Андрей Левин - Желтый дракон ЦЗЯО
Ло выскочил из кабинета шефа и помчался к себе. Он схватил телефонную трубку и начал накручивать диск, нетерпеливо возвращая его на место после каждой набранной цифры. Упрямый диск не хотел вертеться быстрее. Патрик сбился, с досадой ткнул на рычаг и начал снова. Наконец, раздались длинные гудки и в трубке послышался голос Джун.
— Джун, это я, Патрик!
Трубка молчала.
— Джун, ты слышишь меня?
— Да, — ответила она тихо.
— Я буду дома через полчаса. Ты приедешь?
Снова молчание.
— Джун, мне очень нужно, чтобы ты приехала. Понимаешь? Очень!
— Я приеду.
В коридоре Ло чуть не сшиб с ног Аланга.
— Джун вам обещала сообщить беспроигрышную систему игры в бридж? — полюбопытствовал шеф «Си-Ай-Ю», посторонившись.
— Вы угадали, Теон! — весело крикнул Патрик на ходу и помчался вниз.
Дома он принялся наводить порядок. В шкаф полетели рубашки, которые он забыл отдать в стирку перед отъездом в Бангкок. Недопитая чашка кофе, жалобно звякнув, разлетелась на куски в мойке. Пыль с журнального столика Патрик смахнул вместе с пепельницей и, чертыхаясь, побежал на кухню за веником и совком. Вернувшись в комнату, он заодно подмел под тахту газеты и журналы.
Наконец его холостяцкая квартира приняла более или менее приличный вид. Запихнув в вазочку букет розовых лотосов и торопливо разложив на небольшом круглом подносе пирожные, купленные по дороге, Ло ринулся в ванную. Наскоро приняв душ, он поставил варить кофе и с сигаретой в зубах уселся в кресло.
Заверещал звонок. Патрик никогда не думал, что охрипший и дребезжащий звук может быть таким приятным. Он бросился в прихожую. Джун стояла на пороге, смущенно теребя свою сумочку. Патрик взял ее за руку, молча провел в комнату и усадил а кресло. Некоторое время они смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Потом Джун спросила:
— Ну, что нового в Бангкоке? Говорят, очень красивый город…
Она произнесла это просто так, потому что нужно было что-то произнести.
— К черту Бангкок, Джун. К черту всех. Я люблю тебя.
Патрик проговорил эти слова на едином дыхании и только потом, уже сказав это, понял, что он действительно любит Джун. Он сделал для себя открытие, приятной дрожью пронизавшее тело, ощутил внезапно нахлынувшую неуемную радость, смешанную с каким-то щемящим чувством боязни. Эта девчонка с треугольными, чуть раскосыми глазами стала для Патрика словно частью его самого, и он вдруг почему-то подумал, что может потерять ее.
— Я люблю тебя.
В дрожащих ресницах Джун запутались две слезинки, похожие на капельки росы.
— Ну, что ты, Джун…
— Я… я боялась… что ты не произнесешь этих слов.
Он подошел к креслу и снял росинки с ее ресниц. Джун взяла его руку и прижалась к ней щекой.
— И еще я очень волновалась за тебя, Патрик. Я так боялась, когда ты был в Бангкоке…
— Там не было ничего серьезного. И потом это моя работа. Такая же работа, как у… других.
— Нет. У тебя все иначе. Я, наверное, никогда не привыкну к твоей работе. Скажи, ты часто будешь забывать обо мне?
Патрик не ответил. Сказать «нет» — означало сказать неправду, а говорить «да» сегодня не хотелось. Он опустился на мягкий пушистый коврик у кресла и положил голову на колени Джун. Она молча гладила его волосы, а Патрик боялся пошелохнуться, словно все происходящее сейчас было лишь миражем и от малейшего движения он мог растаять…
Начало темнеть, и Патрик потянулся рукой к выключателю торшера. Джун остановила его:
— Не надо. Давай посидим в сумерках. Мне сейчас так хорошо. Ты просто не представляешь, как я счастливая.
— Джун, милая…
Через тонкую синтетику оранжевой кофточки он ощутил мелкую дрожь ее тела. Так дрожат птенцы, когда их гладят. Не умея защититься, не в силах убежать, не зная, как воспринимать ласку, они с трепетом вверяют себя судьбе. И эта незащищенность Джун, это доверчивое ожидание наполнили Патрика беспредельной нежностью к ней. Он поднял голову с ее колен, повернул к ней лицо. Губы Джун стали медленно приближаться к его губам…
Потом они пили кофе, не сводя глаз друг с друга.
— Патрик, мне пора идти, — сказала Джун, взглянув на часы, — уже поздно.
Ло не ответил. Он молча гладил Джун по руке.
— Ты слышишь, Патрик? Я ухожу.
