Юрий Гаврюченков - Сокровище ассасинов
Лось был уже дохлый, с Бобром Слава разобрался быстро – достал кортик и заколол бандита прямо в фургоне. Оставались ещё застреленный мной пацан и раненый в машине. С последним стоило быть очень осторожным. Если он был в сознании, то слышал выстрелы и наверняка правильно понял их причину. В сообразительности уголовникам отказывать нельзя, это я по себе знаю. Откроешь дверь, он увидит незнакомые лица и пальнёт. С раненым надо было что-то решить.
Мы подошли к пацану. Он был жив, но без сознания. Пуля попала ему в позвоночник. Странно, рос человек, о будущем мечтал, а жизнь вышла бедной, безрадостной и короткой.
– Не судьба, – я вытащил кинжал, приложил загнутое внутрь лезвие к шее пацана, сильно надавил и дёрнул на себя. Из сонной артерии выплеснулась толстая струя крови.
– В смысле «не судьба»? – переспросил Слава.
– В смысле, что жизнь достойную прожить у него не получилось, – пояснил я. – Хватило только на недостойную. Да фиг с ним, Слава, берём неудачника за ноги и тащим к машинам.
– А ты злодей, Ильюха, – корефан потянул за ногу в кроссовке. Я взялся за другую и мы быстро приволокли кровоточащего пацана к «девяносто девятой».
Мельком заглянув в салон, Слава показал пальцем вниз на заднее сиденье.
– Он тебя видел? – тихо спросил я.
– Нет.
– Оружие у него есть?
Слава покачал головой.
– Обойди машину с той стороны. По моей команде резко открываем двери. Добиваем его ножами. О'кей?
– Понял.
Слава обогнул «девяносто девятую» и приготовил пику.
– Давай!
Я распахнул дверцу, увидел круглые птичьи глаза бандита и пистолет, нацеленный мне в голову.
– Это судьба! – вырвалось у меня.
Выстрел хлопнул прямо в лицо. По плечу ожгло, будто с размаху стегнули пальцем. Слава всадил кортик под правую ключицу бандита. Вторая пуля ударила в потолок салона ВАЗ-21099. Корефан перехватил руку и отобрал пистолет. Бандит обмяк. Афганец вытащил из его тела пику и ударил ещё раз – в сердце.
– У меня всё нормально, – сообщил я. – Он промахнулся.
– Как ты? – подскочил ко мне друган. – Я видел, он в тебя шмальнул…
– Всё порядке, видишь, куртку на плече задел.
– А у тебя ноль эмоций. Ну, Ильюха, ты прямо Терминатор!
– Я не Терминатор, я фаталист. Это судьба, мне просто повезло, – рассудил я. – А волноваться не вижу повода, не задел же.
Труп Енота и третьего автоматчика мы нашли на заднем сиденье «Шкоды-октавиа». Там же лежали два пустых помповика и пистолет-пулемёт с коротким магазином спереди. Должно быть, оружие хашишинов.
– «Скорпион»! – обрадовался Слава, вертя странного уродца.
– Вроде бы все, – сосчитал я бандитов. – Давай, закинем сюда пацана, чтобы не отсвечивал, да перетащим ящики в «гольф».
Контейнеры с золотом весили килограммов по пятьдесят. Когда мы загрузили их в багажник, «Фольксваген» заметно осел на зад. Больше ничего ценного в «Мазде» не нашлось, кроме моей гранаты.
– Не всякий способен использовать одну гранату дважды, – я подобрал РГОшку и сунул её в карман.
В славиной куртке знакомо запиликало.
– А вот и наши друзья-кабальеро, дай-ка их сюда!
Слава вложил мне в протянутую руку телефон.
– Алло!
– Здравствуй, милый! – весело защебетала Маринка. – Я так по тебе соскучилась. Когда ты приедешь?
– Интересный вопрос, – пригнув голову в низком фургоне, я перешагнул через труп Бобра, стараясь не наступить на кровь, но всё же наступил. – Приеду, как с делами управлюсь.
– Я по тебе так соскучилась! Милый, ну, мой хороший, не бросай меня надолго одну!
На секунду показалось, что со мной разговаривает Лера.
– Постараюсь в следующий раз надолго не бросать. Извини, но сегодня могу не приехать. Возможно, приеду завтра.
– Фу! Я на тебя обиделась, – фыркнула Маринка.
– Это моя работа, – сказал я. – До встречи, целую!
– Пока, – холодно ответила Маринка и положила трубку.
Секунду я глядел на мобильник, издающий мне в лицо короткие гудки.
– О, женщины! – воскликнул я и тише добавил: – Отродье крокодила.
– Кто?
– Это Шекспир.
– Чего? – насторожился Слава.
– Иногда мне кажется, что женщины – это приматы с душою рептилий. Не в обиду Ксении будет сказано, она как раз нормальный человек.
– Да забей, Ильюха, – афганец выпрыгнул из микроавтобуса. – У нас есть дела поважней.
Мы забросили в «Мазду» труп Лося, и вовремя: меж деревьев замелькало синее пятно автомобиля. Знакомый «Рено-канго» подкрался к нашей полянке и вкрадчиво завернул на неё.
Интересно, как это испанцы нас так быстро нашли? Следовали указанию бригадира: «Первый поворот направо от „Фольсвагена-пассата“ и далее в лес»? Или у них имелся продвинутый пеленгатор, а у бандитов радиомаячок? Или маячок был у нас в машине? Или они обнаружили нас по мобильникам через систему GPS?
Все эти догадки возникли у меня в голове одновременно, мелькнули и пропали. Не они были важными сейчас, а то, как дальше пойдут наши отношения с Орденом Алькантара.
За моей спиной Слава выщелкнул обойму отобранного у бандита «макарова», проверил остаток патронов, хмыкнул и загнал назад. Изготовленный к бою пистолет-пулемёт «Скорпион» грелся у него под курткой.
Из «Рено» выскочил Хорхе Эррара и в недоумении огляделся. Он явно рассчитывал на большее количество встречающих. Следом за ним из машины вылезли ещё трое незнакомых мне крепких смуглых парней. То были рыцари. Не бутафорские Элтон Джон и Пол Маккартни, рыцари honoris causa [13] , а настоящие, готовые к битве во славу Святой Церкви и своего господина.
Мы двинулись навстречу. Я держал руки на виду, чтобы испанцы не подумали худого, но реакция Эррары оказалась непредсказуемой. Едва взгляд комтура остановился на моей руке, украшенной перстнём и браслетом, кабальеро словно током ударило.
– Chinga tu madre! [14] – вымолвил он и заорал: – Fuego! [15]
Перевода тут не требовалось. Если первая звучная фраза выглядела как ругательство, искренняя эмоциональная реакция, то вторая была командой, подозрительно напоминавшая английское «fuel» – топливо или немецкое «feuer» – огонь. Немецкий я не учил, но какой мальчишка, выросший на фильмах про войну, не знает слово «фойер»!
Смысл до меня дошёл мгновенно.
«Ганс, фойер!»
Ум ещё удивлялся странному поведению Эррары, а тело уже падало на землю, занимая позицию для стрельбы лёжа. ТТ как-то сам оказался у меня в руке. Слава тоже правильно понял команду и открыл огонь на бегу, обеими руками удерживая плюющийся пламенем «Скорпион». Испанский боец, ринувшийся наперерез, закрыл собой Эррару и тут же свалился, сбитый пулями. Комтур мудро залёг, укрывшись за тело, и принялся вытаскивать из-за пазухи пистолет. Остальные рыцари тоже схватились за оружие, боязливо присев на корточки. Афганец прижал их хаотичным огнём. Он как-то странно скакал боком на полусогнутых ногах, держа вытянутые руки на уровне плеч. Слава был уже на полпути к «Мазде», за которой мог укрыться, когда Эррара наконец выставил из-за трупа неимоверно гигантскую пушку.
Я нажал на спусковой крючок.
Эррара поспешно пригнул голову.
На мгновение обезвредив противника, я выстрелил в сторону другого рыцаря, но тоже не попал. После третьего выстрела затворная планка отскочила назад, да так и осталась! У меня закончились патроны.
Я лежал на хвойной подстилке, огромный на гладком поле, и не было поблизости дерева, чтобы откатиться и спрятаться. Рыться в кармане в поисках запасной обоймы и тягать её уже не имело смысла. Времени не осталось – меня сейчас убьют.
В воздухе мелькнула тёмная точка и врезалась в голову засевшего у водительской двери испанца. Я ткнулся лицом в землю. Грохнул взрыв. Прошуршали осколки.
Сзади захлопали пистолетные выстрелы.
Я был жив. Подняв глаза, увидел быстро бегущих по дороге Эррару и уцелевшего рыцаря. Прыти испанцев позавидовал бы сарацинский скакун. Должно быть, Орден Алькантара уделял большое внимание физической подготовке братьев, не обходя стороной командный состав.
– Сука «макар», не попасть ни хрена! – Слава подскочил ко мне. – Ты-то чё остановился?
– Патроны кончились.
Я поменял обойму. Когда тебя не пытаются убить, это делается легко и гладко.
– Пошли, посмотрим, чё там с этими… кабальеро.
– Айда, приколемся!
Рыцарь, за которым прятался Эррара, словил немало пуль и уже кончился. Другой, попавший под гранату, превратился в жуткую тушу. Одежду с него сорвало взрывом, какие-то лохмотья болтались у бёдер – ремень выдержал. Головы не было, вместо шеи зияла красная яма с торчащей прямо из плеч трубкой трахеи и огрызком хребта. Плечи также искромсало, особенно левое, осколки стесали его ниже ключицы.
– Эк его обскубало, – крякнул Слава.
– Бывает такое, если попасть как следует.
«Рено-канго» тоже досталось немало. Стекла с левой стороны вылетели и рассыпались белым крошевом по сиденьям. Краску исполосовало осколками. Дверца криво висела на нижней петле. Колёса, как ни странно, уцелели.
