Андрей Воронин - Бык в загоне
Открыв входную дверь, Никитин оказался в небольшом холле, отделенном от лестничной клетки еще одной дверью с примитивным замком. Около двери висел список жильцов с указанием номера квартиры — рядом чернели кнопки домофона.
Пробежав взглядом фамилии, — Сер гей, к своему удивлению, не обнаружил фамилию «Мирзоев».
Пройдя список еще раз, он остановился на надписи, сделанной на американский манер: «Валентина А. Перцева».
Внимательно осмотрев замок. Писарь без труда отжал щеколду ножом в достаточно широкой для этого щели. Поднявшись на лифте на пятый этаж, он приблизился к нужной квартире.
С этой дверью, понял Никитин, ему придется повозиться. Здесь вряд ли можно будет обойтись одним ножом, и Сергей вытащил из кармана брюк связку замысловатых отмычек. Хоть он и не был никогда специалистом по замкам, но кое-какие уроки из области взлома ему преподал сидевший с ним на одной зоне вор из вымирающей касты «медвежатников».
После нескольких минут неудачных попыток замок тихо щелкнул и открылся.
Сергей осторожно вошел в просторный холл и закрыл за собой дверь. Держа в правой руке заранее приготовленный пистолет, Никитин прислушался, но никакого звука, кроме льющейся в ванной воды, он не услышал.
Не спеша, стараясь производить как можно меньше шума, Сергей обошел три комнаты и кухню. В них никого не было. Оставались только туалет и ванна.
Дверь санузла была закрыта с внешней стороны.
Сергей легко нажал на ручку ванной комнаты, дверь послушно открылась.
Под струей душа он увидел блондинку, которая сопровождала Мирзу в машине. Смывая с длинных волос остатки шампуня, она удовлетворенно фыркала, сплевывая попадавшую в рот воду.
Почувствовав, как в нагревшееся от горячего пара помещение ворвалась струя свежего воздуха, она повернула голову к двери. Увидев незнакомца, держащего в руке оружие с удлиненным стволом, девушка даже не нашла в себе сил вскрикнуть от страха и, забыв о том, что она стоит в чем мать родила перед посторонним мужчиной, лишь молча уставилась на него, раскрыв широко глаза.
Наконец к ней вернулся дар речи', но первое, что она сказала, никак не вязалось с данной ситуацией:
— Привет.
— Привет, — ответил тоже растерявшийся от неуместного слова Сергей и, пряча пистолет, спросил:
— Ты одна?
— Теперь нет, — девушка попыталась улыбнуться, но вместо улыбки на лице отразилось некое подобие звериного оскала.
— А где Мирза? — поинтересовался он.
— Ушел, — простые вопросы порождали односложные ответы.
— Ты Валя?
— Да, — ответила девушка, — а ты?
— Я Антон.
Наконец хозяйка квартиры поняла всю комичность ситуации и, окинув взглядом свое голое тело, спохватилась.
— Я тебя не смущаю? — спросила она Сергея.
— Нисколько, — ответил он и повернулся к ней спиной, — ты мойся, я тебя подожду на кухне.
Через несколько минут Валентина вошла на кухню, где примостился у стола Сергей.
Обращаясь к непрошеному гостю, как к старому знакомому, она спросила:
— Кофе будешь?
— Давай, — отозвался тот и добавил:
— А к тебе каждый день приходят неизвестные личности и наблюдают за тем, как ты принимаешь душ?
— Честно говоря, ты первый.
Посмотрев друг на друга, они одновременно рассмеялись. Потом Валентина без всякого вступления задала вопрос:
— Ты наемный убийца?
Сергей слегка опешил, но, справившись с замешательством, ответил:
— Можно сказать и так, но к тебе это не относится.
— Спасибо!
— Не за что.
— Я и так знаю, — беспечно ответила она, — тебе нужен Мирзоев.
— А почему ты так спокойно об этом говоришь? — Никитина заинтриговала уверенность, с какой эта девушка держалась. — Еще и улыбаешься…
— А что мне — плакать?
Сергей хмыкнул.
— В логике тебе не откажешь. Насколько я понимаю, он твой любовник, и это все, — он обвел выразительным взглядом дорогую обстановку в квартире, ты имеешь благодаря ему?
— Какой он любовник, — равнодушно протянула Валентина, — педрило он вонючий. Просто он меня вытащил из борделя, куда я попала по глупости, и платит мне хорошие деньги, вот я с ним и трахаюсь, если можно так назвать эти тараканьи бега.
Сергей удивленно вскинул брови.
— При чем здесь насекомые?
— Долго готовятся, изображая из себя горячих жеребцов, и еле ползут, но называется бегами, — объяснила Валентина.
Сергей рассмеялся.
— Главное, гад, — продолжала она жаловаться на Мирзу, — никого ко мне не подпускает. Я уже забыла, что такое нормальный секс, — она вдруг оценивающе посмотрела на гостя и предложила:
— Может, ты меня трахнешь?
Никитин в очередной раз ошалел от такой простоты и незамысловатости.
— Ты сумасшедшая? Такое впечатление, что я разговариваю с роботом. У тебя нервы есть?
— Наверное, есть, — предположила девушка, — отдергиваю же я руку от горячего чайника — И то слава Богу, — изо всех сил пытаясь сдержать рвущийся наружу хохот, согласился Сергей.
— А все-таки, может, трахнешь меня? — не унималась она. — Ты ведь не боишься Мирзоева, не то, что эти дебилы-телохранители, которые максимум на что способны, так это хлопнуть меня по заднице.
— Слушай, не сочти меня импотентом или пидаром, — ответил Сергей, — но я так не могу.
— Что, не нравлюсь? — Валя даже обиделась. — А на меня в Москве знаешь как мужики западали, и в борделе я считалась лучшей.
— Я верю тебе, — произнес Сергей проникновенным голосом, как будто любящий отец уговаривает ребенка не брать в рот всякую гадость, — и мне ты очень нравишься, у тебя красивая грудь, ну и вообще, — к огромному его огорчению, он не мог больше вспомнить никаких женских прелестей, которые стоило бы упомянуть, — но понимаешь, у меня дома осталась любимая девушка, она мне верит, не могу же я ее обмануть!
— Как хочешь, — неохотно согласилась Валентина, а затем, пожав плечами, добавила. — Но вообще-то я не понимаю, как она об этом узнает. Ладно, давай пить кофе. А господина Мирзоева ты мог бы застрелить у него дома, потому что здесь он бывает редко, — неожиданно сменила она тему разговора, — конечно, если хочешь, можешь ждать у меня, я буду не против. Чем черт не шутит, может, ты ко мне и привыкнешь.
— Ты знаешь его адрес?
— Конечно, — ответила она.
— Что же ты раньше молчала, — в голосе Сергея послышались нотки упрека.
— А ты меня не спрашивал, — парировала сексуально озабоченная молодая особа.
— Ты была там?
— Пару раз, пока его жена не приехала.
— Можешь нарисовать план квартиры? — спросил, особо не надеясь на положительный ответ, Никитин.
— Могу, — все с тем же скучающим видом произнесла она, — я могла бы даже ключи достать, если бы ты был менее щепетильным в половых вопросах.
— Может быть, я изменю свое решение, — соврал он, — а лучше мне просто заплатить тебе.
— Я сама могу тебе заплатить, — обиделась нежданная помощница и, достав из лежащей на столе дамской сумочки бумажник, бросила на стол несколько кредитных карточек, среди которых Писарь с удивлением узнал золотую «Визу».
— Ого!
— А то как же!
— Не обижайся, — примирительным тоном попросил Сергей свою собеседницу, — давай договоримся, если ты мне поможешь, я выполню любое твое желание, естественно, в рамках моих понятий о чести.
— Ничего мне от тебя не надо, — ее голос опять звучал равнодушно, подай мне ручку и лист бумаги, — она указала на свой ридикюль, — я тебе нарисую все; что смогу вспомнить.
Глава 11
Рано утром следующего дня Никитин мчался по автобану в сторону Вюнсдорфа. За окном мелькали ухоженные поля, редкие посадки и аккуратные жилые постройки.
Солнце слепило вовсю, ветер свистел в зеркальце машины, но дорога не утомляла — наоборот, Сергей чувствовал себя бодрым и полным сил, как никогда.
Попетляв по небольшому провинциальному городку, он въехал на небольшую тихую улицу, в конце которой располагался особняк Мирзоева.
Как ни старался Сергей, но он не мог найти такого места, откуда можно было бы, не опасаясь быть замеченным, вести наблюдение за домом.
Единственным вариантом, более или менее подходящим для того, чтобы устроить наблюдательный пункт, мог стать, например, крытый фургон, разумеется, в совокупности с мощной оптикой. С этой проблемой нужно было вновь обращаться к Эрику.
Пришлось возвращаться в Берлин…
Выслушав просьбу Никитина, молодой человек и на этот раз вызвался ему помочь.
К вечеру того же дня Сергей сменил спортивного красавца на неказистый потрепанный «фольксваген-транспортер», в грузовом отсеке которого не было ни одного окна, а днище покрывал кусок картона.
Он расположился в пятистах метрах от дома азербайджанца, стараясь не нарушить ничьих частных владений, и установил внутри кузова массивный треножник, укрепив на нем огромных размеров бинокль.
