Евгений Сухов - Месть смотрящего
Шейх был классный стрелок, надежный мужик, и теперь он стал его главным телохранителем.
* * *
Шрам позвонил в Москву и через Жору и Ваньку-Борща пригласил к себе на день рождения всех, с кем встречался и не встретился в столице, в том числе представителей китайской и азербайджанской группировок. Это был крайне рискованный шаг, но Шрам знал, что делал.
Ему, в его положении, требовалось идти ва-банк. У него в гостях люди не станут ссориться и выяснять отношения, и Шрам намеревался посадить их всех за один стол с целью примирить и, возможно, обсудить совместные действия по пресечению взаимной вражды и конфликтов.
В глубине души Шрам мечтал сделать то же самое, что удалось сделать Варягу год назад, – погасить пожар недоверия и междоусобиц, расколовших некогда крепкое и здоровое тело воровской России после ухода Медведя, Дяди Васи и других патриархов криминального мира. Это, в общем, неплохо удавалось академику Нестеренко и его выкормышу – Варягу.
Но теперь, когда один развеян в прах над Канадой, а другой тоже вроде бы как не существует, Шрам был готов взять на себя непростую, но почетную миссию собирателя российских воровских регионов…
Ему предстояли трудные дни. Надо было снять надежный ресторан, расставить охрану, предупредить своих людей в городском управлении внутренних дел, чтобы не совались и не мешали ему отметить свой праздник… Ну и, конечно, приготовить для дорогих гостей молодых грудастых девок «без комплексов».
Он снял трубку и нажал кнопку вызова секретарши.
– Да, Александр Алексеевич? – отозвалась Лена.
– Слушай, узнай у кого-нибудь из наших, какой из новых ресторанов поприличнее? И чтобы с комнатами для отдыха, поняла?
– Поняла. Я слышала, Монин позавчера хвалил «Северную Венецию». Это гостиница, открылась в прошлом месяце. У них там есть ресторан с итальянской кухней.
– Итальянская кухня? – переспросил задумчиво Шрам. – А где это?
– Напротив «Авроры», на набережной, недалеко от Летнего сада.
– Годится. Соедини меня с директором. Но сначала найди Шейха, пусть зайдет.
Сева Волошев появился минуты через три. Такая оперативность Шраму очень нравилась. Шейха не приходилось долго искать, он всегда был под рукой. И его не надо было просить дважды – он все запоминал с лету и выполнял поручения мгновенно.
– Дружище, у нас есть кто-нибудь в ресторане «Северная Венеция»?
Сева на мгновение задумался.
– Начальник охраны. Костик Фролов.
– Костик Фролов? – удивился Шрам. – А кто его туда поставил?
– Я поставил, – спокойно ответил Шейх, – а что?
– Когда это ты успел?
– На прошлой неделе.
– А мне почему не доложил?
– Вот докладываю. Костик Фролов – в «Северной Венеции».
– Свободен!
Шрам усмехнулся: ну и молодец этот Шейх. Напрасно его в Кронштадте держали. Его надо было сразу поставить начальником личной охраны.
– Лена! – Он снял трубку. – Соедини меня с директором гостиницы «Северная Венеция».
– Сейчас соединю, Александр Алексеевич! Тут вам просили передать из Канады, что клиент, которого вы искали, от сделки отказался.
– Как отказался? – в недоумении воскликнул Шрам.
Он просто не поверил, что кто-то мог бы отказаться от таких бешеных бабок, какие он предложил за голову Варяга.
Днем раньше Сержант отослал в Канаду короткий телекс следующего содержания:
«В Петербурге не задержусь. В ближайшее время буду занят другими делами».
Это означало, что заказ Шрама он взять отказался. Пусть подыскивает себе не киллера, а гробовщика, подумал Сержант, выходя из здания почтамта.
Глава 26
Хавайте что подали!
Огромный банкетный зал новенького пятизвездочного отеля «Северная Венеция» был полон гостей. Коммерсанты и политики, законные воры и артисты – все смешались в одной компании, собравшейся здесь чествовать Шрама, в миру крупного бизнесмена и уважаемого человека в воровской среде, хозяина Санкт-Петербурга.
Сегодняшний банкет устроили с особым размахом, хотя его хозяин отмечал вовсе не круглую дату. Но Саша Степанов специально позаботился о том, чтобы все прошло с шумом и блеском. Сто шестьдесят приглашенных должны были замаскировать трех-четырех самых важных для Шрама гостей, которых он вызвал из Москвы.
Он уже успел переговорить в небольшой курительной комнате с прибывшим по его приглашению из Москвы Тофиком и Юй Цуном. С добрейшим Тофиком, как всегда, хлопот не было никаких. Хитрый бакинец, двадцать лет назад ставший москвичом, как всегда, улыбался, соглашался, обещал и кивал.
А вот разговор с китайцем получился особенно тягостным, потому что старый прохвост никак не мог простить Шраму происшествия в «Арагви», хотя Шрам уверял китайского пахана, что сам стал мишенью для неизвестного. Как бы там ни было, Юй Цун молча глядел на Шрама непроницаемыми узкими глазами и без тени улыбки встречал самые лестные предложения петербургского смотрящего. А обещал тот московским китайцам немало – не только охраняемые пятачки на рынках, но и содействие в растаможке, уход от налогов и даже личную охрану «по дружбе» (то есть без отстегивания обычной «десятины» с прибыли). В конце концов ему удалось вырвать у китайца обещание в ближайшие полгода не вступать в конфликты с московскими группировками и немного умерить аппетиты. Шрам, конечно, не стал рассказывать китайцу, что он ищет мира и покоя в столице только для того, чтобы подготовить благодатную почву для будущего сходняка славянских бригад.
На приватной встрече с Костей Минаевым – он представлял ореховских – Шрам, наоборот, посулил всяческую помощь в выдавливании из Москвы «узкоглазых» и «золотозубых». Особенно Шрам напирал на то, что у него есть налаженные связи в центральном аппарате МВД, и пообещал лично позаботиться о том, чтобы в случае чего муровцы не слишком ретиво расследовали заказные убийства лидеров этнических группировок. Конечно, Шрам был сильно разочарован тем, что к нему на переговоры прислали какого-то вшивого Костю – звал он, разумеется, китов, а этот пацан был простым связным и не имел никакого особого веса в московском криминальном мире. Но приходилось хавать то, что подали.
Оставшись один, Шрам неторопливо выкурил сигарету. Рассудив, что, в общем, все три встречи хотя и не принесли ему оглушительной победы, но дали приемлемые результаты, Шрам повеселел. Тем более что у него сегодня еще было одно очень приятное дело…
Выйдя из курилки, Шрам ввинтился в гомонящую толпу разодетых мужчин и женщин. Он переходил от одной группы гостей к другой, чувствуя себя скорее влиятельным западным политиком, чем российским мафиози. Настроение у него было прекрасное, он весело хохотал, вежливо раскланивался и с явным удовольствием принимал поздравления.
Снисходительно посмеиваясь над остротами московского эстрадного шута, специально приехавшего из столицы на его день рождения, Шрам шарил глазами по толпе, стараясь среди разряженной публики найти ту, при мысли о которой у него мурашки бежали по телу.
Держа тонкими пальцами хрустальный бокал с шампанским, она стояла на широкой террасе и милостиво слушала излияния какого-то рыжеватого хлыща, одетого в дорогой, с блестками, костюм.
Шрам, нахмурившись, сделал знак Шейху. Тот немедленно подошел к боссу и, наклонив к нему голову с той стороны, где ухо не было закрыто наушником для внутренней связи, тихо спросил:
– Проблемы, шеф?
– Что за фраер там возле нее трется? – раздраженно прошипел Шрам. – Выгони его к чертовой матери.
Шейх стрельнул глазами в сторону балкона.
– Это Кисловский. С телевидения. Большой человек…
– А, черт! – Шрам озабоченно прикусил нижнюю губу.
В этот момент женщина, с которой разговаривал Кисловский, посмотрела прямо на Шрама, и он почувствовал, как электрический разряд пробежал по его жилам. Чуть вздрогнув уголками губ, женщина повернулась к своему собеседнику.
– Да хрен с ним, – вдруг сказал Шрам телохранителю, который все еще стоял перед ним, почтительно наклонив голову. – Пусть живет!
Она была так хороша в своем золотом облегающем платье, так похожа то ли на змею, то ли на золотую кошку, что у Шрама захватывало дух всякий раз, когда он смотрел на нее.
Сейчас она была еще прекраснее, чем три дня назад, когда он впервые увидел ее в своем любимом ресторане «Александр Невский». Он поглощал сибирские пельмени, которые специально для него готовил шеф-повар, и, когда эта богиня вошла в зал, чуть было не поперхнулся.
Все, без исключения, мужчины, сидевшие за ресторанными столиками, как по команде, повернули головы, и Шрам даже испытал нечто вроде ревности, хотя эта женщина ему не принадлежала.
Он невольно сравнил ее с капризной сукой Иркой и тотчас пришел к выводу, что та поблядушка и в подметки не годится этой богине. Александр поймал себя на мысли, что именно о такой бабе он мечтал всю жизнь. С такой можно где угодно появиться – и в самом дорогом питерском кабаке, и на средиземноморском пляже, и в самом фешенебельном европейском отеле.
