Сергей Самаров - Стреляющие руины
– Можно и постоянный... – согласился Арчил Нугзарович.
– Нет, господин полковник, я не собираюсь войти в постоянный штат вашего отдела, – улыбнулся отставной подполковник израильского спецназа.
Он не стал объяснять, что на постоянный пропуск требуется предоставить две фотографии, одна из которых приклеивается к самому пропуску, вторая остается в регистрационном листке бюро пропусков. Кто знает, как дело в Грузии повернется в скором времени... И ни к чему оставлять фотографию как доказательство своей работы здесь. Инстинкт разведчика сродни инстинкту волка, который, даже не будучи на охоте, валяется в экскрементах лося, чтобы изменить собственный запах. Лучше, чтобы никто не знал, что здесь волк. И никто не знал, что здесь разведчик...
– Вы решение приняли?
– Да. И даже согласовал все с полковником Чарльзом. Передал ему номера для связи, и – я свободен...
– Полковник не был активно против?
– Между нами кошка пробежала. У нас методы разные, и мы друг другу мешаем. Кроме того, Редди сильно не нравится, что я скептически отношусь к данным ЦРУ. И совсем уж он обиделся, когда ЦРУ обгадилось с началом бомбардировок. Так что полковник Чарльз был рад со мной расстаться...
– А что с моими данными?
– Я поручил их проверить командиру смежной группы, который знает Автандила. Данные вашего пленника не подтверждаются. Осетинский блок-пост уничтожен, команда грузинского поста занята активным грабежом в тех домах, что еще остались в Хетагурово не полностью разрушенными...
– К сожалению, это реалии сегодняшней грузинской армии, – вздохнул Арчил Нугзарович. – Результат перегибов при ее комплектовании. Солдат вербовали из людей, которым терять нечего, но приобрести что-то очень хочется. Вот и результат... А иначе набрать никого не получалось. За многие последние годы грузины изменились сильно. Все хотят победы, но воевать никто не хочет, и надеются на других. У нас нет, к сожалению, собственных специалистов по психологии пропаганды, какие были, скажем, в Советском Союзе. Тогда при КГБ работало несколько лабораторий по этому вопросу. А те советы, что давали ваши специалисты и американцы, – они не учитывали главного...
– Чего? – спросил Леви.
– Менталитета грузинского народа... Здесь много своих тонкостей, в том числе и в отношении грузин к русским. Иностранцам сложно было это понять... Ну ладно. Временный пропуск я сейчас попрошу для вас выписать, а пока готов выслушать ваши предложения по проведению нашей с вами операции.
– Предложение может быть только одно. Мне необходимо как можно быстрее прибыть в расположение группы «командос» и принять на себя руководство действиями. Для этого мне необходимы документы о содействии со стороны всех частей грузинской армии и небольшая группа сопровождения. Совсем небольшая, не больше восьми человек, чтобы мы все вместились в машину. Ну и, естественно, сама машина, оружие, боеприпасы, средства мобильной связи, причем не только с вами, но и внутри группы, чтобы я смог расставить разведчиков и они докладывали бы мне обстановку, ну и все прочее необходимое, включая «сухой паек». «Сухой паек», на мой взгляд, это самое лучшее из всего, что предоставлено американцами для вооружения вашей армии. Ну, неплохие машины, но это, кажется, заслуга англичан...
– Автомобили покупались за американские деньги. Так что это тоже американцы...
– Значит, и от них может быть польза. Кстати, просьба... На крыше машины следует нарисовать белый круг и в нем красный крест. Я думаю, русские летчики не будут бомбить санитарную машину. Крест лучше рисовать люминесцентной краской.
– Сможем. И машины у нас есть, и оружие. Проблема только с людьми. У меня нет в распоряжении достаточно подготовленных бойцов. Именно поэтому вы занимались комплектованием из числа своих «командос».
Отставной подполковник на несколько секунд задумался.
– Обратиться напрямую к начальнику генштаба вы не можете?
– Нет. Я, грубо говоря, птица не такого высокого полета. Я могу обратиться только к начальнику разведуправления, который может в свою очередь обратиться к начальнику генштаба. Начальник разведуправления в курсе наших проблем. Но, как я понимаю, он не хочет, чтобы наши проблемы стали известны всему командованию, и потому будет против такого варианта. Свое лицо следует беречь... Это в наших неустойчивых условиях, к сожалению, факт неоспоримый. Я даже не буду к начальнику разведки обращаться с такой просьбой. Давайте думать, где еще поискать...
Ицхак думал не долго.
– Первый заместитель начальника генштаба, – предложил твердо.
