Максим Шахов - Наносмерть
— Вроде нет, но всего не упомнишь…
— Понятно! — удовлетворившись ответом, кивнула Дарья, еще больше выпрямив спину.
Логинов сказал то, что она хотела услышать, — что все мужики козлы, в крайнем случае — пьяницы, регулярно напивающиеся до беспамятства. Краснов понял, что Виктор так изощренно прикалывается, и улыбнулся, чуть подняв брови.
— Что с карточкой, Серж? — посмотрел на него Виктор.
— Ах да! — кивнул Краснов и быстро достал портмоне. — Вот, товарищ полковник! Корпоративная, нашего торгпредства. Лимит — три тысячи евро в день…
Дарья в зеркале слегка закатила глаза — мол, пустили козла в огород. Виктор за ней, конечно, специально не следил, но годы работы в ФСБ выработали умение при попадании в незнакомую обстановку автоматически подмечать мельчайшие детали.
— А вот пин-код! — протянул Краснов сложенный квадратик бумаги для записей.
Логинов развернул его, глянул на цифры и сунул вместе с карточкой в свой кошелек.
— А что с транспортом и проживанием?
— В Каннах у нашего торгпредства есть апартаменты, их уже должны освободить… — посмотрел на часы Краснов. — Насчет транспорта — выбор за вами. Могу вам отдать Ивана с «Лянчей». Ну или Дарья вас заодно повозит на торгпредском «Ситроене»…
— Что значит заодно, Краснов? — развернулась в кресле Дарья.
— Я имел в виду, заодно с переводом! — пожал плечами Краснов.
— Ну так так и формулируй!
— Думаю, вариант с Дарьей в качестве переводчика тире водителя тире гида пока что более предпочтительный, — сказал Виктор. — Надеюсь, я не обидел вас своей формулировкой, Даша?
— Нет. Но впредь, если не трудно, называйте меня Дарьей. И сообщите, пожалуйста, как ваше отчество…
5
— Ну что, Дарья Ефимовна! Вперед! — сказал Логинов, пристегнувшись ремнем безопасности.
Однако Дарья, вместо того чтобы тронуть торгпредский «Ситроен» с места, вперила в Виктора угрюмый взгляд:
— Я же просила называть меня Дарьей!
— А в чем разница? — развел руками Виктор.
— Вы что, думаете, я не понимаю, что вы делаете? Я не собираюсь терпеть ваших подтруниваний…
— Приехали… — сказал Логинов, посмотрев на часы. — Ладно, давайте тогда попытаемся расставить точки над «и».
Снова расстегнув ремень безопасности, Виктор извлек из кармана сигареты. Дарья изобразила негодование, но Логинов и ухом не повел. Щелкнув зажигалкой, он приоткрыл окно и сказал:
— Курить я буду, нравится вам это или нет. Потому что мы на работе. Вы же ведете себе так, как будто я пригласил вас на свидание. Проблема именно в этом…
— А конкретнее?
— Конкретнее, Дарья, вы, как любая женщина, испытавшая негативный опыт в отношениях, ожесточились на мужчин. Но я, простите, никакого отношения к этому не имею. Вы сами выбирали, простите еще раз, ваших мужчин. И, опять же простите, это ваша проблема, что вы выбирали мерзавцев и негодяев. Поэтому переносить на меня свое презрение не стоит. Даже если бы я пригласил вас на свидание. Но я тут вообще-то по работе. Поэтому давайте просто определимся: или вы можете абстрагироваться от моей половой принадлежности, и мы общаемся просто как коллеги-унисекс, или вы не можете этого сделать, и тогда я просто, без объяснений, попрошу другого переводчика. Подумайте, пожалуйста, прежде чем ответить…
Отвернувшись к окну, Виктор выпустил в него струйку дыма. Дарья молча завела двигатель. Виктор, не поворачиваясь, пристегнулся. Дарья тронула машину с места и отъехала от старинного дома, в котором российское торгпредство то ли арендовало, то ли выкупило апартаменты. Виктор по дороге из аэропорта забросил в них свою сумку, и они с Дарьей пересели в компактный и не бросающийся в глаза «Ситроен». Краснов с Иваном на «Лянче» отправились обзванивать из таксофонов источники резидентуры насчет свежей информации по теракту.
Когда «Ситроен» остановился на светофоре, Виктор наконец посмотрел на Дарью и спросил:
— Надеюсь, вы не в молчанку решили со мной играть, а то сурдопереводчик мне ни к чему.
— Чтобы вы выставили меня еще большей дурой? Мерси, достаточно. Я вас недооценила, вы намного умней, чем кажетесь.
— Спасибо. Но это только на работе, — вздохнул Логинов. — В отношениях с женщинами я полный профан…
— Думаю, вы просто кокетничаете. Жорж Дюруа по сравнению с вами наивный дурачок…
— Это который у Мопассана, Жорж Дюруа?
— Который да.
— Да нет, к сожалению, мне до него далеко. Или к счастью… — передернул плечом Виктор.
На светофоре Дарья свернула влево и тут же впереди показались море и жандармы. Море проглядывало впереди-справа, жандармы торчали на обочине у полицейской машины. На боках у них висели пистолеты-пулеметы. И они очень пристально оглядывали все проезжающие машины.
— Арабов высматривают, — сказала Дарья.
— Похоже на то, — согласился Виктор. — Это уже набережная?
— Набережная за поворотом, — указала на следующий перекресток Дарья.
— А ваше посольство как-то не слишком торопится, — проговорил Логинов, вытащив из кармана мобильный.
И именно в этот момент ему наконец позвонил первый секретарь посольства.
— Логинов, слушаю! — тотчас ответил Виктор.
— Только удалось переговорить с МВД, — сообщил секретарь. — Предложение о помощи там восприняли без энтузиазма, но контакт все же дали… Готовы записать?
— Да, — сказал Виктор.
— Моник Бриссо и Гастон Лапланш. Оба из Центрального управления судебной полиции.
— Ясно… Еще что-то?
— К сожалению, это все. Французское МВД не слишком настроено на сотрудничество. Но в любом случае это дело касается России. Так что, если понадобится, будем проявлять настойчивость.
— Понял, спасибо. Посмотрим в процессе. До связи!
Опустив телефон, он сообщил:
— Нам надо найти Моник Бриссо или Гастона Лапланша. Это офицеры Центрального управления судебной полиции, которые расследуют теракт.
Дарья кивнула. Три минуты спустя они приблизились к Дворцу фестивалей и конгрессов. Выглядел тот словно какой-нибудь стандартный районный кинотеатр в каком-нибудь стандартном спальном микрорайоне Москвы, выстроенный в разгар социализма, — серые угловатые стены и никакого величия. Логинов был немало удивлен, и это не ускользнуло от внимания Дарьи.
— Местные жители называют дворец фестивалей «бункером», — сообщила она.
— Метко, — кивнул Виктор.
Дворец был оцеплен полицией. Практически сразу после взрыва все участники кинофестиваля и персонал были в спешном порядке эвакуированы. Дворец начали проверять на предмет наличия других взрывных устройств. Учитывая, что его площадь составляла под 17 000 квадратных метров, поиски должны были затянуться. Дарья попыталась припарковаться на другой стороне улицы, однако немедленно подтянувшийся полицейский велел проезжать.
В результате им пришлось свернуть и оставить «Ситроен» в следующем квартале неподалеку от какого-то исторического сквера. Впрочем, в Каннах каждый дом и каждое место были историческими — как в центре Москвы. Вернувшись на набережную пешком, Виктор с Дарьей приблизились к оцеплению. Там Дарья вступила в переговоры с полицией. Сперва она пообщалась с обычным жандармом, потом с каким-то сержантом, потом с лейтенантом, ждать которого пришлось минут двадцать. Лейтенант с интересом изучил служебное удостоверение Виктора, слушая комментарии Дарьи, при этом три или четыре раза переспросив, действительно ли Логинов полковник. Дарья три или четыре раза это подтвердила. Лейтенант козырнул, возвращая удостоверение, после чего попросил подождать секунду и пропал с концами.
Учитывая, что все полицейские и жандармы были с рациями, это здорово смахивало на дешевый спектакль. Пятнадцать минут спустя Виктор посмотрел на переминающуюся с ноги на ногу Дарью и сказал:
— Идите на скамейку на набережной присядьте. Я позову.
— Думаю, мы можем присесть вместе, — сказала Дарья и что-то быстро проговорила жандарму, с общения с которым они начали свои переговоры.
Тот кивнул и сказал по-французски «да, мадам».
— Все в порядке, он нас позовет, — повернулась к Виктору Дарья.
На набережной свободных скамеек не оказалось, но зато они без труда пристроились на парапете. Людей было довольно много. Две овчарки, натасканные на взрывчатку, обнюхивали толпу на встречных курсах. Виктор, спустившись к воде, чтобы никого не беспокоить, закурил и тут вдруг услышал знакомый женский голос:
— Да быстрее, Гоша, мать твою! У нас через десять секунд прямое!
Оглянувшись, Виктор увидел ту самую Яну Ромнову, специального корреспондента, призванного информировать телезрителей обо всех перипетиях. Яна, прижимая к уху наушник, стояла с микрофоном. Оператор возился с камерой на плече. Судя по всему, у него что-то не ладилось, однако он все же успел.
