Битвы Второй Мировой (СИ) - Добрый Владислав

Масса коробки с 250 патронами в пулеметных лентах — 8,35 кг, с 300 патронами — 10 кг. Боекомплект, переносимый пулеметным расчетом пехотного отделения в пехотной роте мог достигать 1250 патронов и более. Если все патронные ленты были упакованы в коробки, то масса боекомплекта около 50 кг (часть боекомплекта была упакована в 50-патронные короба). Помимо этого дополнительный боекомплект для пулемета могли нести остальные бойцы отделения, включая командира. И это один пулеметный расчет, а ведь в дивизии их может быть более четырех сотен! Это 20 тонн патронов для одних только пулеметов (очень примерно, конечно же).

Используем что есть — пяток танков, поддержанные жидкими выстрелами нескольких полковушек, которые выпускают по четыре снаряда на ствол и замолкают — это были последние.

Случайные роты, общей численностью в батальон, но из разных частей, идут в атаку несогласованно. Где-то тупят командиры, где-то трусят солдаты. Стреляют скупо, пулеметы, вполне возможно, имеют на бой одну-две ленты.

Атака с ходу редко приносит успех — немцы словно долбанные волшебники, то засыпают нас бомбами с самолетов, то давят артиллерийским огнем дивизиона 150 мм гаубиц, которые стоят за пять километров от места боя и прикрывают часто сразу несколько таких опорных пунктов. Прямой штурм населенного пункта быстро превращается в кровавое месиво. А что хуже всего — затягивается. Мы быстро расходуем все наличные средства, новых взять неоткуда.

Но главное — даже если атака успешна — против нас подвижные моторизированные войска. Немцы садятся в свои грузовики и мотоциклы, отходят на пять километров дальше на восток и снова седлают дорогу.

Практически единственный способ вырваться — бросить всё, что тяжелее винтовки, и выходить вне дорог. Это очень трудное, если не сказать мучительное, мероприятие. Идти целыми днями, таща с собой 5–7 килограмм железа, зачастую без еды и воды — такое за неделю убивало наши части не хуже, чем боевые действия. На старых фотографиях можно увидеть окруженцев — за спинами у них тощие вещмешки без одеял. Через десяток километров даже портсигар и одеяло тянут вниз, будто весят не сотни граммов, а килограммы. Не бросить в таком «путешествии» оружие, настоящий подвиг.

А как же немцы умудряются мало того что перегнать нас (это понятно, бронетранспортеры, броневики, грузовики, мотоциклы, в конце концов) но брать на все это откуда-то горючее, засыпать нас снарядами, не жалеть патронов? Ведь у них тоже нет снабжения, их танковые группы действуют далеко в нашем тылу?

А у них есть «ручные чемоданы». Это такой немецкий термин. Отдельной и очень важной частью плана «Барбаросса» с самого начала становится организация «ручных чемоданов» — автотранспортных батальонов с горючим и боеприпасами, приданных непосредственно моторизованным корпусам, и двигающихся вместе с ними во время наступления, в отрыве от основной массы войск.

Раньше я, как дурак, считал танки и мерил толщину брони. А войны выигрывают грузовики. Вот что надо считать.

Дневник Гальдера, запись от 1 июля 1941 года. 10-й день войны:

«В группе армий „Центр“ кроме „ручных чемоданов“ танковых групп к 5.7 на базе снабжения будет сосредоточено 17000 тонн грузов снабжения. Вместе с „ручными чемоданами“ танковых групп общие запасы группы армий составят 24000 тонн. Передовая группа штаба Крумпельта движется в Минск, чтобы подготовить базу снабжения. Запасы грузов снабжения на этой базе должны составить 73000 тонн (один боекомплект боеприпасов, пять заправок горючего, пять сутодач продовольствия).»

Даже в 1945-м снабжение нашей стрелковой дивизии в 200–300 тонн в день считается сносным. Правда, это для относительно «спокойного» участка фронта, к тому же в 1945-м редкая советская дивизия насчитывала более половины штата. И все же. Как говорится, почувствуй разницу.

Немцы, оправдывая невиданными и неуязвимыми русскими танками откровенно неудачные бои, в общем, справляются. Они окружают, собирают в плен, бомбят, фоткаются на фоне брошенных КВ — все идет хорошо. Кадровая армия красных гибнет. Советы обречены.

Был такой Франц Га́льдер, начальник штаба ОКХ. Единственное, что в нем было хорошего, так это дневник. Дневник выгодно отличается от мемуаров и воспоминаний тем, что пишется по свежим впечатлениям и, что очень важно, не зная будущего. Это наиболее правдоподобный исторический срез из всех видов документов. Выдержка из его дневника (запись от 8 июля 1941 года, 17-й день войны):

«Группа армий 'Север», которая в начале кампании была по численности равна противостоящим силам русских, теперь, после разгрома большого количества соединений противника, имеет явное численное превосходство как по пехоте, так и по моторизованным войскам.

Группа армий «Центр», которая с самого начала войны превосходила противника в численности, теперь имеет подавляющее превосходство, которое она сохранит даже в том случае, если противник перебросит на фронт группы армий «Центр» новые соединения, чего следует ожидать.

Группа армий «Юг», которая вначале заметно уступала противнику в численности, теперь в результате больших потерь, понесенных противником, сравнялась с ним в силах, и можно ожидать, что в дальнейшем группа армий, обладая превосходством в тактическом и оперативном отношении, добьется и численного превосходства.'

Он, разумеется, врет как немец. Он сравнивает дивизии, прекрасно зная, что в СССР едва ли четверть дивизий хоть примерно соответствует штату военного времени в 10 000 человек, тогда как немецкая армия полностью отмобилизована и немецкая дивизия насчитывает более 16 000 человек. Но несмотря на патологическое прусское враньё, начальник штаба явно доволен результатами второй недели войны.

Кадровая советская армия гибнет в котлах, немцы достигают поставленных задач. Всё идет по плану.

Или нет?

Глава 12

Ошеломительный успех вермахта по всем пунктам. Или нет?

На фото Т-34 12-й танковой дивизии. Подбит в районе Дубно

В этой главе будет куда больше отсылок на современность, чем может показаться на первый взгляд.

Катастрофа 1941-го года это до сих пор не закрытая, буквально кровоточащая рана на ментальном теле русского народа. И не только русского. Не удивительно, что её пытаются лечить. Кто как может. Люди с увлечением читают книги где, благодаря тому или иному фантастическому допущению удается избежать трагедии 1941-го. Некоторые бегут иначе — назначают виноватых и убеждая себя, что некий конкретный человек (или группа) взял, и всё испортил (человекожорный Сталин, генералы или тупые совки всем скопом) — и скорее всего мы сейчас находимся в том моменте, когда кристаллизируется непротиворечивая и хорошо доказуемая версия произошедшего. В такие моменты истории, как правило, кажется, что все наоборот — потому как различные маргиналы, чувствуя свое неизбежное забвение и вытеснение на периферию к сумасшедшим, резко активизируются.

Итак, нас упредили в развертывании и, как хорошо сформулировали в комментариях:

'41-й. Тут надо понимать комплекс причин. Немцы были объективно сильнее нас. Начиная с внезапности, инициативы, а также фактического численного перевеса, про который никто не говорит, а также качества человеческого материала, уровня подготовки личного состава, уровня материальной части, технического превосходства во многих моментах, уровня организации войск, управления, логистики, связи и т.д.

Вы правильно отмечаете, что в статике, на позициях, у нас был шанс нанести потери немцам, а в динамике немцы переигрывали нас на голову благодаря мобильности.

Отдельно надо отметить наличие именно боевого опыта, который в мирное время физически не получить. Да, можно сказать, что мы поимели опыт в Испании, Хасане, Халхин-Голе, в Белофинской. Но немцы уже два года имели серьезную полноценную войну в Европе, раскатывая одну страну за другой.'