– Не вижу разницы, – развел руками полковник. – К нему, минуя своего начальника, я попасть тоже не могу.
– Я могу... – сказал Ицхак. – Вам следует только позвонить и сказать, что с ним желает поговорить подполковник Леви.
– Вы с ним хорошо знакомы?
– Он – гражданин Израиля.
– Я думал, он грузин.
– Он выходец из Грузии. Двойное, кажется, гражданство. Он – генерал только грузинской армии, при этом остается полковником израильской армии. Мы с ним хорошо знакомы по нескольким операциям в Палестине и в Ливане.
– Мы лично не встречались, но позвонить я могу.
– Что еще следует попросить?
– Все остальное решаемо и на моем уровне...
Арчил Нугзарович пожал плечами и пододвинул телефонный аппарат внутренней связи. Номер первого заместителя начальника генштаба нашелся на столе в списке под стеклом. Разговор велся на грузинском языке, и Ицхак Леви мало что понял, точно так же, как мало что понял Арчил Нугзарович, когда слушал разговор отставного подполковника с грузинским генералом, потому что они разговаривали на иврите.
Наконец, Ицхак положил трубку на аппарат.
– И что? – сразу поинтересовался Арчил Нугзарович, потому что лицо Леви не выражало ни радости, ни недовольства, и прочитать по нему ничего было нельзя.
– Через час команда будет полностью готова. Мне дадут из тех парней, которых я сам готовил, и мы найдем взаимопонимание. Дело за вами...
– Дело не за мной, – слегка повеселел Арчил Нугзарович. – Дело сейчас за президентом России. Даст он или не даст распоряжение о сухопутном вторжении. Без этого все наши хлопоты напрасны.
– Они не напрасны. Они – превентивная мера. Как предохранитель в электронном приборе. Будет перепад напряжения, предохранитель сработает и спасет весь прибор. Точно так же и мы... Будет перепад сил, мы сработаем, и, возможно, спасем Грузию. Звучит это, я понимаю, громко, но так может произойти...
– А может и не произойти, потому что заменить человека несложно.
– Во-первых, Арчил Нугзарович, невозможно сразу войти в курс дела. Во-вторых, неизбежен психологический шок, который на какое-то время парализует российскую армию. А дальше дело армии, как моментом воспользоваться...
* * *Поскольку обещание Ицхак получил не столько от грузинского генерала, сколько от израильского полковника, он ни секунды не сомневался, что оно будет выполнено. И через час уже сел за руль «Ленд Ровера Дефендер», а следом за ним в машину загрузилось и семь бойцов «командос» во главе со старшим лейтенантом, занявшим правое переднее сидение.
– Как настроение, Акаки? – спросил Леви у командира группы.
– Боевое, господин подполковник. Сидеть надоело. Хорошо, хоть вам понадобились...
– Тебе в группу так и не дали снайпера?
– Моего убили на границе.
– Я в курсе.
– Обещали нового, как только будет выпуск на курсе... Нам нужен сейчас снайпер?
– Обойдемся. Там, куда мы едем, есть два своих. Надеюсь, что оба живы.
В столице Грузии в этот вечер не было на улицах почти никакого автомобильного движения, да и людей на тротуарах заметно поубавилось. Весть о том, что российская авиация начала бомбардировки Грузии, облетела уже все дома. И нашлось мало желающих без дела не то что выезжать, просто выходить на улицу. Ехать можно было спокойно, и ехать быстро. Тем не менее, Ицхак Леви соблюдал все правила дорожного движения и ни разу не проскочил перекресток на иной сигнал светофора, кроме зеленого.
Город они покинули быстро. Теперь уже шоссе Тбилиси – Гори не было настолько запруженным, как раньше. Та техника, которой следовало быть занятой в операции, уже почти вся ушла в сторону линии наступления. А те небольшие части, что еще были на дороге, можно было без труда обогнать, используя хорошие ходовые качества машины.
– Я бы предпочел проселками добираться... – неуверенно сказал Акаки.
– Много времени потеряем.
– Зато останемся живы... – добавил старший лейтенант, глядя не на Ицхака, а куда-то далеко вперед.
– У тебя, должно быть, больше информации, чем у меня, – предположил отставной подполковник. – Выкладывай...
– Насколько я знаю, полчаса назад дорога была разбомблена в трех местах. Самолеты атаковали наши маршевые колонны. Дорога сильно разрушена, особенно в одном месте. Там был большой взрыв, даже высказывалось предположение, что русские применили бомбу объемного взрыва, которая все кругом выжигает. Потом только выяснили, что в колонне шли три машины с боеприпасами для танков. Взорвалась одна, сдетонировали и другие. Вместо дороги – яма...
