Сергей Зверев - След на афганской пыли
– Договорились! – звонко произнес он и махнул рукой, давая условный знак. – С этого момента вы все у нас на прицеле. Поэтому без глупостей.
По одному из тоннеля выпускали заложников. Люди выходили, заложив руки за голову, затравленно смотрели на полевого командира талибов. Десантники тут же принимали их, отводили за машины. Абу Джи Зарак спокойно созерцал происходящее. Он не нервничал, не подозревал подвоха, знал, что, пока майор Лавров в его руках, никто из русских военных не отважится открыть огонь. Последней вышла Ольга Бортохова. Она остановилась, совсем немного не дойдя до десантников, словно раздумывала: а не броситься ли назад?
– Чего ждешь? – обратился к ней Авдеев. – Все кончено, ты снова дома.
– Дома, – протяжно выговорила женщина, – а что меня там ждет?
– Решай сама. – Лейтенант не стал ни обнадеживать, ни запугивать ее. – Не мне решать.
Наконец из густого дыма выехал джип. Майор Лавров уже сидел на лавке. Он приподнял связанные руки, приветствуя Авдеева. Мол, все получилось, как мы с тобой задумывали. Абу Джи Зарак неторопливо сел на верблюда. Его люди, растянувшись цепочкой, уже уходили по тропинке в горы. Десантники тщательно проверяли поклажу. Даже намека на музейные ценности в ней не было. На гребне бликовал прицел снайперской винтовки. Наверняка Батяню держали под прицелом.
Все вздрогнули, когда в глубине тоннеля громыхнул взрыв. Следом за порцией пыли и дыма на дорогу выбежал задыхающийся талиб.
– Насчет сохранности тоннеля мы с вами не договаривались, – отстраненно произнес Абу Джи Зарак. – Я не хочу, чтобы вы оказались по ту сторону хребта раньше, чем туда удастся выйти мне.
Авдеев подбежал к джипу тут же, как его покинули талибы. Перерезал веревки на руках и ногах своего командира.
– Андрей, а если сейчас по ним, да из пулемета… пока не ушли, – шептал Авдеев.
– Лейтенант, дай закурить. А об этом и думать забудь, ведь ты слово дал.
Затекшие пальцы не слушались. Сигарета выпала на колени.
– Ты сам прикури и дай мне.
Авдеев раскурил две сигареты, одну вставил в пересохшие, растрескавшиеся до крови губы Лаврова, другой затянулся сам. Десантники уже выходили из укрытий. Батяня перекатил сигарету в угол рта, блаженно выдохнул табачный дым.
– Первые затяжки всегда такие вкусные, как и первые рюмки… Значит, так, лейтенант, подведем итоги. Что мы имеем в «сухом остатке»?
Авдеев, глядя вслед удаляющимся на конях и верблюдах талибам, принялся загибать пальцы.
– Заложники освобождены – это плюс. Кажется, единственный. Талибов пришлось отпустить, музейные ценности хрен знает где, тоннель взорван, по нему не пройти – это минус.
Лавров сжимал и разжимал кулак, разгоняя кровь в кисти. Наконец он смог сжать сигарету указательным и большим пальцами.
– Главное, люди целы и у нас ни одной потери. Все остальное – всего лишь вопрос престижа, ведь так, лейтенант?
– Я-то с вами соглашусь, а вот в Москве…
* * *На горизонте синел горный хребет. В противоположной стороне простиралась каменистая пустыня. Освобожденные заложники держались вместе, будто боялись, что их вновь кто-нибудь разлучит. Воздух уже раскалился от высоко стоящего солнца, и потому горы казались призрачными – колыхались в восходящих потоках горячего воздуха. Батяня полулежал, привалившись спиной к горячему камню. Он смотрел в безоблачное небо и старался ни о чем не думать. Ныли запястья и щиколотки, стертые в кровь шершавой веревкой.
Старший лейтенант Дуглас, оставив своих людей в стороне, подошел, тень легла на майора. Тот не пошевелился, задумчиво жевал сухую травинку, глядя в небо.
– Простите, если помешал, – тактично напомнил Дуглас о своем присутствии, – можно присоединиться?
Батяня сел, отряхнул песок с ладоней.
– Конечно. – Он подвинулся, словно в пустыне было мало места на двоих.
– Ждать всегда тяжело, кажется, будто время растягивается, как резиновое, – чисто в английской манере попытался завязать разговор Дуглас.
– Ожидание бывает разным. Можно абсолютно спокойно ждать два часа прибытия поезда на перроне морозной зимой. Но очень тяжело ждать пять минут ста грамм спиртного в теплой комнате при накрытом столе.
Британец не понял шутки и вытащил из кармана плоскую фляжку.
– Виски. Я хотел бы выпить с вами.
Андрей Лавров не стал отказываться. Он сперва распробовал напиток, а потом залпом осушил микроскопический, граммов на тридцать, колпачок. Дуглас тоже выпил.
– Даже в глазах посветлело, – усмехнулся комбат и тут же вскинул ладонь, останавливая британского офицера. – Нет, больше не буду. Я понимаю, у вас другие представления о русских – пьют стаканами, не останавливаясь.
– Это сказки, которые о вас рассказывают другие народы?
– Почему же, случается и такое, но сейчас нет настроения.
Вот уже пятый час десантники и заложники ожидали прибытия британского транспортного вертолета, который должен был забрать уцелевших сотрудников миссии МЧС в Кабул, откуда их должны были доставить в Россию самолетом.
– Какие планы на будущее? – дежурно поинтересовался Дуглас, не рассчитывая на откровенность, все-таки сам был человеком военным.
Батяня потянулся, расправил плечи.
– Секретов нет. Передам людей вашим. Гуманитарная миссия приказала долго жить, осталось только перегнать вездеходы к узбекской границе. А там можно будет и отдохнуть.
По блеску в глазах майора британец понял, что не все так просто. Русскому не дает покоя то, что пришлось отпустить невредимыми Абу Джи Зарака и его бандитов.
– Королевские ВВС разнесли их лагерь в пещерном городе. Правда, был уничтожен и один наш «Чинук». – Старший лейтенант смотрел на горизонт, пытаясь разглядеть, не появился ли вертолет. – Обещали появиться уже час тому назад, – с тревогой произнес Дуглас.
Сонливость, одолевавшая Лаврова все время после освобождения, прошла, он почувствовал прилив сил.
– Спасибо за угощение, – Батяня поднялся на ноги, – виски – хороший напиток, если пить его малыми дозами.
Баренцев уже давно хотел поговорить с таинственным майором спецназа ВДВ, которому удалось освободить его самого и музейных работников, но лейтенант Авдеев запрещал, говоря: «Пусть командир отдохнет».
– Петр Владимирович, извините, что не подошел к вам раньше, – устало произнес Лавров, пожимая Баренцеву руку, – спать хотелось.
Дипломат принялся рассыпаться в благодарностях, интересовался, что может сделать для Лаврова в будущем.
– …вы же рисковали своей жизнью ради нас, и я понимаю, что уставом, инструкциями это не предусмотрено. Вы…
Комбат оборвал дипломата:
– Иногда приходится не думать, а прислушиваться к тому, что говорит сердце. Когда я увидел ее и мальчишку, понял, что по-другому поступить не могу.
– Я ничем не мог помочь им, – уныло проговорил Баренцев, – это страшное чувство, когда ты ничем не можешь оказать помощь женщине и ребенку.
– Забудьте, все позади.
На горизонте показалась черная точка, вскоре стал слышен и шум винтов. Британский вертолет приближался. Бывшие заложники оживились. Они поднялись на ноги, возбужденно махали. Старший лейтенант Дуглас и остальные британцы взобрались на возвышение, чтобы пилот их сразу же заметил. И тут внезапно послышался истерический крик:
– Никуда не полечу!
Бортохова подбежала к Дугласу, мертвой хваткой вцепилась ему в руку. Британец затравленно обернулся, ожидая, что вмешается Лавров, все-таки медик МЧС – его соотечественница. Но Батяня сделал вид, словно ничего не заметил. Дуглас вынужден был принять удар на себя. Сперва он не мог понять, о чем твердит Бортохова, – из русского языка он знал значение всего пяти-семи слов. Достаточно, чтобы выпить и поулыбаться друг другу, но не больше. На помощь пришел прапорщик ВДВ. Он и переводил сказанное. Делал это без особого удовольствия, но честно. Ни одного слова Бортоховой не переврал.
– …Мистер, господин старший лейтенант, я не могу вернуться в Россию, сделайте же что-нибудь.
– О чем вы говорите? Я не совсем понимаю, – изумился Дуглас.
– Меня там посадят. ФСБ… – Медик с мольбой смотрела в глаза британцу. – КГБ, ЧК. – Ольга извлекла из глубин памяти более доходчивые для иностранца сокращения.
– Почему вы так боитесь? – все еще не мог понять британец. – Если вы что и сделали, то под угрозой смерти. Это любой суд примет во внимание.
– Да, что вы понимаете в нашем правосудии?! – Бортохова уже рыдала навзрыд. – У нас разбираться не станут. Это вам не западная демократия.
Британский вертолет тем временем уже разросся в размерах, четко прорисовался его силуэт. Дуглас затравленно оглянулся на майора Лаврова. Мол, чего эта женщина от меня домогается?
И на этот раз Лавров не проявил заинтересованности в происходящем. Британский офицер понял: ФСБ – это не пустой звук, Бортоховой в самом деле могут грозить неприятности. И в основном не из-за того, что она, не желая того, дала наводку на Чагина, а именно из-за ее теперешнего нежелания возвращаться в Россию. Дуглас чуть заметно кивнул комбату. А Ольга продолжала тараторить:
