последний день соревнований. Вчера водители состязались в фигурном вождении своих полноприводных машин. Приходилось преодолевать различного рода искусственные и естественные препятствия — заболоченные места, глубокие рвы едва ли не с отвесными стенами, водные преграды и прочее. Далеко не все машины выдержали испытания первого дня — безнадежно заглохли и не смогли восстановиться даже с помощью передвижной станции технической помощи. Иные побывали на крыше, обзавелись более или менее внушительными вмятинами на корпусах, но все же продолжили на следующий день борьбу в гонках по замкнутому кольцу по дороге, которая могла называться так только условно.
Практически у всех после первого дня были повреждены, а то и вовсе потеряны глушители, и потому рев на трассе стоял невообразимый, способствуя дополнительному выбросу адреналина и у водителей машин, и у многочисленных зрителей, толпившихся на высоком пригорке, украшенном флагами и транспарантами.
Соревнования проводились на артиллерийском полигоне, обычно закрытом для посещения посторонних. Но сегодня было сделано исключение, и посмотреть на действо приехали не только члены семей спортсменов, участвовавших в гонках, но и много болельщиков, профессионалов и новичков. Они получали особое удовольствие, наблюдая зрелище, щекотавшее нервы.
Кольцо, на котором гонялись друг за другом внедорожники, уходило за горизонт, но поскольку машины растянулись по всей его длине, в поле зрения зрителей почти всегда находились эпизоды бескомпромиссной борьбы моторов и пилотов машин.
Среди разноцветных джипов бросался в глаза серый «Атаман» — детище Горьковского автозавода. На его борту была изображена эмблема военно-воздушных сил России — золотой двуглавый орел, вцепившийся когтями в перекрещенные пушку и лопасти винта.
Водитель, пилотировавший этот джип, выделялся своей агрессивной манерой. Он смело шел на обгон, не боясь столкновения, нагло выпихивая с дороги соперников, не щадя ни своей, ни чужих машин, и его появление на участке возле пригорка, на котором толпились зрители, неизменно сопровождалось одобрительными выкриками, свистом и аплодисментами.
Не удивительно, что именно это машина в конце концов первой пришла к финишу, почти протаранив опережавшую ее на корпус черную «Тойоту», водитель которой после мощного удара бампером в район левой задней дверцы от неожиданности тормознул, и его «японец» скатился юзом вниз по глинистому склону.
Пилот «Атамана» в черном комбинезоне, взойдя на самую высокую ступеньку импровизированного пьедестала почета, снял шлем и тряхнул головой — и по его плечам тотчас рассыпались длинные золотистые волосы. «Баба!» — почти одновременно с восторгом и восхищением выдохнул несколько сотен болельщиков мужского пола. А баба — миловидная девушка лет двадцати трех — счастливо улыбалась, прижимая к груди медный кубок победителя всероссийских соревнований. И еще — букет полевых цветов, который ей вручил один из почитателей ее мастерства, видимо, знавший, что за рулем «Атамана» была именно она.
Вытянув шею, победительница старательно искала кого-то в толпе, окружавшей место награждения, и, найдя, энергично помахала букетом. Когда с церемонией было покончено, она легко спрыгнула со ступеньки пьедестала и стала протискиваться к импровизированной стоянке. Там выстроились в несколько рядов автомобили тех, кто приехал поглазеть на соревнования.
На левом краю у раритетной 24-й «Волги» стояли двое мужчин, к которым устремилась обладательница кубка. Девушка первым делом бросилась на шею коренастому, совершенно лысому мужчине со слегка раскосыми глазами под густыми черными бровями.
— Дядя Ринат! Я так давно вас не видела! Вы все такой же!
— Лысый? — улыбнулся мужчина, поцеловав девушку в щеку. — Это уже навсегда. Но ты молодец! Поздравляю, чемпионка! У меня сердце в пятки уходило, когда глядел на твои выкрунтасы. Разве ж так можно?! А, Людонька? Разве так можно?
— Только так, дядя Ринат, только так. А иначе нам удачи не видать, а тем более победы.
— Возражать трудно. Победителей не судят. Но ты уже все-таки береги себя, такая красивая девушка, а ведешь себя как пацан с Красной Пресни, — ласково говорил дядя Ринат, откровенно любуясь девушкой.
— Но я там выросла!
— Но ты ж не пацан, тебе в конкурсах красоты надо участвовать, а не в этих гонках без правил.
— Скажете тоже! Нашли красавицу. Да что вы обо мне все. Как у вас дела? Закончили свой страшно секретный проект?
— Почти. Во всяком случае, испытания прошли успешно.
— Дядя Ринат! Вы у нас такой умный! Как в этой голове столько формул вмещается?!
— А разве маленькая голова? — опять улыбнулся лысый.
В разговор вмешался его спутник — рослый человек в полевой генеральской форме с двумя крупными звездами на погонах. Это был генерал-лейтенант Острохижа.
— Все шутишь? Комсомолка, спортсменка, красавица.
— А толку что? — развязно и с некоторым вызовом отреагировала чемпионка Люда. — Еще три языка знаю… Еще мастер по парашютному спорту. Первый разряд по каратэ. И где мне все это применить? Приходится в машинки играться, как маленькой.
Генерал и лысый мужчина, которого Люда называла дядей Ринатом, многозначительно переглянулись.
— Есть предложение… — наконец выдавил из себя генерал.
Глаза чемпионки загорелись.
— Это насчет того, что… ты мне говорил месяц назад?
Генерал молча кивнул головой.
— Спасибо, па! — Люда подпрыгнула и чмокнула генерала в щеку. — Тебе буська!
4
Из ресторана, расположенного на крыше отеля «Шератон», открывался чудесный вид на средиземноморский город. И хотя уже стемнело, эта ближневосточная столица была невообразимо прекрасна. Белые здания, подсвеченные уличными фонарями, черные мохнатые пальмы, нестихаемый гул автомобилей, движущихся по залитым электрическим светом улицам. С моря тянул легкий свежий ветерок, и его было очень приятно ощущать после долгого знойного дня без капли дождя.
В дальнем углу зала ресторана, за столиком, скрытым высокой спинкой кожаного дивана, сидели трое. Один из них был по виду европеец, поджарый мужчина лет пятидесяти. Белесые, а возможно, седые волосы оттеняли его загорелое лицо с голубыми глазами. Двое других, судя по одежде и характерной внешности, были местными жителями. У того, кто выглядел постарше, голова была накрыта клетчатым полотняным платком, опоясанным черным нитяным жгутом. Этот головной убор известен в России как «арафатка» или «арафатовка». Младший, заросший густой черной бородой, был в круглой белой шапке без козырька. Под левым глазом — небольшой, но глубокий шрам.
Вышколенный официант не выказал и тени неудовольствия, выслушав весьма скромный заказ — бутылку кока-колы и две — минеральной воды. Трое хранили молчание, пока не принесли напитки. Впрочем, официант сделал это очень быстро. Но лишь когда он удалился к барной стойке, европеец, подняв стакан с кока-колой, нарушил тишину.
