Иван Стрельцов - Спасение по-русски
Полюбовавшись танцующей походкой путаны, Ганс раскрыл свой новый паспорт. Теперь он был подданным Королевства Бельгия Карлом Рейнером. По пачке визиток, попавших к Гансу вместе с паспортом, он выяснил, что занимается посредничеством в строительном бизнесе. Желтый авиабилет поведал, что посадка на самолет германской компании «Люфтганза» состоится через сорок минут. Пора было регистрироваться.
Подняв левой рукой чемодан и держа перед собой паспорт с билетом, новоиспеченный бельгиец направился к регистрационной кассе, а оттуда к зоне таможенного контроля.
Тучный негр в облегченной форме сенегальского таможенника, несмотря на беспрерывно работающий кондиционер, сильно потел, каждые несколько минут вытирая носовым платом мокрый лоб. Приняв паспорт у Ганса, он бегло сравнил фотографию в паспорте с оригиналом, поставил штамп и, вернув паспорт, снова взялся за носовой платок.
Германский «Боинг-747», летящий из Лондона через Марсель, Дакар, Канаду, в Мапуту, столицу Мозамбика, был похож на огромную белую рыбину, которую атаковали полчища насекомых.
Высокая блондинка с кукольным лицом Барби провела нового пассажира в салон «люкс» и нежным бархатным голосом спросила:
– Желаете что-то выпить до вылета?
– Нет, благодарю, – последовал скупой ответ.
Девушка уже повернулась, чтобы удалиться, как пассажир ее окликнул:
– Простите, мисс, я решил вздремнуть. Разбудите меня, когда мы будем в Мозамбике.
– Да, конечно.
– Благодарю.
Стюардесса удалилась, а Ганс пробежался взглядом по пассажирам салона «люкс». В основном это были люди среднего возраста, летящие в черную Африку по конкретному делу. Пестрая толпа туристов обосновалась в салонах классом ниже.
Ганс Краух вообще не любил летать, а сегодня ему придется провести между землей и небом больше десяти часов, это уж слишком. Приняв таблетку снотворного, он опустил спинку кресла, собираясь ближайшие восемь часов провести во власти сна.
Через несколько минут он почувствовал слабость во всем теле, веки отяжелели, прикрывая глаза, и разведчик провалился в черную бездну. Сон – это когда человек неподвижен и его мозг отключен. Биологически организм отдыхает. Ганс Краух был неподвижен, но мозг его работал, перебирая эпизоды прошлой жизни, фильтруя их, отбирая из них жемчужины приятных ассоциаций. Что же было приятного в его жизни?
Сколько себя помнил Ганс, он всегда хотел стать путешественником. Неизвестные страны, открытия, слава первооткрывателя. Но с возрастом туман мечтаний стал развеиваться, – все уже давно открыто и изведано. Да и путешествовать можно разве что до Берлинской стены. Но тяга к странствиям не исчезла, только к старшим классам приобрела определенную форму. Теперь уже комсомолец, отличник, Ганс Краух точно знал, чего хотел. Он хотел стать дипломатом.
По окончании средней школы Ганс получил комсомольскую путевку для путешествия в Московский государственный институт международных отношений. Двухнедельная экзаменационная лихорадка, и все. Он зачислен. Еще бы, такой абитуриент! Кроме отличных школьных знаний, он свободно владел двумя языками: английским и французским.
В институте же Ганс решил изучать испанский язык (треть мира говорит на этом языке). Языки ему давались легко. За два года студенчества он выучил не только испанский, но и итальянский, и даже португальский. А пребывание в столице первого в мире социалистического государства также оставило свой след. Ганс Краух общался со старушками, торгующими жареными семечками, на языке великих Толстого и Чехова с акцентом вредного эстонца. Все это не могло пройти незаметно для компетентных органов.
На третьи летние каникулы, когда Ганс с группой студентов отдыхал на пляже в Серебряном Бору, к нему подошла молодая симпатичная девушка с зелеными глазами, веселым вздернутым носиком, пухлыми губами и соблазнительной фигурой гимнастки. Они познакомились. Девушку звали Надя.
Несколько дней повстречались, танцы, кино, поцелуи в подъезде. А когда Надя пригласила его в гости, пообещав, что родителей не будет, Ганс бежал как сумасшедший, в ожидании чуда, но… Вместо возлюбленной в квартире его ожидали трое дородных мужчин. В добротных костюмах с галстуками в тон. Их лица излучали свет доброты. Извинившись за столь циничное вероломство, неизвестные заговорили, перескакивая с одного языка на другой.
– Мы знаем, товарищ Краух, – начал говорить по-английски шестидесятилетний здоровяк, он, видимо, в компании был старшим, – что вы хотите посвятить себя почетному делу социалистической дипломатии. У вас великолепные успехи в изучаемых предметах, особенно в языках.
– Вообще-то да, – согласился Ганс.
– Но дипломатия – это двухсторонняя медаль, – эта фраза звучала уже по-итальянски.
– Кроме подписания международных и исторических договоров, есть еще одна сторона: разведка, добыча, – дальше пошел португальский язык, – ценных сведений, их анализ, работа с внедренной агентурой. Все это тоже часть дипломатической работы.
– Я как-то не задумывался, – пробовал откреститься Ганс, но его никто не слушал.
– Из вашего курса выбраны три кандидата, – по-испански говорил второй по значению в этой команде. Мужчина лет сорока с редкими седеющими волосами и мутными, как у рыбы, глазами. – Вам предлагается сдать экзамен в одно закрытое учебное заведение. В случае успеха мы можем вам гарантировать дипломатическую карьеру.
– А если я не сдам экзамен? – обреченно поинтересовался будущий разведчик.
– В этом случае, – грассировал третий, молодой парень лет двадцати пяти, с аккуратной стриженной головой и гладко выбритым лицом, – вы дадите подписку о неразглашении и продолжите дальнейшую учебу в институте. – Между строк звучало это так: «Но о карьере дипломата забудь».
– Когда экзамен? – только и спросил Ганс.
Через три дня после многочасовых собеседований, где ему задавали сотни вопросов различного толка, от очень умных и заковыристых до примитивно глупых, Ганс узнал, что его приняли…
Три года в закрытой школе КГБ в подмосковном городке Ясенево пролетели как один день. За ворота этой школы Ганс вышел с погонами лейтенанта армии ГДР и вроде бы как сотрудником немецкой спецслужбы «Штази», но полученные в ясеневской разведшколе знания и некоторый жизненный опыт говорили ему, что он навсегда «повязан» с одной шестой земной суши, с родиной великих преобразований.
Первый год он был стажером, сопровождая дородную мадам по странам центральной Европы. Днем она его учила шпионскому мастерству, а ночью мастерству любви. И в том и в другом учении он преуспел, так что через год пришлось работать самостоятельно.
Он был курьером, самая грязная, самая тяжелая работа, находящаяся на дне шпионской иерархии. Ехать через несколько стран куда-то, искать по памяти чужой тайник, доставать оттуда микроконтейнер и везти куда-то в другое место, и все это в ожидании ареста. Ежеминутная проверка возможной слежки, в общем, все время в напряжении.
Безупречная работа имеет свои плюсы, его заметили – продвинули. Теперь Ганс Краух проживал в Швейцарии под видом начинающего немецкого писателя. На самом же деле он был связником между «центром» и «Красными бригадами» (этими вооруженными борцами с капитализмом). Встречаясь с террористами, он вручал им документы с новыми именами, фамилиями, деньги и новые задания, которые должны были поколебать капиталистические устои.
Работать связником было мечтой, и, как всякая мечта, долго это не могло продолжаться. Ганса перевели на следующую ступень, а именно «кормилец». Что это значит? Связник из Испании сообщил, что баскские партизаны нуждаются в оружии. Задача «кормильца» за деньги центра через третьих лиц найти «продавцов оружия». С этой задачей Ганс справился блестяще, доставив баскам американское оружие, похищенное с армейских складов в ФРГ. Такой успех не мог остаться без внимания. Крауха отозвали сначала в ГДР, затем в Москву, а оттуда в Рижский центр боевой подготовки.
Полгода его учили стрелять из всех видов оружия, убивать как при помощи холодного оружия, так и подручными средствами и просто руками. Ориентироваться на местности, проводить допросы и диверсии.
Несмотря на то что это была новая наука, бывший спортсмен-многоборец Ганс Краух быстро освоил ее на «отлично». Скоро он вылетел на Кубу, а оттуда его перебросили в Центральную Америку, где вовсю полыхали костры гражданских войн.
Используя свои знания, опыт и природную изворотливость, Краух провел несколько удачных операций в Сальвадоре по освобождению группы политических заключенных и ликвидацию главаря «эскадронов смерти» полковника Матиаса. В Гондурасе были уничтожены пятеро руководителей «контрас», из-за чего общее вторжение в Никарагуа сорвалось. Да и в самой Никарагуа ему пришлось «потрудиться», когда в партии наметился раскол, который мог обернуться не чем иным, как очередной интервенцией американской морской пехоты. Ганс Краух приказал выкрасть семью мятежника и отправить ее в Москву. Когда близким людям грозит беда по вине их родственника, то даже самые рьяные смутьяны становятся ручными, как комнатные собачки. Национальный освободительный фронт Никарагуа сохранил свою целостность, а значит, и власть.