Она поднялась из-за стола. Патрик взял ее за руку и нежно, но властно усадил на стул.
— Слушай меня, — тихо произнес он. — Сейчас ты позвонишь своим родителям и скажешь, что сегодня не сможешь вернуться домой. И завтра тоже.
— Ты сошел с ума! — Джун прикрыла ему рот рукой.
— Ты скажешь им, — невозмутимо продолжал Ло, отводя ее руку, — что ты решила выйти за меня замуж.
— Нет, Патрик, нет, — запротестовала Джун, — так нельзя. Я вовсе не хочу, чтобы отношения между тобой и моими родителями испортились. Нужно делать так, как все. Ты должен прийти к ним, попросить моей руки, получить их согласив…
— К черту всех! — загремел Ло. — К черту чье-либо согласие! Ты любишь меня?
— Но, Патрик…
— Ты любишь меня?!
Джун опустила глаза.
— Да, — прошептала она чуть слышно.
— И… ты останешься? — В голосе Ло зазвучали просительные нотки.
— Да, — после некоторого колебания ответила Джун, — только… я не могу вот так сразу позвонить домой… Попозже, ладно?
Патрик понимающе кивнул. И неожиданно для себя спросил:
— Джун, помнишь, ты рассказывала о своем студенческом увлечении? В тот первый вечер нашего знакомства. У Алангов. Мы ведь теперь… ничего не должны скрывать друг от друга, правда?
— Как склонны мужчины ревновать нас к прошлому! Собственные романы вас интересуют меньше. Какое значение имеет теперь это увлечение? Я люблю только тебя. Вое остальное — ерунда. Сенг — хороший парень, но он совсем еще мальчик. К тому же мы перестали встречаться почти за месяц до того, как я познакомилась с тобой.
— Ты сказала Сенг?
— Да. А что? — удивилась Джун.
— А почему вы перестали с ним встречаться?
Патрик умел перестраиваться мгновенно. Он был сейчас уже не Патриком, а инспектором Ло.
— Боже мой, Патрик, — сказала со смехом Джун, — я никогда не подумала бы, что ты ревнив до такой степени. Просто он не пришел однажды на свидание, вот и все.
— Как его фамилия?
— Чэн, — машинально ответила Джун, — но…
— Прости, Джун, — перебил ее Патрик, — сейчас, конечно, не время, но ты мне должна рассказать все, что знаешь об этом парне. Это очень важно.
— Сенг и гангстеры? Какая чушь! — расхохоталась Джун и, перестав смеяться, добавила с грустью: — Значит, госпожа Аланг была права?
— В чем? — не понял Патрик.
— В том, что со своей работой вы забываете все.
— Но что я могу сделать, Джун, — Патрик ласково погладил ее по щеке, — если у меня такая работа?
— Ну, хорошо. Что ты хочешь услышать о Сенге? С ним что-нибудь случилось?
— Я как раз и хочу это выяснить. Его документами воспользовались гангстеры.
— Значит, его… — У Джун округлились глаза. — Поэтому он тогда не пришел?
— Пока я ничего не знаю. Вспомни поточнее, когда вы должны были увидеться.
— По-моему, в двадцатых числах.
— А он не собирался куда-нибудь уезжать?
— Нет. Он готовил диплом и сидел над ним целыми днями.
— И ты не пыталась узнать, почему он не пришел?
— Нет.
— Он тебе очень нравился?
— Дорогой инспектор, — засмеялась Джун, — вы, кажется, пытаетесь использовать служебное положение в личных интересах.
Патрик поцеловал ее.
— Что он из себя представлял как человек?
— Хороший, честный парень. Очень веселый… Не знаю, что еще можно сказать.
— Ты бывала у него дома? — спросил Патрик и тут же поспешно уточнил, видя, как Джун возмущенно подняла брови: — Меня интересует домашняя обстановка, родители…
— Они живут очень богато. Его отец, по-моему, какой-то бизнесмен. Такой безобидный старикашка… Даже пытался за мной ухаживать. И мать — симпатичная, приятная женщина. Она очень хотела, чтобы мы с Сенгом поженились.
— А ты?
— Что я?
— Ты хотела выйти за него замуж?
— Ты опять за свое?
— Ну хорошо. Не буду. Он тебя знакомил со своими друзьями?
— О, друзей у него было полно — в университете.
— А помимо университета?
Джун задумалась.
— Нет, не знаю.
— Скажи, а не было у него знакомого со шрамом на лбу? Вот здесь.
Патрик провел пальцем между бровями.
— Кажется… Да, да, он меня знакомил с этим человеком.
— Где?
— Не помню. Но я видела его раза три.
— А как его зовут, где он работает, не знаешь?
— Он называл себя, но я уже забыла…
Джун тряхнула пышными волосами и сердито сказала:
