Иван Стрельцов - Миротворец
Джафар пропустил мимо ушей напыщенную тираду сепаратиста. За долгие годы участия в различных войнах он уже привык, что бандиты и убийцы за высокопарными словами скрывают свою маниакальную жажду кровопролития. Впрочем, моральная сторона на войне просто отсутствует. Само понятие «ВОЙНА», подразумевающее убийство себе подобных, уже аморально… Каждый сходит с ума по-своему, а для него главное — выполнить задуманное. Заработать денег и с легким сердцем уйти на покой, любуясь происходящей бойней с экрана телевизора на тропическом острове.
— Ну раз так, то завтра же выезжаем, — вернувшись в действительность, подвел итог Джафар. Совещание на этом было закончено, и хозяин дома развел гостей по приготовленным для них комнатам.
Это были небольшие каморки с минимумом мебели и удобств, освещенные голыми лампочками под потолком. Небольшие окна походили на стрелковые бойницы, выходившие на пустынную улицу. Впрочем, весь дом был оборудован как настоящая крепость с секторами обстрелов, переходами между огневыми точками. В подвале хранился арсенал со многими видами стрелкового оружия, боеприпасов, имелось продовольствие. Кроме того, из подвала был прорыт подземный ход, ведущий на заброшенную фабрику. Весь этот комплекс вместе с фабрикой также входил в выстроенную Джафаром комбинацию.
Помещение, которое выделил Фарук для Джафара и его помощника, ничем не отличалось от других комнат.
— Если бы не голос, тебя совсем не узнать, — произнес Карим Мусалдин, заваливаясь в одежде на постель.
— Еще бы, — усмехнулся Джафар. — Я потратил двести пятьдесят тысяч долларов, чтобы не просто изменить внешность, а полностью исправить. Мои собственные носовые хрящи в Таиланде заменили на пластиковые вставки, титановые пластины у меня стоят на скулах, меняя овал лица. Американцы говорят, что их компьютеры в аэропортах смогут выявить нужных им лиц, даже если те прибегнут к пластической операции, гриму. Но в этот раз их компьютеры меня не просчитают. Потому что я — это уже не я, даже папиллярные узоры на пальцах изменены.
— Думаешь, американцы перестали тебя искать?
— Это их проблемы, — снова усмехнулся бывший «зеленый берет». — Я достаточно подставлял свою шкуру под пули, чтобы звездно-полосатый флаг гордо реял в зонах жизненных интересов дяди Сэма. И что я за это получил? «Фруктовый салат», но для меня этого слишком мало. Поэтому теперь Пентагону придется заплатить сполна, все-таки мы не чужие друг другу. А после этого последнего дела мы заработаем достаточно денег, чтобы еще раз сменить внешность и изменить голос, чтобы уже ничего не связывало с прошлой жизнью. И тогда можно совсем уйти на покой. В конце концов, все политические катаклизмы — будь то революция или война, это всего лишь попытка изменения социального статуса. Каждый неглупый в такой лотерее пытается сорвать куш пожирнее для себя. Или ты со мной не согласен?
Карим ничего не ответил: утомленный последними днями ожидания приезда руководителя, он неожиданно уснул и сейчас тихо посапывал. Заметив, что его соратник уже крепко спит, Джафар только хмыкнул и, улегшись на свою постель, тоже прикрыл глаза…
Еще до рассвета Фарук разбудил своих гостей.
— Пора собираться, — объявил он.
После легкого завтрака боевики вышли во двор. Здесь их уже поджидал угловатый, не особо новый микроавтобус «Ниссан». Его салон был заполнен различной видеоаппаратурой, штативами для осветительных приборов, бухтами разноцветных кабелей. На полу перед дверью лежала тонкая кожаная папка с небольшим хромированным замком.
Подняв папку, Ибрагим Фарук щелкнул замком и извлек из нее четыре темно-синих паспорта с золотыми гербами. Глядя на фотографии на документах, он внимательно сличил снимки с оригиналами, потом сложил их в папку, из которой выглядывали уголки листов машинописного текста, и протянул Джафару:
— Здесь сопроводительные документы, вы — журналистская группа телекомпании «Эль-Бахрейн» — направляетесь снимать фильм о жизни косовских албанцев после прихода в Югославию миротворческих сил НАТО. Ты, Джафар, журналист, Карим — оператор. Они, — суданец кивнул на палестинцев, — ваши помощники. Али — проводник, ему даже документы не нужны. Он так часто курсирует через границу, что пограничники к нему уже привыкли. Запомните свои новые имена и, смотрите, ничего не перепутайте.
Джафар взял папку и небрежно бросил ее в салон, после чего все пятеро по очереди обнялись с Фаруком, который оставался их ждать на месте. Наконец церемония прощания была закончена, и Ибрагим пошел открывать ворота, остальные забрались в микроавтобус. За руль сел Али Бекович, рядом с ним устроился Джафар, остальным пришлось тесниться в салоне среди оборудования.
— Мы что, без оружия поедем? — когда «Ниссан» выкатился за ворота, неожиданно спросил Мункар. Он просто не мог представить себя без привычного «калаша» или «скорпиона», на худой конец без гранаты, с которой он проехал пол-Европы. В темных зрачках молодого шахида виделся образ смерти. Решившись умереть, он теперь только и ждал случая, чтобы побыстрее предстать перед очами всемогущего Аллаха.
— Оружие не нужно, — твердо произнес Джафар, не поворачивая головы. — Сейчас нам ничего не грозит.
Через пять часов они достигли границы с Сербией. Пограничный участок больше походил на армейское фортификационное сооружение. Баррикады из мешков с песком, бетонные колпаки огневых точек. Несмотря на официальное прекращение боевых действий и ввод миротворческих сил, здесь по-прежнему было неспокойно. Непримиримые боевики по ночам обстреливали пограничный пост как с одной стороны границы, так и с другой.
Чуть поодаль от пограничников расположилась застава миротворцев. Такая же баррикада из мешков с песком, под маскировочной сетью спрятана пара боевых машин пехоты, направивших свои тонкие стволы скорострельных пушек не на горы, окружающие дорогу, откуда сепаратисты вели огонь, а на дорогу.
Здесь все ходили в камуфляже ядовитых расцветок и отличались друг от друга лишь оружием да касками. У одних они были затянуты камуфляжными чехлами, у других выкрашены в вызывающий голубой цвет.
— Привет, — поздоровался с сидящим за рулем Бековичем немолодой грузный поручик с короткими кривыми ногами, кривизну которых не могли скрыть широкие мешковатые штаны, заправленные в высокие ботинки. — Кого на этот раз везешь?
— Да вот журналисты из Бахрейна хотят снять кино о жизни косовар, — простодушно ответил Али, протягивая пограничнику кипу паспортов.
— Зачем это надо? — удивился пограничник, обходя автобус и рассматривая пассажиров косовара. — Война ведь закончилась, и жизнь понемногу стала налаживаться.
— Мусульмане хотят знать, как живут их братья на Балканах, — уже серьезно ответил Бекович, его взгляд пересекся со взглядом пограничника, и он добавил: — Они имеют на это право.
— Ну, ну, — неопределенно произнес поручик, возвращая документы. После чего козырнул и сказал напоследок: — Счастливой дороги.
Микроавтобус плавно тронулся на сербскую территорию, минуя пограничный пост. Джафар, все время хранивший молчание, внимательно наблюдал за поведением бойцов на пограничной заставе. Находясь все время на лезвии бритвы, то и дело рискуешь порезаться, этот страх постепенно перерастает в патологию, делая человека параноиком. Задуманная акция была слишком рискованной, чтобы не остерегаться, что оппоненты могут сработать на опережение.
Пограничники не проявляли никакого интереса к проезжающему автобусу. Теперь предстояло еще проскочить пост миротворцев, который может оказаться серьезным препятствием. Еще издалека Джафар разглядел эмблемы солдат королевства Нидерландов. Эти вели себя похлеще, чем пограничники. Часть солдат, расстелив на бетонной крыше бункера подстилки, разделась до нижнего белья и загорала, некоторые солдаты возлежали в стороне в глубоких шезлонгах. Еще часть бойцов бесцельно слонялась по территории поста. Практически службу нес один стоящий на вышке солдат в полной боевой экипировке с автоматом на плече.
«Курортники», — подумал Джафар. Он на мгновение представил себе, что стало бы с такими бойцами, закинь их судьба в Афганистан или в Чечню. Наверняка к вечеру их головы висели бы на частоколе.
Микроавтобус беспрепятственно миновал и пост миротворцев. Али вдавил педаль газа до упора, а Джафар перевел дух…
На ночлег они остановились в небольшом селе, где жили мусульмане-косовары. Населенный пункт находился в зоне ответственности французских сил. Из-за того что в этом районе не возникало никаких инцидентов, миротворцы здесь появлялись крайне редко. Поэтому Али Бекович и решил здесь остановиться у своего двоюродного брата, сельского старосты. Микроавтобус загнали в подземный гараж и после вечернего намаза отправились ужинать.
