Валерий Рощин - Масштабная операция
Ни огромных, ни малых талантов в освоении бойцовского искусства никто из нового призыва волонтеров не выказывал. Сайдали Татаев же в свою очередь вкладывать в тренировочный процесс душу и творчество не торопился. Однако элементарные сдвиги в постижении разнообразных мордобоев обязательно должны были иметь место.
Среди курсантов предыдущего набора мастер сумел-таки отыскать одного подходящего, крепкого парнишку — Вису Мукушева. Ежедневно проводил с ним дополнительные занятия, обучил нескольким нестандартным приемам, заставлял работать с максимальной нагрузкой… В результате получился неплохой по здешним меркам рукопашник. Эмир остался доволен, просмотрев пару показательных боев с участием Висы.
Надо было что-то придумывать и на сей раз…
— Вот что… ну-ка встали полукругом, — задумчиво молвил спецназовец. Выбрав двоих, приблизительно равных по комплекции, приказал: — На середину! Бой до первой крови. Постарайтесь выложиться и показать все, чему научились.
Щуплые новобранцы подчинялись суровому, атлетически сложенному инструктору беспрекословно. В мгновение ока они обступили круглую площадку, а двое названных отвесили легкие поклоны — что-что, а этот предварительный ритуал был ими усвоен отменно. Под одобрительные выкрики земляков мальчишки стали неуклюже передвигаться по «рингу» и мутузить друг друга. Спарринг длился недолго: оба пропускали каждую вторую зуботычину и уже через минуту размазывали кровь вокруг расквашенных носов.
— Ты и ты, — кивнул Татаев курсантам, назначая следующую пару.
Но ни вторая, ни третья, ни четвертая пары не показали ничего примечательного. Единственным учеником, на кого он согласился бы взглянуть еще раз, была Анжела Ясаева — семнадцатилетняя девчонка среднего роста. Камуфлированная военная форма немного стесняла ее движения, однако не мешала угадывать под нею сильную, стройную фигуру. Великим умением, как, впрочем, и способностью быстро впитывать материал она не отличалась, но по дерзкой напористости и отчаянному упрямству будущая террористка могла дать фору кому угодно. Один взгляд ее, впивавшийся в соперника со страстью и злобой, гнал по телам парней неприятный озноб.
— Встречаемся завтра на этом же месте после тренировочных стрельб. Свободны, — простился с учебной группой наставник и направился к своей палатке.
— Сайдали, — вдруг кто-то негромко окликнул его.
Обернувшись, Татаев увидел Ясаеву. В недавнем поединке она походила на задиристого и взъерошенного воробья, теперь же, заправляя туго скрученные косы под армейское кепи, пыталась придать обличию опрятный вид.
— Сайдали, можно с вами поговорить?
— Отчего же нельзя? Пойдем…
«Пусть начинает беседу первой», — не забывая об осторожности, решил капитан, усаживаясь у скромного жилища — прямо возле недавно угасшего кострища, что обдавал теплом тлевших углей при каждом легком порыве ветра. Однако девушка, выросшая в мире иных законов, робко стояла поодаль, ожидая дозволения мужчины приблизиться и начать разговор.
Пришлось смягчить тактику.
— Присаживайся, — разрешил он. — Так что тебя привело ко мне?
— Мне очень нравится наблюдать, как вы показываете нам приемы, удары, движения… Ваша техника, одним словом. Здорово у вас получается! — сбивчиво стала объяснять девица-курсант, несмело присев напротив. — А вот у меня ничего не выходит. Понимаю, что сильнее соперника и могу победить, а грамотно сделать этого не могу.
— Есть хочешь? — слегка огорошил встречным вопросом угрюмый инструктор.
— Нет, — деликатно отказалась она, заливаясь румянцем.
Но Сайдали знал о скромном пайке волонтеров. Дотянувшись рукой до полога палатки, он откинул его и достал из рюкзака четыре сырых картофелины. Закопав их в горячую золу, подбросил несколько сучьев.
Анжела молча наблюдала за его действиями. Пару раз она порывалась возразить, но рта раскрыть не посмела — отчего-то побаивалась сильного и уверенного в себе человека. Немало к этому времени успела наслушаться легенд о его редких способностях.
— Видишь ли, — начал он, — все зависит от того, управляешь ли ты собой во время боя, или же наоборот — что-то правит тобой.
— Как это? — не поняла юная собеседница.
— Просто. Ты же полностью отдаешься во власть эмоциям. В соответствии с обязанностями я наблюдаю за каждым из вас и многое вижу. Сегодня, к примеру… Во время спарринга ты готова была разорвать партнера, однако из этого ничего не получалось, и большинство твоих наскоков заканчивались неудачей. Верно?
Та виновато кивнула и потрогала запекшуюся кровь на разбитой нижней губе.
— Злость, ненависть, ожесточение, жажда мести и справедливости — все это крайне необходимые для борьбы с врагом составляющие, — продолжал Татаев. — Но нужно научиться отделять элементы фундамента собственных убеждений, от инструментов достижения победы.
Девчонка хлопала длинными ресницами, стараясь постичь смысл мудреных фраз.
— Хорошо, я попробую растолковать по-другому. Можешь вразумительно объяснить, почему ты здесь?
— Нас собрали и привезли сюда по приказу эмира Урус-Мартановского района.
— Урус-Мартановского? — переспросил молодой человек.
— Да. Вы там бывали?
— Нет… не приходилось, — соврал он, припомнив участие в первой операции по устранению Барса — эмира Дукузова. И вернув разговор в былое русло, предположил: — Вероятно, вас набирали по какому-то принципу: как наиболее подходящих, готовых отдать жизнь за свободу и независимость республики. Не так ли?
— Наверное, как же без этого?.. — пожала плечами Анжела.
Из ее ответа Сайдали почерпнул совсем другое: сознание девушки не слишком обременено политическими убеждениями.
— Так вот, — перешел к делу инструктор, осторожно выхватывая из золы готовый овощ, — когда сталкиваешься лицом к лицу с противником, до полной победы над ним необходимо отключать чувства, способные вмешаться в исход поединка. К ним-то как раз и относятся вышеперечисленные: лютая ненависть, излишняя жестокость, злоба… Запомни: настоящий боец неподвластен эмоциям; его голова обязана быть холодной; он должен забыть обо всем на свете и руководствоваться исключительно приобретенными навыками рукопашной схватки! Уяснила?
Напряженное ли внимание, с каким она внимала его словам, или же что-то другое придавало ее взору суровое и немного жестокое выражение.
— Понятно, — кивнула Ясаева. — Значит нужно просто сосредоточиться на изучении приемов с тактикой и во время боя не думать ни о чем постороннем. Правильно?
— Примерно так, — просто, точно говоря о кулинарном рецепте, ответил профессионал от спецназа.
Покопавшись палкой в золе, он достал вторую готовую картофелину, а первую — уже немного остывшую в его руке протянул гостье: — Угощайся…
Наличие женщин в рядах чеченских добровольцев поначалу обескураживало инструктора рукопашного боя — Шариат весьма недвусмысленно трактовал приниженное положение слабого пола в мусульманском обществе. По строгим законам Ислама женщина являлась человеческим существом второго сорта, природа и обязанность которого сводилась к послушанию и ублажению мужа — представителя бога на земле и полновластного ее хозяина. Свидетельские показания в суде одного мужчины приравнивались к показаниям двух женщин. Она не имела права давать присягу и брать на себя любые обязательства.
Но все эти каноны оставались за пределами учебно-тренировочной базы, руководимой заместителем Командующего вооруженными силами Чеченской Республики Ичкерия. Стоило женщине вступить на территорию лагеря с целью обучения и дальнейшего участия в войне с неверными, статус ее сразу же приравнивался к мужскому. От молодых парней, девиц-волонтеров отличало только одно — селили их в отдельной большой палатке. А дальше для некоторых из них начиналась смертельная игра в фанатизм…
Обжившись в четырехместной палатке, Сайдали пытался осторожно выяснить, какие именно занятия с курсантами проводит старый муфтий. Все попытки были тщетными, пока тот сам однажды вечером не заглянул к нему…
Завидев почтенного гостя, неспешно приближавшегося к его жилищу, молодой человек встал — старикам-кавказцам нравилось подчеркнуто-уважительное отношение.
— Садись-садись, Сайдали… — проскрипел Вахид Зелимханович.
Татаев дождался, когда старший по возрасту усядется сам, только после этого последовал приглашению. О причине неожиданного визита инструктор не догадывался, но знал: любой разговор с местным пожилым человеком способен занять весьма продолжительное время. Следовало запастись терпением, а чтобы соблюсти протокол обычаев, справился:
— Благополучно ли прошел ваш сегодняшний день?
