Александр Белов - Штурм вулкана
чала брала бы хлеб у него из рук, а потом сидела бы у него на плече и, держа корочку в своих маленьких лапках, грызла бы ее желтыми зубками.
И хоть сидеть много лёт в подвале Ива-ну не хотелось, но иного выхода он для себя не видел. Он уже обследовал каждый сантиметр пола и стен, пробовал открыть дверь, но все было бесполезно. Из-за того, что дневной свет не проникал в подвал, а помещение освещала только маленькая лампочка, Иван потерял счет времени — сколько он уже сидит в подвале, он не знал.
Его запихнули сюда и, казалось, забыли р нем. Хорошо еще хоть еду и питье не за-бывали приносить. Кормили хорошо. Судя по его меню, состоявшему в основном из закусок, а также глухим ударам басов, на-верху день и ночь веселились. Сторожить пацаненка — не велика задача. Раз в два- три часа окошко в двери приоткрывалось, в него заглядывал косой от пьянства глаз и, обнаружив Ваню на месте, окошко вновь закрывали.
Туалетом служило, ведро, которое раз в день Иван подавал в маленькую дверцу внизу большой двери, и его выносили. Своих сторожей он не видел, не помнил, и как оказался здесь. Очевидно, те бандиты, которым сдал его Бобер н свалке, накачали его какими-то наркотиками. Ему дали попить из бутылки с лимонадом, и он вырубился, словно упал в огромную яму, а очнулся уже здесь, в тесной комнатке.
Обстановка в подвале была убогой — железная кровать с грязным матрацем, ка-
кой-то огромный допотопный шкаф, высотой почти под самый потолок, и железный стул с высокой спинкой. В старом шкафу Иван отыскал кипу подшивок журналов за 1975 год, от скуки читая их, Иван узнал для себя много нового. Оказывается, раньше-то все люди жили очень-очень хорошо. Дети были веселы и здоровы, родители их ходили на работу, как на праздник, и жили богато, а квартиры им доставались в порядке очереди за успехи на производстве. Страна СССР была впереди планеты всей и в науке, и в производстве, и в вооружении, а не тащилась где-то за Африкой и другими странами третьего мира.
Вот только бумага у журналов была ужасного качества, не похоже было, что ее выпускали самые лучшие фабрики в мире, да и у счастливо улыбающихся на черно- белых фотографиях советских людей были очень печальные глаза. Это несоответствие Иван решил разъяснить у отца, когда его увидит.
Мышка пискнула в углу, и Иван посмотрел на нее. Нахалка уже не боялась мальчишки и, набив свой животик хлебом, бес-церемонно бегала по каморке.
— Погоди-погоди, — вполголоса сказал Иван, — сейчас я тебя поймаю.
И он ловко спрыгнул с кровати прямо на мышку, чтобы прижать ее ладонью к полу. Но серая бестия оказалась гораздо сообразительнее и быстрее Ивана, шмыгнула за шкаф. Между ним и стеной было пространство, Иван схватил с кровати матрас и закрыл щель с одной: стороны. Мышке некуда было деваться. Он перебежал на другую сторону и стал ждать когда она вылезет, но мышь не вылезла.
Ждал-ждал, ждал-ждал, надоело. Надо было как-то отодвинуть шкаф, посмотреть, где спряталась мышь. Но шкаф был очень тяжелым — здоровому мужику с места не сдвинуть. Но недаром Иван учился в престижном учебном заведении, законы Архимеда знал. Поэтому он сначала разгрузил шкаф от старых журналов, а потом засунул металлическую спинку стула в щель и воспользовался ею как рычагом. Шкаф поддался и поехал. Иван даже вспотел от напряжения, но был доволен. Мышь так и не появилась, зато Ваня совершил открытие в духе Архимеда.
За шкафом под самым потолком находилось заколоченное досками окошко. Наверное, его сторожам и в голову не пришло, что мальчишка повытаскивает из шкафа журналы, будет их читать, а потом сдвинет его с места с помощью рычага и обнаружит лаз. Мышь запищала и бросилась в норку, но Ивану до нее уже не было дела.
Оторвать доски было всего лишь делом техники — Иван воспользовался ножкой стула как гвоздодером. Устал, как черт, но надо было спешить — его давно не проверяли сторожа, могли заглянуть в окошко в любую минуту. Успокаивало только то, что наверху орала музыка, видимо, разгул был на полную катушку и об Иване просто напросто позабыли.
За досками оказалось стеклянное окошко, через которое Ивану вылезти было раз плюнуть — нужно только выбить стекла и разломать прогнившую деревянную раму.
С этим заданием Ваня справился вообще без труда, вылез в образовавшееся отверстие и оказался в густых зарослях крапивы.
На улице было уже темно. Куда идти, в какую сторону, Иван не знал, но это было уже и не важно — главное, что он на свободе. Иван привстал на завалинку, осторожно заглянул в дом и увидел здорового парня, который сидел за столом, заваленным едой, банками с пивом и бутылками с водкой, а перед ним танцевала полуголая девица.
Иван спрыгнул и, пробежав вдоль дома, выскочил в калитку. Он прижался к забору и вдруг увидел в тусклом свете, проникавшем из окон, что к дому, где его держа-ли, подъехал автомобиль с выключенными фарами. Из него вышел мужчина в черной шапочке-маске с пистолетом в руке, осторожно прикрыл дверь, подошел к багажнику и открыл его. Оттуда высунулась голова с заткнутым тряпкой ртом.
— Этот? — спросил мужчина с пистоле-том, кивнув в сторону дома.
— М-м-м, — кивнул тот, что лежал в багажнике.
Мужчина с пистолетом резко закрыл багажник, придавив своего пленника, потом постучал по багажнику и вполголоса сказал:
— Лежи тихо, останешься жив. В багажнике — это все-таки не в гробу, согласись?
Голос показался Ване знакомым, но он решил больше не искушать судьбу, повернулся и стремглав через кусты кинулся туда, откуда доносились звуки проходящей электрички.
Человек-моль остановил свои старые «Жигули», вышел из машины, вытащил с заднего сиденья связанного Зорина с заткнутым ртом и переместил его в багажник. Виктор Петрович не сопротивлялся — он был очень напуган и подавлен. Где-то в вышине послышался рев турбин самолета. Возможно, это был тот самый самолет, на котором он должен был улететь в Красносибирск.
Зорин представил себе теплые, просторные и уютные места для пассажиров первого класса, и по щеке его скатилась слеза. Киллер проехал несколько метров до указанного ранее Зориным деревенского дома, потом открыл багажник, чтобы пленник подтвердил, что они прибыли в нужное место. Закрыв Виктора Петровича в узком неудобном пространстве, еще и поиздевавшись над ним, намекнув, что багажник — все-таки не гроб, киллер осторожно приблизился к дому.
Но похоже, осторожность была совсем ни к чему — два. бандита местной группировки не проявляли чудеса бдительности и осмотрительности. Входная дверь была приоткрыта, оттуда доносилась веселая музыка и женский визг. Киллер заглянул в окошко и увидел, что один из охранников — узкоглазый, похожий на монгола здоровяк, носится по комнате за полуголой девицей, роняя на пол мебель, а она визжит от восторга, по пути скидывая с себя остатки одежды. Из второй комнаты вышел, щурясь от света, второй охранник со щербатым оскалом..
Щербатый хохотнул, увидев эти гонки половозрелого самца за самкой, и направился к выходу, по-видимому, в туалет, который находился во дворе. Когда он вышел на крыльцо в темноту улицы и только- только потянулся к ширинке, сильная рука схватила его за шею и толкнула прямиком на толстую яблоню, растущую у крыльца. Он ударился головой о дерево, ему кулаком врезали по почкам, а когда он от удара отшатнулся назад, тут же получил удар носком ботинка в солнечное сплетение, согнулся, заработал по шее ребром ладони, свалился на землю, получил несколько сильных пинков по уязвимым местам и потерял сознание.
Монгол тем временем уже ухватил свою пассию за руку и тянул в сторону спальни. Та сопротивлялась, но не сильно, и когда они оба закрылись внутри, человек-моль поднял с земли Щербатого и попытался привести его в чувство, чтобы спросить, где они прячут мальчишку Но, очевидно, он перестарался, когда дубасил его — бандит растекся, как желе, и приходить в себя никак не хотел.
Пришлось человеку-моли нарушить уединение Монгола с его пассией. Он влетел в спальню, как ураган, выбив ногой дверь, с пистолетом наготове. Две девки — одна, которая убегала от Монгола, и вторая, которая отдыхала после Щербатого, завизжали, как две сирены. Обнаженный Монгол смотрелся уморительно и растерянно прикрывался рукой, щурясь от света.
— Где мальчишка? — спросил человек- моль.
— Он в. подвале, — сразу же понял, о чем идет речь. Монгол.
— Сидите тихо, и вас не тронут, — сказал человек-моль, явно блефуя, ведь он был один, — а ты, — обратился он к Монголу, надень штаны и веди меня к Ивану
Когда дверь в комнатке, в которой сидел Ваня, открылась, Монгол первый увидел, что внутри никого нет — шкаф отодвинут, доски от окошка отодраны, стекло выбито. Монгол забежал внутрь, огляделся и растерянно всплеснул руками. Человек, который пришел за Иваном, понял, что мальчишка сбежал, а охранник ему больше не нужен, размахнулся и рукоятью пистолета ударил Монгола по голове. Тот обмяк и повалился на подшивки журналов, разбросанные на полу.
