Сергей Зверев - Компромат на президента
– Сказала, если пойду с тобой на рыбалку, то домой могу не возвращаться. Так что вдобавок можем с тобой напиться. Восемь бед – один ответ.
– Это так ты обо мне своим друзьям рассказываешь? – послышалось с крыльца.
Клим Бондарев широко улыбнулся:
– Как давно мы не виделись!
Жена президента спустилась по ступенькам, стала рядом с мужем.
– Мне просто захотелось почувствовать себя таким же, как и другие мужчины, но ты разве позволишь, – оправдывался глава государства.
– Ради твоего приезда, Клим, я специально поднялась в такую рань. Ты не сильно изменился. Сколько раз говорила, пригласи Бондарева, посидим вечерок, а у него все нет времени. Ты уж извини его, у него времени и на семью не хватает. Ладно, не буду вам мешать. Просто хотела тебя увидеть.
– Пошли, и так уже поздно, – зашептал президент, увлекая Клима за собой.
У причала их уже ждала деревянная лодка с веслами в уключинах. Клим сел за весла, глава государства отвязал конец и запрыгнул в лодку. Несколько сильных гребков, лодка выплыла вперед кормой на глубину. Бондарев управлялся с ней не хуже, чем с машиной, развернул ее на месте и двинул в туман. Вскоре пропал и причал, и берег исчез из виду. Только плескалась под веслами вода да клубился, плыл над ней клочковатый туман, сквозь который просвечивало восходящее солнце.
– Показывай свои рыбные места, – сказал Бондарев.
– Последний раз я рыбачил здесь с тобой на льду.
– Туда и поплывем.
Клим изменил курс. Вскоре нос лодки уткнулся в камыши.
– Чуть проскочили, то место левее, – непонятно по чему ориентируясь, Клим вывел лодку на открытую воду, – якорь хлипкий, – сказал он, аккуратно опуская в воду якорь с тремя крюками-лапами, – но для озера сойдет.
– Мне тут приготовили. Наживка, снасти… – Президент нагнулся, чтобы поднять зачехленные удочки и спиннинги.
– Брось это барахло, – даже не глянув, что именно приготовили, посоветовал Клим, – у меня лучше.
– Откуда знаешь?
– Давай поспорим.
– Не стану, ты выиграешь.
Мужчины размотали удочки. Бондарев сам нацепил наживку, повернулся к другу спиной и забросил леску. Он сосредоточенно глядел на поплавок, словно гипнотизировал его. Тот вздрогнул, пошел в сторону и резко исчез под водой. Удочка рванулась вверх. Серебристый окунь размером с ладонь закачался на леске. Бондарев ловко поймал его, отцепил и бросил в ведро. Вновь просвистела леска, поплавок шлепнулся на воду.
Вскоре повезло и президенту. За полчаса в ведре уже трепыхалось с десяток окуней. Туман поредел, солнце съедало его своими лучами. Вот уже и показалось над головой пронзительно-голубое, как бывает только в средней полосе, небо.
– Все, теперь полчаса, сорок минут ни одна рыба не клюнет, какому богу ни молись, – тем не менее удочку Клим забросил, глаз с поплавка не сводил, – где сейчас твои охранники?
– Кто ж их знает. Работают четко, даже я не всегда их вижу, вернее, не всех.
– Под водой их точно нет. Иначе бы всю рыбу распугали, да и пузыри бы поднимались, – улыбнулся Клим, – хорошая работа не должна бросаться в глаза. У хорошего лесника лес выглядит так, словно в него не ступала нога человека, хорошего официанта ты не должен замечать, не должен его запомнить, хороший продавец обслужит тебя так, что ты и не заметишь.
– Понял, куда ты клонишь. Хочешь сказать, что хорошего президента может и полстраны не знать? А я на экранах мелькаю почаще звезд эстрады.
– Ничего такого я не хотел сказать. – Поплавок перед Климом Бондаревым, и в самом деле, оставался неподвижным. – Я же предупреждал, что клевать не будет.
Зато президентский поплавок дернулся и почти что сразу ушел под воду.
– Подсекай, сорвется, – Бондарев чуть сам не схватил удочку.
– У меня реакция не хуже твоей, – еще один окунь полетел в ведро, – а ты говорил, что не клюнет.
– Среди рыб, как и среди людей, тоже бывают сумасшедшие. Вот такая рыба и клюнула, ведет себя не по правилам. С ней другие даже разговаривать в ведре не станут, не о чем. И среди сантехников, и среди политиков, и среди олигархов, повсюду найдутся свои сумасшедшие.
– Хайновского сегодня наконец арестуют. Наверное, ты его имел в виду.
– Его тоже. Мне от этого ни тепло ни холодно, но есть один человек, который вздохнет спокойно.
– Я? Это уже прошлое.
– Не замыкай мир вокруг себя. Есть одна женщина, которую он не прочь был убить.
– Кстати. Вчера выяснилось, что то похищение в Афганистане, когда взяли в заложники сына мэра, организовал Хайновский.
– Вот как? Он-то здесь при чем? С такой фамилией ни в талибы, ни в ваххабиты, кажется, не записывают.
– Он организовывал поездку, вызвал их, он на них и навел террористов. Тогда четыре миллиона долларов были для него серьезными деньгами. Американцы по нашему запросу передали нам эту информацию, сейчас для них больших секретов в Афганистане нет.
– Кроме одного. Все никак не выяснят, где прячется Бен Ладен, а так у наших американских друзей там все в порядке, – усмехнулся Бондарев, – значит, Хайновский даже не покупал документы. Что ж, в утешение ему досталось четыре миллиона почти настоящих долларов. И у него будет еще один маленький козырь поторговаться после ареста.
– Не хотелось бы, чтобы история с фальшивыми долларами выплыла наружу. Придется пойти с ним на небольшой компромисс, но многого он не добьется.
Когда солнце съело остатки тумана и озеро засеребрилось во всей своей красе, Клим Бондарев снял с крючка еще одного окуня и принялся сматывать снасть.
– Не хочешь еще раз испытать удачу? – спросил его друг.
– Больше ловиться не будет, вода прогревается. В теплой воде рыба становится сонной. Ее никакой приманкой не привлечешь.
– Ты прав – идем к берегу.
Лодка мягко ткнулась носом в камыши, зашуршали ломкие стебли. Бондарев умело орудовал веслом, отталкиваясь от дна. Он первым спрыгнул на прибрежный песок, вытянул лодку. Лес подходил к озеру почти вплотную. Когда друзья оказались на полянке, Бондарев недовольно поморщился.
– Какое место испортили! Прошлый раз здесь было чудесно, а теперь…
Главе государства осталось лишь развести руками. Когда в прошлом году он с Климом после рыбалки сидел в лесу возле костра, тут была только трава, теперь же обслуга резиденции постаралась. Место для костра оказалось обложено колотым гранитом наподобие невысокого колодца, дно которого было обмазано белой глиной, а в центре виднелись колосники «поддувала», над ними на треноге покачивался котелок из нержавеющей стали. Рядом с местом для костра высился штабелек сухих, аккуратно наколотых березовых дров. В колоде торчал шведский топор с резиновой антивибрационной ручкой, лежали два коробка всепогодных спичек, брикеты для розжига. Пластиковые бутылки с питьевой водой и деревянный ящичек с пакетами специй, овощами и зеленью бережно прикрывал от солнца брезент. И это бы еще ничего… В отдалении на дощатом помосте стояли деревянный стол, украшенный пышным букетом цветов, и два плетеных кресла, над ними подрагивал под ветром белоснежный полотняный навес.
– Туда посмотри, – Бондарев указал на пригорок, – сюрприз им удался на славу.
Среди молодых сосен зеленела кабинка биотуалета, рядом с ней на дереве висел пластиковый умывальник.
– Придется подчиниться, – президент опустился на бревно, уложенное возле костра, и поставил перед собой ведерко с рыбой, – не искать же новое место.
– Не стоит, да и не хочу я менять свои привычки. Меня здесь всегда привлекал пейзаж. – Бондарев опустился на корточки у костра, сноровисто сложил дрова шалашиком и поджег.
Огонь весело вскарабкался по сухому дереву, приятно запахло березовым дымом. Отяжелевший от воды котелок уже не раскачивался, языки пламени лизали его почерневшие бока. Клим чистил рыбу, легко орудуя спецназовским ножом. Его друг старался не отставать, но все же горка рыбы возле него оказалась вдвое ниже. Очистки Бондарев занес к озеру, высыпал их на траву, и вскоре две чайки уже делили «добычу». Уху сварили в два приема, сперва забросив в булькающий котелок мелкую рыбешку, завернутую в марлю, и только потом, когда та сварилась, положили крупную.
– Последний штрих, – Бондарев опустил в уху несколько дымящихся березовых угольков и, черпая металлической кружкой, разлил ставший совершенно прозрачным навар по тарелкам, – придется есть за столом.
Мужчины устроились под тентом. Клим разлил из плоской фляжки по маленьким рюмкам коньяк.
– Поскольку сейчас утро, ограничимся одной дозой спиртного, – Бондарев приподнял рюмку, яркий свет еще невысокого солнца заиграл в янтарной жидкости, – за хорошее начало чудесного летнего дня.
Края рюмок соприкоснулись, Клим отпил микроскопический глоток. Уха на ветру остывала быстро, быстро прогорели и сухие дрова. Бондарев блаженно вытянул ноги под столом, заложил руки за голову.
– Чем реже позволяешь себе расслабиться, тем больше ценишь удовольствие, – проговорил он, глядя на видневшуюся в отдалении лодку с двумя неподвижными мужчинами в ней.
