Иван Стрельцов - Псы войны
Кольцов поднял бинокль, чтобы рассмотреть детали. Впереди на лошадях ехали двое. Один из них — китаец с наголо остриженной головой, с тонкими длинными усами. Одет по-походному — потертые джинсы и защитного цвета рубаха, стоптанные кроссовки, глаза прикрывали очки, узкие, как кошачьи глаза. На груди висел автоматический карабин, из подмышек выглядывали рукоятки пистолетов. Китаец о чем-то беседовал со своим спутником.
Глеб перевел взгляд на второго наездника. Это был татарин, мужчина лет сорока с холеным лицом и нежной розовой кожей. Глядя на него, Глеб невольно усмехнулся: наездник играл в ковбоя времен покорения Дикого Запада. Блестящие сапоги со шпорами, штаны, обшитые кожей, белоснежная рубашка, кожаная жилетка с шерифской звездой на груди, на голове черная широкополая шляпа, на руках лайковые перчатки. Одна рука сжимает повод, другая поддерживает карабин, лежащий поперек седла.
«„Винчестер-88“, — про себя отметил Кольцов и подумал, глядя на ковбоя: — Ремень широкий, наверное, и кобура, обшитая бахромой, с „кольтом“ сорок четвертого калибра, кретин».
Пока Глеб рассматривал едущих впереди, вся кавалькада вышла из тайги. И теперь их можно было разглядеть полностью. За наездниками шли пешие, они вели груженых мулов. Кольцов рассматривал конвой, это были корейцы и китайцы. Одеты одинаково в полувоенную, цвета хаки, форму, но такую рваную, что Глеба покоробило. Многие из них были вооружены армейскими винтовками старого образца и китайского производства, заметил еще три пулемета «РПД».
«Серьезно, — подумал Глеб. — Да, эти уж точно не рис везут».
И тут его словно током ударило, он вспомнил «ковбоя». Еще раз наведя на него бинокль, он убедился в правоте своей догадки — это Ренат Тафулин.
— Вот черт, — выругался он вслух.
— Не понял? — удивился Вано.
— Говорю, пора отсюда выкатываться, пока нас не заметили.
Ползком, стараясь не шевелить ветки кустарника, они отползли.
— Нам надо торопиться, — сказал Кольцов.
— Зачем? — поинтересовался Болонидзе.
— Как зачем! — взорвался Глеб. — К месту засады нам надо выйти раньше их.
— Ну и выйдем. — Видя, что Глеб смотрит на него с сомнением, Вано объяснил: — Им по тропе делать круг километров пять, а мы напрямую через тайгу.
— Откуда ты все это знаешь? — последовал вопрос.
— Я трое суток по карте изучал район действий, на память выучил, теперь знаю не хуже, чем свою деревню.
Глеб хлопнул следопыта по плечу:
— Пошли.
Они бросились почти бегом, насколько это было возможно в дремучем таежном лесу. Через полчаса они добрались к месту засады, там их уже ждали «солдаты удачи».
— Ну? — еще не переведя дух, спросил Кольцов.
— Все в порядке, засада полного профиля, — доложил Татенков.
— Точнее?
— С фронта установлены две осколочные мины направленного действия. Пулеметы поставили на флангах на минимальном расстоянии от края поляны, так что огонь будет кинжальный. Снайпера усадили вон на ту лиственницу. — Ветеран указал на высокое дерево с пышной кроной. — Его не видно, зато вся поляна как на ладони. Я с остальными укроюсь в тылу, и путь к отступлению им будет отрезан. Никто из этого «мешка» не уйдет, — закончил Ветеран.
— Хорошо. — Глеб подумал, потом спросил: — Винтовку мою захватили?
Татенков кивнул.
— Очки ночного видения тоже взяли?
Вновь утвердительно кивнул, но на этот раз лицо исказила обиженная гримаса. Глеб не придал этому никакого значения. Повернувшись к Донцову, он проговорил:
— Тебе, снайпер, особое задание.
При этих словах Олег немного побледнел.
— Впереди кавалькады едут двое, один из них разряжен, как шериф штата Техас, так что ты его ни с кем не спутаешь, понял?
— Понял, — с трудом выдавил из себя Олег.
— Так вот, как только весь караван выйдет на поляну, подстрелишь ему лошадь. Потом не жалей патронов, но главное — не дай ему поднять головы, он мне нужен живой. — Запомните: мне этот «ковбой» нужен живым, ясно?
Все молча кивнули.
— Теперь слушай ты, Алексей, — обратился Кольцов к Гудыме. — Как только «ковбой» с лошадью грохнутся, замыкай мины. После взрыва — шквал огня, потом дождаться темноты — это еще час, — изредка постреливая. А как стемнеет, надеть очки и… — Глеб сделал паузу, потом закончил: — К рассвету все должно быть в норме, как будто ничего не было. А теперь по местам.
Наемники бросились к своему оружию, и заросли поглотили их. Кольцов, взяв свою снайперскую винтовку, любовно погладил полированное ложе, затем расчехлил оптический прицел, снял затвор с предохранителя. Приклад удобно уперся в плечо. Глеб еще раз проверил крепление глушителя, включил инфракрасную подсветку в оптическом прицеле на случай, если бой затянется до темноты. Еще раз проверил работу курка, затвора и только после этого зарядил магазин. Устроившись поудобней на огневой позиции, стал ждать.
Ждать пришлось недолго, через несколько минут на поляну вышла кавалькада. Впереди ехали те двое, все так же беседуя. Глеб вскинул винтовку и поймал в прицел корейца, но стрелять не торопился, караван еще не весь вышел на поляну. Он повел ствол винтовки вправо, рассматривая конвой через призму оптического прицела. В другой бы обстановке конвоиры могли вызвать сочувствие — это были изможденные переходом люди. Оружие свое несли как попало, кто повесив на шею, кто на плече, кто в руках. Вдруг в прицеле возникло лицо молодого парня. На фоне остальных он выглядел бодрым и жизнерадостным; дымя самокруткой, что-то рассказывал своему напарнику, который шел рядом с ним, сгибаясь под тяжестью Дегтярева. Глеб уже хотел перевести прицел дальше, как вдруг в крест попала портативная рация, висевшая у парня на груди. Глеб понял: это как раз то, чего он боялся и что искал. Задержав дыхание, он плавно нажал на спусковой крючок. Выстрела не было слышно, лишь винтовка дернулась. На краю поляны, вскинув руки, повалился на землю кореец. Его собеседник, бросив пулемет, кинулся к упавшему, вся охрана каравана заметалась. Китаец, оборвав разговор с «ковбоем», повернул лошадь и поскакал туда, где толкалась охрана. Но в этот момент, встав на дыбы, заржала лошадь «ковбоя», затем, как в замедленной киносъемке, животное рухнуло, подминая под себя седока. И в ту же секунду взорвались две осколочные мины направленного действия. Взрывы смешали, сбили в кучу лошадей, охрану. Глеб видел, как несколько осколков ударили в спину китайца, а тугая взрывная волна вышибла его из седла и бросила в свалку тел людей и животных. И в тот же миг обрушился шквал огня, трескотню автоматов заглушали пулеметы Калашникова. Кольцов теперь мог убедиться, что пулеметчики — настоящие виртуозы.
Интенсивный огонь продолжался не больше минуты, но уничтожающая сила его превзошла все ожидания. Над кустами еще не развеялся пороховой дым, а на поляне лежала бесформенная масса — ни криков, ни стонов, поистине гробовая тишина. Прошла минута-другая — тишина, на поляне никаких признаков жизни. Вдруг в том месте, где прятался Янычар, над кустом показался край камуфлированной панамы. Тишина. Панама зашевелилась, двинулась вдоль куста. На поляне никакого движения. Глеб держал свою винтовку на изготовку, отсутствие признаков жизни настораживало. Панама уже нырнула обратно в кусты, как вдруг из-под трупа мула ударила пулеметная очередь, срезая ветки молодых побегов. По туше мула ударили со всех сторон, но неожиданно к огню огрызающегося «Дегтярева» присоединился треск нескольких трехлинеек.
«Черт возьми, они окапывались, — догадался Кольцов, злясь на себя, что недооценил противника. — Теперь придется ждать, пока стемнеет. Видимо, мы имеем дело с крутыми парнями, если после всего они огрызаются. Значит, на что-то надеются. На помощь? Глупо, откуда помощь?»
Глеб понимал, они тоже ждут темноты. «Они в тайге что днем, что ночью, а вот мы…»
За спиной раздался шелест травы, Кольцов направил туда ствол винтовки. Через минуту кусты раздвинулись, и выглянула голова Вано, по разорванной щеке текла кровь.
— Что со щекой? — спросил Глеб.
— Ерунда, веткой разорвало, когда из пулемета по поляне чесанули, — он пренебрежительно махнул рукой.
— Слушай, Янычар, — Глеб отложил винтовку и подвинулся вплотную к Вано, — передай Ветерану, Полковнику и Викингу, что, как стемнеет, идем туда, — он указал в центр поляны. — С собой взять кинжалы и пистолеты, чтобы не обременять себя, понял?
Вано усмехнулся и утвердительно кивнул.
— Главное — взять живьем «американца», он нам нужен вот как, — Кольцов провел ребром ладони по горлу. — Передай всем, чтобы были наготове. Косоглазые, наверное, захотят вырваться. Так чтоб не застали врасплох. Никто не должен уйти.
Вано снова улыбнулся своей сатанинской улыбкой, облизал пересохшие губы, смачно плюнул и сказал с раздражением:
