Сергей Ермаков - Месть — штука тонкая
— Я… губе… натер… края…
Ответом ему был нестройный и зловещий хохот. Его тут же ударили под ребра тяжёлым сапогом, скинув на обочину. Из машины выскочили ещё двое, кроме тех, что уже пинали Боброва, и они вместе еще долго-долго били его по почкам до тех пор, пока он не потерял способность передвигаться. Затем злоумышленники раздели Боброва до трусов, отобрали часы «Ролекс», все, что оставалось в карманах, взяли даже туфли и носки, а самого Боброва скинули в кювет, кинув ему в качестве одежды кусок рогожи.
В кювете Бобров пролежал почти до утра. Он не мог передвигаться и мелко дрожал, укрывшись ветхой тканью. С восходом солнца он отогрелся, но по-прежнему передвигаться не мог. К полудню он отлежался и увидел, что бандиты выбросили в грязь его паспорт на фамилию Кузнецова. Губернатор подобрал его и сунул за резинку трусов. Грязный и окровавленный, босой, покрытый тряпьем Бобров двинулся по дороге. Он попытался взывать к милосердию людей и останавливать проезжающие машины. Но никто не хотел оказать помощи грязному, полуголому, окровавленному старику, укрытому ветхой тряпкой. Наконец губернатор заметил, что по трассе навстречу ему мчится автомобиль ГИБДД. Бобров, собрав последние силы, выскочил ему наперерез.
— Помогите! — завопил он. — Меня ограбили!
Гибэдэдэшный автомобиль резко затормозил. Машину занесло, она едва не сбила Боброва. Из автомобиля выскочил разгневанный водитель и, подбежав, с ходу, не разбираясь, в чем дело, залепил Боброву в зубы.
—Куда ты, рожа бомжовская, лезешь? — заорал он. — Из-за тебя, отброса, я в тюрьму садиться не хочу!
—Я губернатор области Иван Петрович Бобров, — процедил Иван Петрович, выплёвывая выбитый зуб, — меня ограбили. Мне срочно нужно в город!
Милиционер с ловкостью фокусника выдернул из трусов Боброва заграничный паспорт и просчитал по слогам:
— Кузнецов Юрий Иванович. Ах ты, рожа протокольная, ты ещё и врёшь мне!
И снова милиционер ударил Боброва, но уже носком сапога под колено, отчего несчастный губернатор завалился на дорогу. Можете представить всю бездну падения Боброва! Еще только вчера эти гибэдэ-дэшники вытягивались в струнку, когда его машина проезжала мимо, а он их в упор не видел. Теперь же они избивают его, глумятся над ним. Бобров заплакал от боли и обиды. Отбитые почки дали о себе знать, и он обмочился.
—Ты чего не видишь, сержант, — закричал из машины второй милиционер, — это же стопроцентный клиент психушки. Давай волоки его сюда, отвезем по назначению.
—Да ну его, пусть валяется, — сказал в ответ сержант, — он нам машину всю изгадит.
—Сдохнет ведь, — крикнул милиционер, который был явно старше по званию, — тащи, повезём!
—Одним куском говна больше, одним меньше, — пробормотал сержант.
Как оскорбительно и жутко было высокопоставленному чиновнику, лежащему в луже собственной мочи, слышать эти слова. Ещё вчера он мог бы одним движением пальца сделать из этого сержанта пустое место, а сейчас…
—Вставай, падаль! — прикрикнул сержант. — И благодари бога, что у нас лейтенант такой добрый!
Бобров поднялся на ноги и, хромая, поковылял к машине. Только он сел на заднее сиденье, как потерял сознание. Очнулся, когда его под руки вели по белому коридору два огромных санитара. Врач шел впереди, размахивая руками.
— Врач, — тихонько позвал Бобров, — помогите мне.
— Поможем, поможем, — не оборачиваясь, ответил доктор.
— Я не Кузнецов, — сказал губернатор.
— Так-так, — ответил доктор, оборачиваясь и вертя в руках поддельный паспорт, — а кто же вы?
— Я губернатор области Бобров Иван Петрович, — гордо заявил больной.
— Так-так, хорошо, так-так, допустим, я вам верю, больной, — ответил доктор, — и что же вы делали на дороге рано утром, одетый в старое одеяло и с паспортом Кузнецова в трусах?
— Меня ограбили и избили неизвестные, — ответил Бобров, — мне нужно срочно позвонить! Дайте мне позвонить!
— Дайте ему позвонить, — сказал доктор, и санитар протянул Боброву маленький колокольчик.
— А-а, — заорал губернатор и метнул колокольчиком в доктора, — вы издеваетесь надо мной!
Тут же два амбала профессионально скрутили бедного губернатора и повалили на пол.
— Помыть его, одеть в фиксирующую рубашку и к буйным, — приказал доктор, — будем оформлять.
— Не-е-ет!!!! — завопил губернатор так, что все больные в психдиспансере вздрогнули.
Но это его не спасло.
Глава 22
План дальнейших действий Рябиновскому подсказали сложившиеся обстоятельства, когда он вышел из здания администрации города и засел в машине, обдумывая сложившуюся ситуацию. Он никак не мог придумать ничего, но, когда увидел толпы людей, приветствующих госпожу Смирнову — разоблачительницу власть имущих ворюг, — решение моментально пришло само собой.
— Конечно, — сказал себе доктор наук, — Смирнова — вот достойный кандидат на место губернатора. Она неглупа, но ровно настолько, чтобы не выдать себя, она не запачкана, потому что мы ее к кормушке слишком близко не подпускали. И, наконец, она обличила через газету своих зарвавшихся товарищей, тем самым обеспечив себе народную любовь и уважение.
Оставалось только подумать о том, чтобы троица Илов — Бобров — Власов не предала самого доктора наук, когда их под белые ручки поведут в зал суда. Документально Рябиновский чист, но если кто-то из них начнет давать показания, то на основе этих показаний и Ко-Ко могут повязать и к делу подшить. А это обстоятельство доктору наук было совершенно не нужно. Более того, оно его пугало.
И опять внешние обстоятельства сработали на доктора Рябиновского. Через час, вырвавшись от обезумевшей толпы, Смирнова сама прибежала к доктору наук в кабинет и громко закричала:
—Константин Константинович, ведь Илов-то мертв!
—Как? Уже? — удивился Рябиновский.
—Да, да! Его толкнул Власов, он упал и ударился о край стола! — сказала Смирнова. — Потом об стул! Потом об пол! Ужас! И сразу же умер! Он там лежит и не дышит! Прокурор, когда убил Илова, словно обезумел и стал душить меня! Я обещала ему не говорить, что это он толкнул мэра! Спасите меня, Константин Константинович!
—Не беспокойся, Наташа, — ласково сказал Рябиновский, — я не дам тебя в обиду.
—Спасибо, спасибо, Константин Константинович, — запричитала Смирнова и, рухнув перед ним на колени, стала целовать Рябиновскому руки.
Он не убирал свои персты — это проявление покорности и верности ему льстило.
—И откуда прокурор взял, что это Илов заказал убийство его сына? — задумчиво произнес Рябиновский, глядя поверх головы Смирновой. — Но это, в общем, и неважно. В настоящий момент нам нужно действовать быстро и уверенно. И тогда мы спасем не только свою репутацию, но и свое теперешнее положение.
— Разве это возможно? — с сомнением спросила Смирнова.
— Ты, Наталья Семеновна, больше не отказывайся от того, что именно ты написала эти статьи, — приказал Рябиновский, — говори, что именно ты их написала.
— Это не я! — возопила Смирнова. — Я не писала!
— Заткнись и слушай, что тебе говорят! — приказал Рябиновский. — Теперь ты будешь воплощением нового веяния нашей политики. Ты герой, который не побоялся обличить зажравшихся чиновников и выступить против их произвола! Ты будущий губернатор края!
— Я? — удивилась пресс-секретарь. — Я не смогу…
— Сможешь, — ответил Рябиновский, — если уж тупица Бобров смог, то ты и подавно справишься. Да и делать тебе самостоятельно ничего не придется. Думать и принимать решения за тебя буду я. Как и раньше было. Но нам с тобой первым делом нужно обезвредить тех, кто может нам навредить. К несчастью, все они наши прежние соратники. Одного уже нет. Обстоятельства нам очень помогли. Христофор Ульянович Илов уже мёртв, и это хорошо. Нам не придется самим лишать его жизни. Значит, провидение за нас. Займемся Власовым, который сам себя подставил. Пока о случившимся в кабинете Боброва никому ни слова!
Смирнова кивнула.
— Я думаю, что Власов прибежит ко мне за советом, — сказал Рябиновский, — так что я направляюсь домой. И ты тоже езжай домой. Никому ничего не говори, спрячься, пока я не найду прокурора.
Рябиновский как в воду глядел. Он нашел Власова в подъезде своего дома, когда приехал из НИИ. Растерянный прокурор пришел к нему за советом, как ему быть дальше и как сохранить свою задницу. Когда Рябиновский вошел в подъезд, Власов бросился к нему в ноги из двери подвала, где прятался, и закричал:
— Спаси, Ко-Ко! Что нам теперь делать? Все против меня, даже народ!
— Народ никогда и не был за тебя, — ответил Рябиновский. — Пойдём наверх, и успокойся.
Они вошли в квартиру, прошли в кабинет доктора наук. Власов, нервно дрожа всем телом, уселся в кресло, Рябиновский встал у окна.
— У тебя один выход, Власов, — нарочито грозно сказал Рябиновский, — поступить как настоящий мужчина, на которого пало клеймо вора и взяточника! Ты понимаешь, о чем я говорю?
