Михаил Серегин - Танец гюрзы (Сборник)
Вода слепила, рвала, неистовствовала. Последние конвульсии уходящего в провал водоворота швырнули Владимира об обнажившееся дно бассейна…
Когда он открыл глаза, то обнаружил, что лежит на самом краю пролома. Листы толстенного металлического дна на самом краю провала погнулись, словно жесть консервной банки. Так велика была сила, бушевавшая здесь.
Свиридов, с трудом преодолевая неистовое головокружение и острую боль в правом плече, глянул вниз, туда, где в двацати с небольшим метрах под ним в тускло отливающей свинцовой воде распростерлась неподвижная фигурка.
– Как же так? – пробормотал Свиридов. С кончика его носа несколько раз капнула кровь, пятная серебристый металл. – Ну… ну как же так?
– Ты сам уцелел только чудом, – грустно проговорил стоящий над ним Фокин.
Владимир поднял голову, вытер кровь с рассеченного лба и увидел в пяти шагах от себя – точно так же на дне бассейна – неподвижную Алису. Она стояла, как-то по-детски запрокинув голову и опустив руки, и это несмотря на то что ее грудь все так же ничего не прикрывало.
– Проворонили, – проговорил Владимир и, приблизившись к Алисе, накинул ей на плечи фокинскую рубашку. – Проворонили… суки!
Он поднялся по узкой вертикальной лестнице на бортик бассейна и произнес:
– Вниз!
И в тот же момент раздался чей-то сдавленный вопль, и на кафель, лицом вниз, был с силой брошен какой-то человек. Он упал, вытянув вперед окровавленные руки.
Человек поднял на Свиридова распухшее, в ссадинах, лицо, и Владимир с трудом узнал в нем Грязнова.
Кот Базилио!
Свиридов подскочил к нему и, схватив за шиворот, легко поднял в воздух и зашипел в лицо:
– Что там было? Почему твои руки в крови? А ну-ка пойдем!
– Не-е, погоди, – начал было один из охранников, вероятно, после трагической и нелепой смерти своего босса и явного подозрения, падающего на одного из руководителей охраны Китобоя Сергея Грязнова, почувствовавший свою значимость. – Ты это постой, брателло. Ты что тут командуешь, типа? Мы тебя вообще в первый раз видим.
Свиридов отпустил Базилио. Скривив угол рта, он приблизился к оратору и неожиданно коротким взмахом кулака опрокинул детину на мокрый пол.
– А если будешь говорить умные речи, то и в последний, – с пугающим спокойствием проговорил Владимир. – Ты лучше бы таким умником себя показал, когда Валеру с Алькой спасать надо было.
Тот открыл было рот, но, так ничего и не сказав, только вытер тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы.
В этот момент одна из дверей дома распахнулась, и из нее хлынули вооруженные люди. Впереди них широкими решительными шагами шел Маркелов. Невозможно было представить, как всего несколько часов назад этот же человек с трудом поднимался по ступенькам парадной лестницы!
Глава 5
Особенности национального розыгрыша
– Эт-та что за похоронная процессия, – процедил сквозь зубы Фокин при появлении новых действующих лиц, среди которых он заметил немало марковских охранников. Но то, что во главе их шел толстый Кирилл Глебович и его неприятного вида сухощавый телохранитель, – это его смутило.
Еще более удивило всех присутствующих то, как они повели себя по приходе на место трагедии.
– Всем оставаться на своих местах, руки за голову, и ни одного резкого движения! – тоном, далеким от того, какой должен выдерживать даже самый важный гость, проговорил Януарий Николаевич.
– Если это и похоронная процессия, то хоронить будут скорее всего нас, – вполголоса откомментировал замечание отца Велимира Свиридов, а потом повернулся к Алисе: – Как ты себя чувствуешь, Алька?
– Лучше, чем могла бы, – в тон ему ответила она. – Но… что это было, Влодек?
Свиридову показалось, что она и не заметила появления Маркелова, Януария Николаевича и их камарильи.
– Это выяснится в ближайшие несколько минут, – отозвался он. – Но мне почему-то кажется, что один из людей, собравшихся в этом доме, – хладнокровный и изощренный убийца. Причем я не исключаю, что таких замечательных людей может оказаться несколько.
Алиса, вздрогнув, облизнула губы.
– То есть… ты думаешь, что это убийство?
– Вот именно. Взрыв, пробоина в дне бассейна – и Гитлер капут.
– Вы что-то сказали? – вкрадчиво спросил Януарий Николаевич, приближаясь к Свиридову.
– Я сказал, что тут произошло убийство. Вот и все.
– И убийца вам известен?
Свиридов прищурил на наглеца холодные темно-серые глаза и медленно, чеканя каждое слово, проговорил:
– Мне кажется, у вас должны быть веские основания, чтобы разговаривать в этом доме в подобном тоне.
– Майор Федеральной службы безопасности Шепелев, – следовал немедленный ответ, и перед глазами Свиридова появилось внушительное удостоверение сотрудника ФСБ.
– Вам неплохо удается совмещать работу в спецслужбах с ударными вахтами у господина Маркелова, товарищ майор, – без тени насмешки проговорил Свиридов. – Но если так, то вам и карты в руки. И я со всей ответственностью заявляю, что тут произошло убийство.
– Тройное убийство…
Шепелев вскинул глаза и увидел, как к нему медленно приближается окровавленный Базилио.
– Что?
– Тройное убийство, – стараясь говорить внятно, повторил Базилио. – Не только Китобой… еще двое охранников… в подвале, на вышке.
– Оцепить помещение! – скомандовал Шепелев, но произнес он это, как отметил Свиридов, больше для того, чтобы подчеркнуть свою роль в происходящем. Потому как зал, где находился бассейн, был давно оцеплен. – Вниз!
– Именно это я и собирался сделать, – с удовлетворением проговорил Свиридов.
* * *
В бункере их ждала страшная картина.
Посреди него, совершенно теряясь в этом огромном пространстве, лежало тело Китобоя. Он лежал на том самом обломке металла, который сыграл столь роковую роль в его жизни. А вверху, на потолке, светлела страшная рваная клякса пробоины… Клин блеклого голубоватого света от нее освещал затопленный водой примерно на уровне щиколотки пол как раз на том месте, где застыл труп несчастного хозяина виллы.
В нескольких метрах от Маркова валялось все, что осталось от резинового понтона.
Подойдя к Китобою, все увидели, насколько обезображено его тело.
Лицо перечеркивал глубокий рваный шрам, даже не шрам, а скорее разруб, снесший нос, проломивший переносицу, лоб и выколовший глаз. Рана, вероятно, была смертельной, даже если бы после этого Марков не падал с двадцатипятиметровой высоты.
– Наверно, его занесло на острый край листа, – проговорил Свиридов.
– Н-да, – процедил Януарий Николаевич, в котором так неожиданно проклюнулся майор ФСБ Шепелев. – Наверно, так оно и было. И главное – разыграно как по нотам.
У вышки их ждало еще одно «приятное» зрелище. Возле нее ничком лежал охранник с пробитой головой. Вся левая часть его черепа, включая вдавленный висок, была сплошь залита кровью.
– Где этот?.. – неопределенно проговорил Шепелев, и к нему тотчас подтолкнули мелко дрожащего Базилио. Лицо его, обычно красное и самодовольное, теперь было неправдоподобно бледным, из угла большого рта тоненьким ручейком стекала кровь: от напряжения он прокусил себе губу.
– Рассказывай, – коротко проговорил Януарий Николаевич.
– А что тут рассказывать, – пробормотал тот, – я почти ничего… ничего не помню. Как тут оказался, не помню. Что тут делал… помню только, что я бродил по этому залу и споткнулся о… обо…
– Обо что?
– Вот… об него, – и дрожащий палец Базилио завис в направлении мертвого охранника. – А вон там, у стены… там лежит второй. Я увидел это и бросился по лестнице… начал стучать… а меня выволокли и сразу башкой об пол.
– Занимательный фокус, – проговорил Шепелев. – Шел и наткнулся на труп. Как попал, не помню. Прямо как в кино: шел, упал – закрытый перелом, потерял сознание, очнулся – гипс.
– Угу… – чисто механически выдавил Кот Базилио, щуря подслеповатые глаза, – свои очки он где-то потерял.
– Только ведь это не кино, – вступил в разговор парень, которому разбил лицо Свиридов. Он оказался руководителем охраны виллы – не путать с Базилио, который был одним из руководителей службы безопасности Китобоя. – Так что, Сергей Иваныч, ты серьезно попал.
– А ты и рад, Кривов, – пробормотал тот. – Только радоваться тут особо нечему. Босс погиб… теперь мы все ноль без палочки…
– Так ведь сам ты и замочил его, козел, – рявкнул Кривов, который, по всей видимости, не был в трауре от подозрения, павшего на Базилио. – А теперь нас тут по непоняткам разводишь, петух гамбургский!
– Спокойно, – вмешался Свиридов. – На мой взгляд, обвинять Грязнова в убийстве очень опрометчиво. Посмотрите на него. Какой из него убийца? Он еле стоит на ногах. Это очевидно уже на первый взгляд. Можно привести ряд веских доводов, свидетельствующих о том, что он не имеет никакого отношения к этому преступлению. Исполненному, кстати, человеком – или людьми – достаточно высокого профессионализма.
