Андрей Левин - Желтый дракон ЦЗЯО
— Нет. А что?
— У вас такой вид, словно вы все утро просидели над журналом и для того, чтобы получить премию за правильные ответы, не смогли угадать только одно слово, которое вертелось у вас на языке. Уж очень у вас обиженный вид.
— Вы правы, — отозвался инспектор, в очередной раз отметив с восхищением, что Аланг умеет угадывать настроение и состояние людей.
— Вот как? Любопытно.
Инспектор пересказал Алангу свой разговор с генеральным директором.
— Призрак затонувшего судна преследует вас на каждом шагу, — с шутливым сочувствием произнес тот, — но не стоит переживать из-за чисто символической премии. Именем студента вы все равно не заполните пустующие клетки вашего кроссворда.
— Почему?
— Вас не было на месте, и результаты экспертизы крови принесли мне. Давность следов — больше тридцати дней.
— Сегодня двадцать второе января, — наморщил лоб Патрик, — а сын генерального директора сел на "Тумасик" двадцать восьмого декабря.
— Я допускаю ошибку экспертов на один-два, ну максимум на три дня, — сказал Аланг. — Но не на неделю. Когда Сенг Чэн сел на "Тумасик", третий труп уже находился на острове.
Ло тяжело вздохнул.
— Остался еще один труп. Кассир из Китайского банка. Пропал девятнадцатого декабря. В его сейфе обнаружена недостача в сто тысяч долларов.
— Ну-у, на вашем месте я плясал бы от радости. — Аланг воздел руки к потолку. — Прекрасный кандидат в трупы! Ста тысячами даже "Триада" не побрезгует.
— А я радуюсь, — хмуро ответил Патрик. — Разве по мне не видно?
— Ну ладно, — уже серьезно сказал Аланг, — занимайтесь кассиром. И найдите время заскочить в береговую полицию. Нужно ведь как-то подбираться к "Тумасику".
— А что нам даст "Тумасик"? — вяло спросил инспектор.
— Что нам даст "Тумасик"? — Аланг задумался. — На многое, конечно, рассчитывать не приходится. Но, судя по всему, кто-то из членов экипажа должен был иметь отношение к "Триаде". Ведь вы сами говорили, что на судне не осталось никаких следов столкновения. Значит, кто-то позаботился заранее, чтобы "Триада" беспрепятственно проникла на судно.
— Это мог сделать и кто-то из пассажиров.
— Не исключено. Но даже если и пассажиры, и экипаж погибли во время кораблекрушения, у них остались родственники, друзья, знакомые. Придется покопаться. В конце концов, на "Тумасике" находилось не так много людей. Около трех десятков. На выяснение их связей уйдет не так много времени.
2
В воскресенье Патрик проснулся рано, соскочил с кровати и раздвинул шторы на окнах. Солнечные зайчики, словно ожидавшие этого момента, проворно разбежались по комнате, наполнив ее веселым светом.
Патрик поставил воду для кофе и пошел под душ. Наконец-то он проведет с Джун целый день. Они договорились сегодня поехать на Сентозу — райский островок с изумительными пляжами и аппетитным сатэ[21], которые малайцы повара жарили под открытым небом на небольших каменных мангалах.
Патрик не считал, что с Джун у него получится серьезный роман. Джун ему нравилась, и все. Как нравились многие знакомые женщины, с которыми приятно провести время. Но в глубине души Л о чувствовал, что Джун непохожа на его предыдущих женщин и что его отношение к ней несколько иное. Патрик на несколько секунд задумался, вспоминая вечер у Алангов, когда он познакомился с Джун. Тогда госпожа Лау преподнесла его как потенциального жениха, но ее слова были восприняты всеми как шутка.
— Нет, госпожа Лау, ваш номер не пройдет, — пробормотал себе под нос инспектор. — Джун явно не создана для кухни и пеленок, а на экономку и кормилицу у меня нет денег.
Когда он кончил завтракать, было уже восемь часов. Джун ждала его в девять, и Патрик решил прогуляться пешком.
Обогнув храм Шивы, он вышел на центральную улицу города — Орчард-роуд — и невольно замедлил шаг. На улицу выкатывалась пышная процессия индусов. Она двигалась в ту же сторону, что и Ло.
Во главе шествия чинно вышагивали несколько полуголых мужчин. Их лица и тела были разрисованы белой краской. На плечах у каждого на мягких оранжевых подушечках лежали стальные перемычки, скреплявшие четыре вертикально расположенных стержня — два спереди и два сзади. На стержнях держались развесистые дуги, а в просверленные в них дырки было вставлено около тридцати деревянных стрел с острыми металлическими наконечниками, которые упирались в тела несущих их мужчин, образуя множество маленьких ранок. Следом за мужчинами плавно двигалась пышно украшенная разноцветными лентами посеребренная карета с подношениями — фруктами, кокосовыми орехами и чем-то еще, что Ло не смог рассмотреть. Потом шли люди в ярких одеждах, увешанные разноцветной фольгой, гирляндами, золотой и серебряной мишурой. В руках они несли тоже кокосовые орехи, колокольчики, огромные морские раковины. Некоторые кололи себя иголками, другие шли в сандалиях, утыканных гвоздями, острия которых впивались в подошвы обладателей. Толпа гудела, кричала, танцевала на ходу и пела под грохот барабанов, медных тарелок и раковин.
"Тайпусам"! — догадался Ло, вспомнив услышанное когда-то название индуистского религиозного праздника. Кто-то из знакомых рассказывал, что ежегодно в день "Тайпусама" верующие индусы собираются большими колониями и направляются в пагоду Четтиар на Тэнк-роуд. Там, перед статуей Субраманьи, старшего сына бога Шивы, они истязают себя иглами, гвоздями, острыми стрелами, разламывают и сжигают кокосовые орехи. Это считается выражением преданности Субраманье, который в глазах набожных индусов является воплощением добродетели, силы, молодости, мужества, красоты и бог знает чего еще. Тех, кто приходит в Четтиар, Субраманья, по поверью, хранит от невзгод и наделяет своими качествами.
Инспектор полюбовался красочным зрелищем, но потом решил отстать, потому что надрывный звон колокольчиков, грохот барабанов, тарелок и трубные звуки, которые почитатели Субраманьи во всю мощь своих легких извлекали из морских раковин, оглушали Патрика, и это начало его раздражать.
— Здравствуйте, господин инспектор, — раздался вдруг зычный голос над самым ухом Ло, и Патрику показалось, что его приветствует сам старший сын Шивы.
Он повернул голову и увидел знакомого индуса. Тот работал в береговой полиции. Ло вспомнил, что на этой неделе он так и не успел выбраться в "лягушатник", и хорошее настроение как рукой сняло: завтра Аланг наверняка выскажет свое неудовольствие по поводу такой нерасторопности инспектора.
Громадный индус не шел, а плыл в толпе верующих с блаженным видом, вероятно полагая, что и ему кое-что перепадет от щедрого божества, если он расколет кокосовый орех в пагоде Четтиар. Ло усмехнулся, подумав, что если полицейский идет к Субраманье за красотой, то зря. Сын Шивы, хоть он и бог, вряд ли сможет чем-нибудь помочь ему: слишком долго пришлось бы колдовать над лошадиным лицом индуса. А желающих приобщиться к добродетелям Субраманьи было столько, что очередь наверняка бы возроптала, требуя от божества побыстрее одаривать свою паству.
Ло еще раз посмотрел на своего спутника. Странно было видеть полицейского без формы, полуголого, с дурацким кокосовым орехом в одной руке, в другой - с длинной серебряной иглой, которой он время от времени покалывал себя в грудь, в бока, в спину.
— Здравствуй, — ответил наконец Патрик, выискивая глазами переулок, куда можно было бы свернуть.
Просто так от полицейского отделаться не удастся, Патрик знал это очень хорошо: индус лип к знакомыми незнакомым, как не обвалянное в муке тесто к рукам, и был разговорчив, как сто торговок на рынке в воскресный день.
— Вы кого-нибудь ищете, господин инспектор?
— Да, — коротко бросил Патрик, обнаружив впереди спасительный перекресток.
— Как ваше здоровье? — поинтересовался набожный полицейский, по-видимому рассчитывая на ответную любезность, которая даст ему выговориться вволю.
"У Субраманьи, должно быть, железные нервы, если он еще разрешает тебе появляться в пагоде Четтиар", — беззлобно подумал Патрик и лаконично ответил:
— Спасибо, хорошо.
Несколько секунд они молча шли рядом.
— Вот иду в Четтиар, — счел необходимым сообщить индус, потрясая кокосовым орехом, — просить у Субраманьи счастья.
— Помогает? — поинтересовался Ло.
— Еще как! Я одного парня знаю - чудом остался жив.
— Неужто Субраманья помог? — Патрик не смог сдержаться от улыбки.
— Он, — убежденно ответил полицейский, — больше некому.
— Кто бы мог подумать? Ну что ж, да осчастливит Субраманья и тебя!
Патрик сошел с тротуара, намереваясь перейти на другую сторону.
— Точно Субраманья помог! — крикнул вслед индус, вероятно испугавшись, что не смог убедить инспектора в могуществе старшего сына Шивы. — А то кто, же? Суденышко-то потонуло, а он жив остался!
