Альберт Байкалов - Все дело в отваге
– Из Москвы, – ответила Катя.
– Эка вас занесло, – удивился Иннокентий Петрович и потянулся за бутылкой.
– Куда разогнался? – проворчала Светлана Васильевна.
– Кто разогнался? – разливая водку, усмехнулся супруг. – Просто людям с дороги отдохнуть надо.
* * *– Здесь направо! – Матвей посмотрел на Марту.
Девушка послушно повернула руль.
Сегодня он собирался наведаться в свою квартиру. По сути, ему там ровным счетом нечего было делать. Однако Кораблев был уверен: бандиты либо устроили там засаду, либо находятся где-то рядом. Слишком громко хлопнул он дверью, когда уходил с Мартой из загородного дома. Матвей был уверен: люди Форсажа мобилизованы на его поиски и сейчас рыскают по всему городу в надежде найти хоть какую-то зацепку. Он опасался, что в конечном итоге не найдя его, возьмут в заложники жену и сына. Ирина так и жила у матери. Найти ее не составит труда.
Матвей вышел из машины за квартал до дома. Уже смеркалось. Город начинал расцветать огнями многочисленных фонарей, подсветок, играть разноцветьем реклам.
Кораблев не торопясь миновал двор, вошел в подъезд. Вызвав лифт, отправил его пустым наверх, а сам стал подниматься по лестнице.
На лестничной клетке третьего этажа задержался у выходившего во двор окна. Ничего подозрительного, если не считать машины, которой он раньше здесь не видел. Темно-синий джип «Тойота Ленд Крузер» стоял между детской площадкой и трансформаторной будкой.
Матвей отправился дальше. Оказавшись на лестничной площадке своей квартиры, прислушался. За дверью было тихо. Осмотрел стык между металлическим уголком и собственно дверью, куда сунул тонкий обломок спички. Его не было на месте. Значит, дверь открывали. Матвей бросил взгляд на глазок соседних дверей и присел. Достал ключ и вставил его в замочную скважину. Медленно дважды повернул его. Едва слышно щелкнул верхний замок. Точно так же он открыл второй. Убрал ключи в карман, осторожно потянул ручку дверей на себя и бесшумно проскользнул в дверь.
– А если не придет? – раздался из комнаты голос.
– Еще лучше, – ответил другой. – Или ты горишь желанием еще один труп на себя повесить?
Матвей прокрался по коридору и заглянул в комнату. Он увидел ноги сидящего в кресле мужчины. На нем были джинсы и кроссовки.
– Такого желания у меня нет, – признался расположившийся в кресле.
– А твоя бывшая ничего, – протянул тот, что сидел на диване. – Не жалко было подставлять?
– Сама виновата, – фыркнул его собеседник. – Заигралась в свои игрушки.
– Я слышал, шеф хочет «Маленькую страну» продать, – сказали с дивана.
«Значит, в кресле собственной персоной Вадим Каргапольцев, – обрадовался Матвей. – Вот так удача!»
– Тебе башку здесь разбили? – между тем спросил своего собеседника Вадим.
– Да, – подтвердил парень. – Я так же двери открыл, прошел в хату. В ванной переоделся в бабу – и на балкон. Дождался, когда твоя теща придет, испачкал себя красной гуашью и в окно постучал…
– И что? – Вадим подался вперед, и Матвей увидел его голову.
– Заорала так, что я чуть с балкона не слетел, схватила какую-то статуэтку – и в меня…
– Ключи не заедали? – спросил Каргапольцев.
– Пришлось повозиться, – подтвердил его собеседник. – А что?
– По слепкам делал, – признался Каргапольцев. – Я ведь настоящие у тещи взял, когда она ко мне приходила. Сделал оттиски и вернул на место…
– Лихо ты…
Матвей шагнул из-за стены, с ходу узнав во втором парне сержанта полиции, на которого обратил внимание, когда ходил к Дешину. Тут же он вспомнил, где видел его в первый раз. Мельком, на долю секунды, он задержал взгляд на сидящих в углу «Угодника» парней, потягивающих пиво. Один из них и был ментом.
Увидев бесшумно возникшего в дверях человека, сержант застыл с открытым ртом. Однако ненадолго. Мощным ударом в подбородок Матвей сомкнул его челюсти и тут же развернулся к Вадиму. Тот лишь успел приподняться и тут же, получив удар в лицо, вновь рухнул в кресло.
Матвей развернулся к дивану. Схватившись за нижнюю часть лица, «оборотень» таращил глаза и мычал. Кораблев схватил с журнального столика пистолет с глушителем и двинул ему рукоятью по темени. Парень завалился на бок.
– Черт! – вырвалось у Матвея, когда из разбитой головы бандита на диван брызнула кровь.
Однако он тут же развернулся к Вадиму. Тот снова попытался встать. Кораблев не стал ему мешать, а отступил на шаг назад. Каргапольцев выпрямился. Из разбитого носа по подбородку на пол стекала кровь.
– Снимай ремень, – приказал Матвей.
Казалось, Каргапольцев его не слышал. Он тронул пальцами виски, тряхнул головой, пошатнулся:
– Ты кто?
– Сними ремень и свяжи своему дружку руки! – повторил Матвей.
Каргапольцев наконец расстегнул пряжку.
* * *Катя открыла глаза. Из-за росшей за окном сирени солнечный свет дробился по веранде ажурным узором. Весело чирикали воробьи.
Данила спал. Она осторожно перелезла через него и встала с дивана. Бросая взгляд на двери, быстро натянула на себя футболку и спортивные штаны, чуть сдвинула в сторону цветастую ширму, отделявшую их закуток от остальной части веранды. Стол, за которым накануне ужинали, был убран. Во дворе кто-то негромко говорил. Катя вышла на крыльцо.
– Проснулись? – обрадовалась хозяйка.
– Доброе утро! – поприветствовала ее Катя.
– Как спалось? – спросил сидевший на скамье Иннокентий Петрович.
– Спасибо, хорошо. – Молодая женщина спустилась по влажным от росы ступенькам. – Воздух у вас здесь чудесный…
– Это да, – подтвердил Иннокентий Петрович.
– Где можно умыться? – спросила Катя Светлану Васильевну.
– Да вон умывальник, – хозяйка показала рукой в сторону огорода. – Полотенце я свежее повесила.
Пока Катя плескалась, встал Данила.
Светлана Васильевна стала накрывать завтрак.
– Давайте я помогу? – увидев, что она собирается резать хлеб, Катя забрала у нее нож.
Светлана Васильевна ушла в дом.
– Ты насчет поездов не спрашивала? – осторожно поинтересовался Данила.
– Как? – удивилась Катя. – Ведь мы сказали, что у нас машина.
На веранду зашел Иннокентий Петрович.
– Здесь у вас какие поезда останавливаются? – спросил Данила.
– Зачем тебе? – прищурился Иннокентий Петрович.
– Просто интересно, – пожал плечами Данила и навалился плечом на дверной косяк. – Я как-то в Сибирь ездил. Так там много сел у железной дороги, но поезда проходят мимо.
– Здесь один. – Иннокентий Петрович сел на стул. – Под утро из Москвы пассажирский, вечером обратно.
– А до станции далеко? – не выдержала и спросила Катя.
– С километр через лес, – на секунду задумавшись, ответил Иннокентий Петрович.
Вошла Светлана Васильевна с жаровней в руках и водрузила ее на середину стола:
– Вот и курочка подошла…
– А зачем тебе? – прищурился Иннокентий Петрович.
– Поезд? – уточнила Катя и переглянулась с Данилой. – Нагостились мы здесь.
– Машину отремонтируем, чтобы родственники не роптали, и домой, – договорил за нее Данила.
Во дворе залаяла собака. Иннокентий Петрович вдруг побледнел, странно, можно сказать, затравленно посмотрел на Данилу, потом на Катю и встал из-за стола:
– Кого это там черти принесли?
Он вышел. Стукнула калитка. Послышались приглушенные голоса. Пес еще несколько раз тявкнул и замолчал. Катя настороженно посмотрела на Данилу и поняла: он тоже что-то заподозрил. Раздались шаги, и на веранду вошли двое полицейских. При виде их молодая женщина поперхнулась, а Данила вскочил. Стул с грохотом полетел на пол.
– Вот, пришли ночью, говорят, в Глухарево у Петровых гостят. Но я‑то знаю, нет там никого с такой фамилией. Телефон вчера просили…
– Документы! – Старший лейтенант в фуражке с высокой тульей выжидающе уставился на Данилу.
– Так нет у нас с собой ничего, – развел он руками. – Кто в лес паспорт берет? Просто прокатиться решили…
– Видите, – изогнувшись вопросительным знаком, Иннокентий Петрович осуждающе посмотрел на Данилу, – опять двадцать пять. Говорю же, нет никаких Петровых в Глухарево.
– Постой, – прищурился сержант и шагнул к столу, – а это не та парочка, что на пост ГИБДД вчера совершила нападение?
Светлана Васильевна в испуге прикрыла рот рукой. Старший лейтенант выхватил пистолет и сделал шаг назад:
– Пакуй их, Максим!
В руках сержанта появились наручники.
Спустя десять минут Данила и Катя уже были в оперпункте. Небольшое бревенчатое здание, в одной половине которого размещалась поселковая администрация, а в другой – кабинет участкового, находилось на другом конце улицы, и Катя испытывала стыд, когда их провели сюда под взглядами любопытных жителей Озерков. Как таковой, камеры тут не было. Их усадили на стулья у стены, напротив письменного стола.
Участковый сразу достал из шкафа папку, заглянув в нее, и удовлетворенно хмыкнул:
