Николай Калифулов - Марионетка
— Вопросов нет! Но они будут в рабочем порядке! — ответил Андреев.
— Хорошо. Андрееву остаться. Остальные свободны.
* * *В дверь позвонили, «Калифорниец» тихо подошел к двери и посмотрел в глазок.
«Так и есть, пришел шеф», — подумал он.
«Калифорниец» быстро открыл дверь и отошел в сторону. Сначала вошел телохранитель Артур, а затем и сам Крымов. Замыкал шествие еще один охранник, которого «Калифорниец» видел впервые.
— Вижу, вижу, окреп! Бороду отрастил, теперь тебя и вовсе не узнать.
— Проходите, присаживайтесь.
— Спасибо!
— Если бы не вы, Евгений Андреевич, видеть бы мне сейчас небо в клеточку.
Крымов присел на стул и серьезно заметил:
— Кто мне верно служит, «Калифорниец», того я в беде не бросаю. Всегда позабочусь. А кто меня надумает продать, тому дорога в «Кресты» или в могилу. Понял!
— Как не понять, — отреагировал «Калифорниец» и наткнулся на его холодный, леденящий душу взгляд, потом, подумав, спросил:
— Что-нибудь случилось?
Крымов, не отвечая на вопрос, достал сигарету и прикурил. Потом он медленно встал и прошелся по комнате. Подойдя к Артуру, он шепнул ему несколько слов. Крымов подошел к столу и включил радио, которое передавало концерт симфонического оркестра. Охранники вышли из комнаты. Он внимательно смотрел на «Калифорнийца». Что-то в нем ему нравилось, а что-то настораживало и пугало, наверное, его внутренняя сила и железное хладнокровие, которое скрыть невозможно. Крымов шестым чувством ощущал в нем мощную харизму лидера.
«Калифорниец» спокойно ждал, когда наконец шеф соизволит заговорить с ним. Неожиданно Крымов улыбнулся и сказал:
— Больше бы мне таких помощников, как ты. Я бы вмиг разворотил то «осиное гнездо», которое стоит у меня на дороге, но надежных людей мало, а предателей много.
Улыбка неожиданно слетела с его лица. Приняв суровое выражение, он сообщил:
— На днях от моего человека с южной границы пришла печальная весть: моего верного друга псы поганые, косорылые черти зверски убили. А вчера на мой связной адрес была доставлена посылка. Когда связник вскрыл ее, то обнаружил там голову моего друга Коли «Горбуна». При виде такого зрелища у связника случился приступ, а потом ее парализовало. Это страшное зрелище ее сразило. Среди каких зверей приходится работать! — качал он головой.
— Мне самому иной раз жутко становится, а тут женщина, ее можно понять, — участливо произнес «Калифорниец».
— Ты, верно, помнишь ее?
— Да, конечно, жаль Киру Федоровну.
— Сейчас она в больнице. С ума сошла. Врачи утверждают, что состояние безнадежное, — констатировал Крымов.
— Я и Колю «Горбуна» хорошо помню. Железный был мужик.
— Да, теперь мы потеряли «окно» на юге. Его захватил Дауд Шах. Сейчас он полностью контролирует весь цикл доставки героина. Теперь цена его для нас будет значительно дороже. Щупальца ненасытного Дауд Шаха скоро дойдут и до России, и тогда нам достанутся одни крохи в этом бизнесе.
Оба замолчали, каждый думал о своем деле. Первым затянувшуюся паузу нарушил Крымов. Как будто что-то вспомнив, он обратился к собеседнику:
— А пришел я к тебе вот по какому поводу. Тебе с «Глушком» нужно будет выполнить одно важное задание. Предупреждаю, это задание очень опасное. Для его выполнения потребуются извилины в мозгах, которые, я считаю, у тебя есть. Я в этом не раз убеждался. Ты как, готов это задание выполнить?
— А поконкретней не можете мне объяснить? Вы же знаете, я втемную не игрок!
Крымов засмеялся, потом, приняв дружеский тон, доверительно произнес:
— Ты на меня не обижайся. Я повторяю, дело очень сложное. Необходимо ликвидировать одного крупного авторитета, точнее, «вора в законе».
От услышанного сообщения «Калифорниец» встал со стула и с осторожностью спросил:
— А как на это отреагируют остальные воры?
— Не волнуйся, это я возьму на себя.
«Калифорниец» молчал, думая, что ответить. Отказывать ему он не хотел, потому что у него в отношении Крымова были свои планы. Приняв решение, он спросил:
— Сколько?
— Сорок тысяч американских долларов, вдвое меньше — твоему помощнику. Задаток — половина, остальные деньги после выполнения задания.
— Я согласен!
Крымов вытащил из дипломата несколько пачек и бросил на стол.
— С «Глушком» сам переговоришь и рассчитаешься. Он свою роль должен сыграть в виде приманки, тогда и тебе легче будет. Подумай об этом, ведь вашим объектом будет его бывший хозяин.
— Я уже догадался! — отреагировал «Калифорниец».
— Молодец! — отметил Крымов и продолжил:
— А теперь прими задание.
Крымов, понизив голос, стал излагать подробные инструкции, которые необходимы были для его выполнения.
* * *— Ты мне много не наливай, а то я завтра не встану, — сказал Андреев, поглаживая Валентину по плечу.
— Вот последняя стопка — и все, — сообщила она.
Они стукнулись стаканчиками, наполненными водкой до краев, и выпили. Потом обнялись и стали целоваться. Прервав миг поцелуя, Андрей спросил:
— Скажи мне, Мишка лучше меня?
Валентина с усмешкой посмотрела на него и ответила:
— Все вы одним миром мазаны! Я женщина одинокая, и мне все равно, что ты, что Мишка, но тот женатый, а ты, говоришь, холост, вот единственное твое преимущество.
Тут она подмигнула ему.
— Замуж возьмешь — не пожалеешь, уж как я тебя любить буду, все будут завидовать.
Увидев удивленное выражение собеседника, она вздохнула, потом засмеялась и продолжала:
— Кобели вы все, кобели. Посидел в гостях, и хватит, а ну уматывай отсюда, все вынюхивает да вынюхивает.
— Не надо на меня дуться, как мышь на крупу, а лучше наливай.
Хозяйка налила еще по стопке, и они выпили. Андрей, делая вид, что опьянел, спросил, как бы продолжая ранее начатый разговор:
— А у него разве их нет?
— Чего? — удивленно взглянув на него, спросила она.
— Пре-и-имуществ! — заикаясь, еле выговорил Андрей.
— Есть! Как же без них обойтись. У него свои, у тебя свои.
Андреев вдруг засмеялся. Его смех перешел в хохот. Он накрылся подушкой и что-то мычал. Она на него смотрела удивленно.
— С тобой все в порядке?
Продолжая смеяться, он сказал:
— Да, все в порядке. Это я кое-что вспомнил.
— Скажи, вместе посмеемся.
— Да так, ничего особенного. Это я вспомнил разговор с Мишкой.
— Что за разговор?
— А я тебе не скажу!
— Ну скажи, Андрюша, скажи, пожалуйста.
Валентина налила еще одну стопку и подала Андрееву.
— Нет, не скажу. И пить не буду. Я же не алкоголик — одному пить. Давай вместе за компанию.
Валентина налила себе стопку и произнесла:
— Ну, говори, Андрей. Не выпендривайся!
В ответ она услышала:
— Вы-п-пей, тогда скажу.
Валентина выпила стопку. А в этот момент Андреев незаметно выплеснул содержимое своего стакана и сделал вид, что тоже выпил. Он почмокивал и усмехался пьяной улыбкой. Хозяйка пододвинулась к нему плотней и, обняв его, стала канючить:
— Скажи, Андрюша, пожалуйста, что он говорил?
— Ладно, я скажу, — как будто нехотя выговорил Андреев и продолжил:
— Но только это между нами.
— Конечно, конечно, милый!
Выдержав время, немного помолчав и нахмурившись, сделав вид, что он сосредоточивается, Андреев выложил:
— Миронов мне сообщил, что ты сучка высшей пробы и что ты ему больше не нужна. Еще он сказал, что у него есть друг, который ему скоро устроит перевод в город, а там его ждет молодая красивая зазнобушка с полным кошельком денег и он с ней будет проводить свободное время. А тебя, старую клячу, как он выразился, он кому-нибудь за бутылку портвейна по наследству передаст. Но я хочу сказать, что он не прав, ох, как не прав, он глубоко заблуждается. И никакая ты не сучка и не кляча. Ты хорошая, красивая женщина, и ты мне нравишься, — пьяным голосом бормотал Андреев.
Валентина вся от злости побелела. Глаза у нее бегали. От ненависти, внезапно охватившей ее, она не знала что делать. Ее распирало. Она схватила со стола бутылку водки и из горла выпила значительную часть. Потом взяла со стола сигарету, положила ногу на ногу и закурила. Андреев, все притворяясь, совершенно пьяным голосом добавил:
— Мишутка мне еще сообщил, что городская зазнобушка является какой-то родственницей какого-то Евгения Андреевича. А денег там видимо-невидимо. А потом он сказал мне: «Зачем мне эта телефонистка без гроша в кармане?» Но, я думаю, он не прав. У тебя хорошая зарплата и даже своя комната есть. Так что Мишутка не прав, ох, как не прав, и ты меня вполне устраиваешь.
Андреев подобрался поближе к столу, встал с кровати и налил в две стопки, одну из которых он подал ей, и произнес:
— Да ну его к чертям собачьим, этого Мишутку! С него все равно никакого толку, и еще он предал тебя. Давай лучше выпьем за нас.
