Владимир Черкасов - Опер против маньяка
Учитывал капитан, что Балдыкин свои соображения никому без вопросов не навязывает, и продолжил конкретнее:
— Ножом или бритвой ему горло полоснули — блатной почерк.
Майор сдвинул со лба потрескавшийся козырек старой фуражки.
— Как сказать? И не блатной убивал бы на чердаке спящего втихую. Зачем стрелять?
— Правильно мыслишь, Пахомыч. Тем более, Кеша Черч тут тоже спал. Он мне спозаранку о смерти Камбуза и доложил.
Усмехнулся Балдыкин.
— Молодец Черч, что донес, а то первым же в этом бы и завяз. Они ж с Камбузом вчера на Банковском неразволочную пили. Потом отправились вместе.
— А как шли сюда, ты не видел?
— Нет, Сергей. Я на Банковском остался приглянуть до закрытия пивной, чтобы эксцессов не было.
— Жаль, Пахомыч. После их ухода из пивной что-то, возможно, произошло.
— Что? Неужели, думаешь, все-таки Черч Камбуза прирезал?!
— Нет. Скорее кто-то мог за ними следить.
Балдыкин взглянул, весело прищурившись.
— Ну да, ты-то не мог быть в курсе. Утомился вчера — после драки на Чистопрудном.
— Эх, Пахомыч! И это знаешь. Что ж ты на пенсию собрался?! Мы без тебя припухнем.
— Не припухнете. Ты еще послужишь, и Гена Топков вроде дельный паренек, хотя его очки не больно хорошее впечатление на шпану производят.
— Да, слишком научный у нас Гена. Ничего, я его больше по части анализа натаскиваю.
Участковый небрежно взглянул по сторонам и проговорил:
— Да-а… Так я приглядел, как пивная закрывается, и немного побродил еще по своему хозяйству. У стариков же бессонница, — он хитро улыбнулся. — Заглянул и сюда во двор. Да обратил внимание на «ниссан».
— Что?! — воскликнул Кострецов. — Какого цвета была машина?!
— Темно-синего, сильно затененные стекла. Новенький «ниссан», как с заводского конвейера.
Он точно описал приметы и модель «ниссана» Вадика, которые отлично запомнил Кострецов на Чистопрудном.
— Так, так, Пахомыч. А с чего это ты его заприметил?!
Балдыкин скромно потупился.
— Черт знает, Сергей. Я такой, что все замечаю. Всю жизнь ведь наши погоны ношу… А пригляделся к «ниссану», потому как всех новых русских по Потаповскому знаю, тех, кто дорогие машины имеет. И о жильцах этого дома в курсе. Но ни у кого из них нет такого «ниссана». Я еще подумал, что кто-то недавно купил или гость какой приехал.
Кострецов, понизив голос, произнес:
— Так вот этого гостя я вчера на Чистопрудном и хотел взять. Только об этом никому, даже нашим.
— Понял.
— Спасибо тебе за важнейшую информацию, Иван Пахомович. Ты ею Кешу Черча из-под подозрений полностью вывел.
— Было б кого, — участковый подмигнул капитану. — Давно бы надо этого Кешу с Чистяков убирать, но ведь ты с ним в школе учился. Пусть бегает.
— Правильно и это понимаешь, Пахомыч. Если что-то еще вспомнишь или узнаешь о том «ниссане», доложи, пожалуйста, лично мне.
Балдыкин кивнул, снова надвинул на лоб фуражку и отошел.
Кострецов подозвал Топкова.
— Гена, Камбуз — снова работа Вадика. Теперь все очевидно. Будем напряженно пахать линию Вадик — Маэстро. Мне сейчас звонила Сонька Медная Ручка. Хорошо осветила ее дела с Маэстро. Тот тягается с Нодаром за крышу над секс-павильоном. Надо немедленно пару этих авторитетов раскручивать. Раненый Вадик, хотя и сумел управиться с Камбузом, сейчас, видимо, исчезнет из поля зрения, тем более, он дела по бригаде Грини, видимо, полностью подбил. Нужны данные на Нодара и Маэстро, хоть какие, чтобы за них уцепиться.
— Давай я по Маэстро поищу.
— Я и хотел тебе это предложить. Ты Маэстро первым пронюнькал. Может, и дальше тебе повезет. А я берусь за Нодара. Он контролирует отель «Кольцо» около Сретенки, а в тех краях есть у меня оперский друг на все сто — Петро Ситников. Сейчас же иду к нему.
Топков кивнул.
— Лады.
— Лады? — улыбнулся Кострецов. — Ты уже по-блатному красивое слово «ладно» окорачиваешь.
— А ты иногда его не у-корачиваешь? — поправил Кострецова Гена. — Притом «лады» могут быть — баяна, гармони. Лады, музыкальные такие: нажимая на них, гармонист звучную музыку создает.
Кость хлопнул его по плечу.
— Я, Ген, на твое занудство уже почти перестал реагировать. Ты, кстати, вернешься в отдел, там застрашенный Черч показания по убийству Камбуза дает. Он на чердаке ночью тоже спал. Кеша в крайнем расстройстве: самого могли прирезать, и убийство могут пришить. Успокой его, скажи, что я сейчас получил данные, окончательно подтверждающие его невиновность.
Глава 6
Кострецов отправился на Сретенку к оперу угрозыска Петру Ситникову, который по своему участку летом славно ему помог раскрыть банду оборотней МВД.
К счастью, он застал Петю на рабочем месте, точнее — на бумажном, потому что Ситников был таким же разгонным, как Сергей, целые дни пропадал на своей земле.
— Привет легендарному оперу Кость! — воскликнул Петя, улыбаясь до ушей своей широкой физиономией с малюсенькими глазами. — Есть новое дело, за которое нам уж точно по медальке дадут?
— Как бы, Петя, под зад окончательно не дали, не до наград, — ответил Кострецов, присаживаясь на стул перед столом Ситникова.
— Да у тебя всю дорогу так, — махнул тяжелой лапой Петя. — Сначала сплошняком не фартит, зато потом бьешь в десятку, — по своему обыкновению, он пересыпал свою речь феней.
Сергей расстроенно произнес:
— В розыске, которым сейчас занимаюсь, — сплошные трупы. Сегодня — очередной мертвец. Уж боюсь в свой отдел заглядывать, чтобы начальству на глаза не попасться.
— Ну так, выходит, действительно дело крутое, не трусы у кого-то слямзили.
— Да. И подобрался я наконец к основному в этой рыбалке. А с ним сотрудничает один авторитет, который шакалит на подведомственной тебе территории. Нодара имею в виду.
— А-а. Есть такая пиковая крыса, гостиницу «Кольцо» к рукам прибрал.
Сергей закурил, собираясь послушать, и сказал:
— Слыхал я о Нодаре кое-что, но ты поподробнее изложи.
— Был Нодар на Москве в подручных у знаменитого Отарика Квантришвили, которого в 1994 году киллер-снайпер убрал. Помогал он Отарику создавать первоначальный капитал через центровых, что снимали бабки в Центре международной торговли, гостиницах «Интурист», «Метрополь», «Космос». Отарик раскрутился, стал взимать долю с казино в ресторане «Гавана», гостиницах «Интурист», «Ленинградская», «Университетская», в банках, коммерческих структурах. Квантришвили тогда почти весь игорный бизнес Москвы подмял, и Нодар был у него доверенным лицом. Потом Отарик так поднялся, что полез создавать «Ассоциацию XXI век» и в конце концов оказался президентом Фонда социальной защиты спортсменов имени Льва Яшина, да сам себя от киллерской пули не защитил. Во всех делах был у него на подвязке Нодар.
— Квантришвили-то более-менее прилично выглядел, умел складно журналистам лапшу вешать, но Нодар ведь другого кроя уголовник.
— Конечно, Серега. Отарик так обнаглел, в политические игры вдарился, а Нодар — блатная сыроежка, как есть, с носу до пяток. Поэтому, когда Отарика шмальнули, Нодар занялся наиболее ему привычным — гостиничным бизнесом. Взял под крышу казино, отели, ему отстегивают, он с конкурирующими бандитами права качает. Ну, обычная воровская бодяга. Крутит все, что в руки падает. К фиктивным туристическим фирмам, автоугонным делам причастен.
— Как он себя в «Кольце» показывает?
— Обжился. Свой кабинет имеет. Порядок в «Кольце» его быки более-менее поддерживают.
— Автоугонные дела и моего розыска касаются, Петя. Что в этом направлении о Нодаре известно?
— С земляками из Тбилиси по этой части он завязан. Московские автоугонные банды перекидывают тачки в Грузию, там их местное ворье отмывает, а потом деньги надо делить. В этих расчетах Нодар и участвует. Некий представитель республики Грузии в Москве, падла.
— А с турфирмами что?
— Да известные операции. Открывают на десять дней турфирму, собирают с лохов бабки для оформления зарубежных круизов — и с концами. Сам Нодар такое не затевает, мелковато это для него. Он больше авторитетно споры уголовников на той ниве улаживает. У них же проблемы больше не как штымпов обобрать, а как навар правильно раздербанить. В общем, лезет Нодар во всякие дела.
Кострецов поинтересовался:
— Враждует с кем-нибудь круто Нодар?
— Да хрен этих авторитетов поймешь, — уныло проговорил Петя, — в таком говне сидят, что и сами, наверное, не разберутся, кто им кореш, кто враг. Кутерьма вонючая и кровавая.
— Ты чего так грустно?! — улыбнулся капитан.
— Надоели, как волдыри на жопе. Ведь всех их почти знаем наперечет, а вязать редко все же удается. Вот иной раз благодарственно и перекрестишься, когда очередного Отарика сами кокнут.
— Бога-то, Петь, из виду не упускаешь?
— А как же?! Мы ж с тобой в другой суете. Чистим с Божьей помощью оперскую земельку.
