Андрей Дышев - Огонь, вода и бриллианты
– Что ж ты тянешь? – спросил Окуркин и переступил с ноги на ногу, будто хотел в туалет.
– Я не хочу крови этих ребят, – с удивительным гуманизмом ответил Амбал. – Они и без того натерпелись. Мы можем обо всем договориться. Здесь, – он стукнул ногой по чемодану, – столько брюликов, что нам всем до конца жизни хватит.
– Ну, это смотря насколько длинной у нас будет жизнь, – философски заметила Лисица.
– Еще раз предупреждаю! – все более нервничая, сказал Амбал. – У вас будет море проблем! Здесь, в лесу, вы никак не вскроете чемодан! Значит, его придется везти в город, искать опытного взломщика. А милиция, будьте уверены, уже стоит на ушах. На всех дорогах повальные проверки…
Логика в его словах была. Куда проще было вынести бриллианты в карманах. Но как вскрыть голыми руками титановый корпус?
– Значит, ты предлагаешь поделиться? – спросил Окуркин.
– Не верь ему, – сказала Лисица. – Как только ты опустишь ружье, он перестреляет всех нас.
– Она права, – согласился Окуркин.
Несколько мгновений Амбал напряженно искал выход из тупика. Я видел, как играли желваки на его скулах.
– Черт с вами, – произнес он. – Я выбрасываю пистолет.
Он медленно поднял руку с «макаровым» над головой и швырнул оружие назад. Пистолет улетел в темноту и упал в кусты.
– А может быть, у тебя в штанах еще что-то лежит? – настороженно спросил Окуркин, не опуская ружье.
– То же, что и у тебя, – ответил Амбал.
– У него больше нет оружия, – заверил я.
– Что ж, ладно, – успокоился Окуркин и опустил ружье.
Лисица встала, быстро подошла к Амбалу, взяла чемодан и отнесла его ближе к костру.
– Гоните ключ! – сказала она.
– Ага, разбежался! – с возмущением ответил Амбал. – Сначала вы должны выбросить ружье!
– Я его не выброшу! – наотрез отказался Окуркин. – Оно дорого стоит.
– Тогда отдайте мне магазин!
Окуркин вопросительно посмотрел на Лисицу, нерешительно отстегнул магазин и кинул его Амбалу. Тот поймал его, покрутил в руке и принялся извлекать патроны. Они сыпались ему под ноги, словно семечки из подсолнуха. Опустевший магазин Амбал зашвырнул в кусты.
– Еще один патрон у тебя уже в стволе, – сказал он Окуркину.
Тот сделал вид, что совсем забыл о такой мелочи, передернул затвор, и патрон выпрыгнул из ружья.
– Кинь его подальше! – потребовал Амбал.
Я почувствовал, как в моей душе нарастает тревога. Амбал умело и дотошно разоружал Окуркина. И хотя он сам был безоружным, с ним оставались его мышцы. Наверняка он блестяще владеет приемами рукопашного боя, в чем нельзя было заподозрить тщедушного Окуркина. И тем более меня. Как бы там ни было, Лисица вела себя достаточно спокойно. Похоже, что ее интуиция не подавала сигналов тревоги.
Удовлетворившись результатом, Амбал приблизился к чемодану. Ни я, ни Лисица не заставили себя долго ждать и тоже подошли к объекту наших страстей. Последним замкнул круг Окуркин.
– Прежде чем вскрыть чемодан, – весьма торжественно произнес Амбал, – я хотел бы определиться, на какую долю каждый из нас будет претендовать.
– А я сначала хотела бы выяснить, – претенциозно ответила Лисица, – на что мы вообще можем претендовать. Что в чемодане? Сколько там бриллиантов? Сколько они стоят?
Амбал посмотрел на меня, затем на Окуркина, словно хотел убедиться, что никто из нас не способен дать исчерпывающий ответ.
– Я объясню, – произнес он, – чтобы никто больше не задавал глупых вопросов. Все украшения, которые лежат здесь, уже поделены на лоты – это право хозяев. И у каждого лота есть стартовая цена. Эту стартовую цену мы и будем делить.
– А вы знаете цены всех лотов? – спросила Лисица, заламывая от нетерпения пальцы.
– Конечно, – ответил Амбал. – Хозяева драгоценностей сами назвали все цены. Потому что от суммы стоимости драгоценностей определяется процент, который идет на оплату доставки и охраны.
– Так они наверняка занизили сумму, чтобы вам поменьше заплатить! – сказал Окуркин. – Так не пойдет! Это надувательство!
– Никакого надувательства, – ответил Амбал, снисходительно глядя на Окуркина. – Коллекционерам невыгодно занижать сумму, потому что от нее зависит величина страховки. Сколько заявят, столько и получат в случае хищения. Ясно?
– Короче! – перебила Лисица. – Какая цена лотов?
В наступившей тишине громко прокричала какая-то ночная птица да треснуло полено в костре.
– Один миллион двести двадцать пять тысяч, – ответил Амбал.
– Чего? – резко выкрикнула Лисица и в порыве нетерпения наступила мне на ногу. – Чего один миллион двести двадцать пять тысяч?
– Долларов, милая моя. Долларов.
Мне даже дурно стало от такой суммы. Окуркин присвистнул. Лисица прижала ладони к груди, опасаясь, наверное, что сердце выпрыгнет, и тихо произнесла: «Ой!»
Амбал обвел всех взглядом, наслаждаясь эффектом.
– Ну как? – спросил он. – Уже посчитали, сколько каждому причитается? По триста тысяч баксов!
– По триста шесть тысяч, – поправил Окуркин.
– Уж если быть совсем точным, то по триста шесть тысяч двести пятьдесят, – холодным тоном заметила Лисица. – Но… но с чего вы взяли, что сумму надо делить поровну?
– А как иначе? – пожал плечами Амбал.
– По справедливости! – твердо ответила Лисица и толкнула меня в плечо. – Ты чего молчишь? Разве не так?
– Так, – ответил я, понимая, что большого мордобоя не избежать.
– Позвольте выяснить, – иронично произнес Амбал. – А что такое «по справедливости»?
– Это значит, – отчетливо проговаривая слова, сказала Лисица, – что каждый должен получить адекватно вложенному труду.
– Ха-ха-ха! – искусственно рассмеялся Амбал. – Это еще что за социалистические лозунги?
Окуркин вдруг зашевелился, как червь на рыболовном крючке, и, по-моему, крепко пожалел о том, что расстался с патронами. «Социалистический» принцип вряд ли устраивал его, потому как его трудовой вклад был весьма скромным.
– В общем, так, – ультимативно объявила Лисица. – Делиться со всеми поровну я не намерена! Потому что имею право получить компенсацию за все свои моральные и материальные убытки!
Тут я вспомнил про свои материальные убытки, но вслух об этом не сказал.
– Интересно, что это за убытки? – спросил Амбал.
– Начнем с того, что я первая узнала о предстоящем аукционе «Сотби»!
– Что ты говоришь! – протянул Амбал и хлопнул рукой об руку. – И как это ты оказалась первой, когда первой об этом могла узнать только фирма «Инкасс», в которой я работаю! Директор сообщил мне о договоре с коллекционерами уже через пять минут после его подписания! Вот так-то, детка!
– А вот вы и попались! Ваша фирма липовая! – завелась Лисица. – Эти бриллианты ворованные, и колхидским коллекционерам они никогда не принадлежали. Продолжать?
– Хорошо, хорошо, хорошо! – ответил Амбал и спрятал руки за спину. – Только не надо так горячиться.
– Самый ценный вклад в это дело – это идея! – снова пошла в наступление Лисица. – Ничто так не ценится в бизнесе, как оригинальная идея!
– Подумаешь – идея! – легковесно произнес Амбал.
– Что значит «подумаешь»! Вы сами говорили, что восхищаетесь гениальностью идеи! – не на шутку раззадорилась Лисица и даже толкнула Амбала в грудь.
– Ну ладно, ладно! – сдался Амбал. – За идею мы тебе отвалим по десять тысяч баксов.
– Да, так будет справедливо, – подал голос Окуркин.
– А почему только по десять? – возмутилась Лисица и, к моему удивлению, перевела огонь на Окуркина. – А что ты, например, сделал полезного?
– Я? – вылупил глаза Окуркин. – Как что? Да я, считай, все сделал!
– Например? – спросил я.
– Ладно, – с угрозой произнес Окуркин. – Я скажу. Кто привез на дикий пляж Рюмина? Кто напоил его водкой с клофелином? Кто его, извиняюсь за выражение, пристрелил из подводного ружья, а потом на собственном горбу отнес в море?..
– Лечь и не встать! – произнес Амбал и покачал головой. – Какие, оказывается, за вами делишки…
– А ты думал, все так просто? – продолжал Окуркин. – Заднее сиденье в моей машине, между прочим, насквозь кровью Рюмина пропиталось. Мне пришлось всю обивку и поролон менять.
– За обивку и поролон скидываемся по штуке баксов в твою пользу, – согласился Амбал.
Лисица скорчила гримасу и брезгливо сплюнула под ноги.
– Но это еще не все! – оживился Окуркин, словно уже услышал шелест денег. – Я же потом всю ночь не спал, наблюдая, как они на берегу с трупом возились. Надо же было создать нервозную обстановку! Я и петарды пускал, и говорил, потом номерной знак у «жигуля» свинтил…
Лисица повернулась ко мне и доверительно поделилась впечатлениями:
– Правда, он такой гнусный?
– Хорошо, хорошо! – попытался подвести черту Амбал. – За бессонную ночь, петарды и номерной знак я тебе лично еще три штуки отваливаю!
