Андрей Таманцев - Погоня за призраком
Док закончил бинтовать плечо, девушка накинула рубаху, застегнула пуговицы.
— В общем, не поверила я Льву Анатольевичу, а зря. Скоро я нашла доказательства того, что действительно была нужна ему не как женщина, а как хакер-программист. И работу он мне предложил, прямо скажем, не в самый подходящий момент — в постели. Очень странно предлагать любимой женщине поработать, чтобы якобы она не чувствовала себя ущербной, правда? С такими-то деньжищами.
— Сквалыга, — не удержался от реплики Док. — И парней наших приказал замочить, чтоб не платить им двести пятьдесят кусков. Знаю я таких деятелей. Насмотрелся.
— Не знаю насчет ваших парней, но меня он купил с потрохами. Заставил колоть программы, сворованные у разных фирм. Это был самый что ни на есть обыкновенный промышленный шпионаж. Он воровал, а потом делал то же самое и выдавал за свое. При этом якобы «свое» держал в строжайшем секрете, чтобы, не дай бог, не вскрылось воровство. Знаете, какая у него служба охраны и боевики?
— Теперь знаем. Пришлось познакомиться, — кивнул я.
— Все его высокие технологии чужие, на разработках он экономит миллионы баксов. Это я ему их экономила. А потом мне надоело, и я ушла. Как говорится, в свободный полет. Ломала не то, что надо ему, а то, что нравится мне. Ну вот, недавно я взломала очень солидную компьютерную программу, которую, по словам разработчиков, взломать невозможно. Эта программа очень его интересовала, но я сказала: «Нет, с меня хватит. За все то, что ты со мной сделал, тебе, козлу, я эту программу ни за что не продам! Даже если предложишь миллион!»
— Ну и?.. — нетерпеливо спросил Док.
— Ну и попросила своих знакомых, чтобы они везде раззвонили, что такой-то взлом произведен, что я ищу покупателя через посредников. В общем, дала объяву да и укатила подальше от цивилизации на горный курорт. Там тебе и лыжи, и загар... И уже туда мне позвонили мои друзья-посредники, сказали, что нашелся солидный клиент, который готов выложить за взлом шестьсот кусков.
— Шестьсот? — не поверил я своим ушам. — Что же это за программка такая?
— Не пытайте, все равно не скажу, — помотала головой Ирина. — И учтите, она так надежно запрятана, что никто в жизни не найдет... Николай пронюхал про мой взлом, вычислил меня и начал доставать, я послала его подальше. Я должна была лететь в Москву на сделку и боялась, что его люди меня перехватят. А начался потом весь этот ужас: сбитый вертолет, ранение, погоня. Я ваших ребят приняла за людей Николая. Потом уже до меня дошло, что он специально так все сделал. В очередной раз загреб жар чужими руками...
— Теперь понятно, что они искали в вертолете, — сказал Боцман, поглаживая забинтованную ногу. — Компьютер, дискетки... Какую-нибудь зацепку, чтобы найти то, что ты взломала.
— И то, что Викентьич так беззастенчиво врал вам, ребята, называя Ирину дочерью, тоже понятно. Он был уверен, что живыми вам не уйти, — добавил я.
— Конечно, — согласилась Ирина. — Именно так. Они ничего не нашли в вертолете, и им срочно понадобилась я. Теперь-то я знаю, что он со мной сделает, когда я попаду к нему в руки.
— Что? — поинтересовался Муха.
— Вытянет он из меня что-нибудь или нет — все равно убьет, потому что я знаю все фирменные секреты и представляю реальную угрозу для его бизнеса...
— Да, это верно, — согласился я. — Ты для него опасная штучка.
— Мы разве уже на «ты»? — удивленно подняла брови Ирина.
— Я не настаиваю, я предлагаю.
Все рассмеялись. В дверном проеме появился Артист.
— Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста, — произнес он с кавказским акцентом.
21
Антон Владленович запахнул махровый халат и с наслаждением растянулся в удобном кресле. Денек сегодня выдался сумасшедший: мало того что четырехчасовое заседание в комитете, так еще два часа приема посетителей, бесконечные звонки, дерганья... Но зато и весьма приятная новость, пришел нал с Урала. Тамошний губернатор ему по гроб обязан — благодаря Антону Владленовичу до сих пор никто не может против него компромат собрать, а желающих ой как много! Да и компромата наберется вагон да маленькая тележка! Интересно, у кого сейчас рыльце не в пушку?..
На этот раз деньги были выделены на помощь фермерским хозяйствам. Естественно, средства фермеры получили только на бумаге, а на самом деле деньги обналичили за хороший процент, поменяли на «зелень», часть «откатили» назад в Москву, другую начали отмывать на месте, чтобы позже вполне законным способом переправить в западные банки...
Хороший нынче куш. Губерния там большая, фермерских хозяйств много, жаль только, что не знают господа фермеры, что государство о них заботится, поддерживает!
Антон Владленович подцепил ногой столик-глобус, подкатил его к себе, плеснул немного коньяку. Надо расслабиться, снять напряжение. Через пятьдесят пять минут поезд придет на Казанский вокзал. Еще через три минуты сумка будет лежать в автоматической камере хранения, еще через полминуты она окажется в руках у Саши (промежуток между загрузкой и выгрузкой «товара» Антон Владленович старался свести к минимуму — мало ли что), еще через сорок пять — пятьдесят минут Саша войдет в его кабинет и скажет: «Вот!» Боже мой, как это долго — целых два часа! Да и что толку от этих денег? В руках подержать, полюбоваться? А завтра они опять станут эфемерными, призрачными — Саша их отвезет в банк, чтобы прибавилось где-то там, на далеких заграничных счетах. Антону Владленовичу не нравилось, что пополняется незримый для него счет. Он с юности был человек «конкретный», любил, чтобы шуршало в руках...
Раздался стук в дверь.
— Да!
Возник плечистый охранник:
— Там Саша.
— Давай его быстрей, — сказал Антон Владленович, не открывая глаз.
— Пять секунд.
Действительно, через несколько секунд в кабинете появился Саша со своим кейсом.
— Ты чего телишься? До поезда всего полчаса осталось! — Антон Владленович иногда любил преувеличивать и, как говорится, гнать волну, чтобы подчиненные и родственники «не теряли бдительности».
Саша со вздохом посмотрел на часы.
— Да что вы нервничаете, успею я.
— Вот что, бабки сегодня очень большие, я тебе двух своих человечков дам, пусть подстрахуют.
— Давно пора. А то каждый раз, можно сказать, собственной шкурой рискую.
— Шкурой он рискует! — усмехнулся Антон Владленович. — Да ведь ты же у нас профи. Сам всегда уверяешь: все под контролем.
— Так-то оно так, — кивнул Саша, — но, как говорится, и на старуху бывает проруха.
— Старуха, сказал тоже! — рассмеялся Антон Владленович. — В общем, с вокзала сюда, все пересчитаем, и сразу же в банк. Я боюсь дома такую сумму хранить.
— Все как обычно? Ну, тогда все, я поехал.
— Давай, — кивнул Антон Владленович.
Саша скрылся за дверью. Антон Владленович снова закрыл глаза и погрузился в размышления. Сколько, спрашивается, человеку для счастья надо? Кто-то довольствуется краюшкой хлеба, вчерашним борщом и восемнадцатью квадратами в панельной «хрущобе», а кому-то осточертел черепаховый суп и тесна вилла в тысячу метров. В сфере потребления материальных благ как нигде применимы физические законы Эйнштейна об относительности. Нищий не хочет мириться с нищетой, но при этом зачастую палец о палец не ударит, чтобы из нее выбраться. Человек, заработавший первый миллион, начинает мерить людей по другим стандартам, и деньги эти кажутся ему ничтожными по сравнению с теми, которыми владеют какие-нибудь там нефтяные магнаты... Бойкие ребята прокачали через нью-йоркские банки миллиард и даже глазом не моргнули. А засыпались по дурости, потому как стали хвастаться перед миром — вот, мол, какие крутые эти русские! В таких делах лучше быть ниже травы, тише воды и при себе иметь паспорт законопослушного налогоплательщика одной из западных держав и полный пакет документов, подтверждающих каждый честно заработанный цент. Проколов здесь быть не может. Прокол означает смерть, неважно какую: физическую, финансовую, политическую... Любой вариант плох.
Антон Владленович подумал о своем швейцарском доме — огромной вилле в предгорьях Альп, которую уже полгода ремонтировала бригада тамошних рабочих. В доме этом будет наборный паркет ручной работы, лепнина с позолотой, люстры венецианского стекла и прочее, прочее, прочее... Антону Владленовичу очень хотелось посмотреть на эту принадлежащую ему роскошь хотя бы одним глазком, но он прекрасно понимал, что начатого дела нельзя бросать ни на неделю, ни надень, ни на полчаса. Образовавшаяся «дырка» тут же будет заткнута другим человеком, система обойдется без него. А вот этого-то он боялся больше всего...
22
В сопровождении двух охранников Антона Владленовича Саша спустился в зал автоматических камер хранения. Поезд пришел четыре минуты назад, курьеры, которых он никогда не видел, да и видеть не хотел, уже должны были сдать багаж в ячейку, в которой в прошлый раз он оставил документы. Документов этих Саша никогда не читал, ни к чему ему это! Знал только, что от них может зависеть жизнь людей, — этого достаточно, чтобы почувствовать ответственность за дело...
