Александр Белов - Бригада. От сумы до тюрьмы
Он увидел, словно в замедленной съемке, как ее палец начинает плавно вдавливать спусковой крючок пистолета, и как она одновременно поворачивается в сторону своего шефа. Ее выстрел слился с выстрелом Азиза. В деревянной обшивке лестницы над головой араба появилось черная дырочка от пули.
В ту же секунду девушка с тихим стоном опустилась на пол, но второй раз нажать крючок Азиз не успел. Белов схватил за дуло лежавший у его ног разобранный автомат Калашникова и, словно метатель молота, запустил его остов с сторону террориста. Вращаясь, как бумеранг, тяжелый автомат угодил прикладом точно в лицо Азиза и отбросил его назад, на ступени лестницы.
Белов бросился нему, по дороге по-футбольному отправив в угол пистолет Земфиры, но его предусмотрительность оказалась излишней. Когда Саша, схватив террориста за ноги, тащил его по ковру к застывшей на полу Земфире, тот даже не пикнул. Теперь они лежали валетом параллельно друг другу.
Она тяжело, с хрипом дышала. Лужица крови, образовавшаяся под ее правым плечом, быстро увеличивалась, несмотря на то, что ковер впитывал ее очень быстро.
— Все-таки ты не ушел по-английски, не прощаясь, — сказала Земфира с болезненной улыбкой и закашлялась. Из угла рта у нее потекла по щеке к уху тоненькая струйка крови. — Помнишь, как нам здорово было в грузовике? Хорошо, что я не дала-им тебя убить.
— А где этот интернат находится, который вы заминировали? — спросил Саша.
Он вдруг почувствовал боль в боку с той же стороны, что и у Земфиры, как будто у него вырезали без наркоза ребро. Белов видел такие ранения, когда служил на заставе, и понял, что девушка обречена: слишком много крови она потеряла.
Земфира так и не ответила на его вопрос, просто молча глядела на него снизу вверх, словно хотела его получше запомнить. Потом сказала:
— Мне так больно, Саша. Я сейчас умру, и мы с тобой никогда не увидимся. — Она положила руку на рану и попыталась зажать ее рукой. Пальцы тут же покраснели… — Я люблю тебя.
— Скажи, где интернат? — снова попросил он. — Там же дети!
— Это дети врагов, они вырастут и будут убивать правоверных.
Саша встал на колени рядом с ней, положил руку ей на лоб, холодный, как у покойника.
— Это бес в тебе говорит, а не ты, — сказал он печально. — Бесы заставляют людей убивать друг друга. А Бог у нас один, он велел плодиться и размножаться.
— Я беременна, — призналась Земфира и снова заплакала. — У нас будет ребенок.
Белову показалось, что это его, а не Азиза, ударили по голове прикладом «Калашникова». Он бросился к трупу Адама, чтобы взять скальпель, распороть одежду на Земфире, сделать что-ни-будь, чтобы дать ей хоть один шанс на спасение, на сохранение жизни.
Вынимая скальпель из раны на горле Адама, он заметил, что второй террорист пришел в себя и лежит с открытыми глазами. Белов метнулся в угол комнаты: он успел поднять «Стечкин» и пистолет Азиза, прежде чем тот смог подняться на ноги.
Белов сунул «беретту» за джинсы на спине, и угрожая «Стечкиным», заставил боевика перетащить тело Азиза по лестнице вниз, в подвал. Как только те оказались в помещении первой камеры, он тут же захлопнул дверь и задвинул засов.
Затем бегом, сломя голову вернулся к Земфире. Она была без сознания от потери крови. Разрезать острым скальпелем одежду было делом минуты. Саша разорвал ее платок на полосы и, как мог, перевязал рану. Бежевые полоски тут же набухли кровью…
XXXIX
Как только во дворе заработал движок ЗИЛа, Кабан вылез из образованного ломаной крышей закутка на чердаке особняка и выглянул в слуховое окно. Грузовик как раз выезжал со двора. Когда он сворачивал из ворот налево, Кабан с огорчением отметил, что за рулем сидит его лучший враг Александр Белов.
Сказать по правде, он столько раз получал по носу в столкновениях с Беловым, что не хотел испытывать судьбу. Когда внизу раздался выстрел, и Азиз вышел из комнаты на втором этаже, где они обсуждали дальнейшие действия, Кабан смело бросился в противоположном направлении — на чердак, где и забился в угол, держа ТТ над головой обеими согнутыми в локтях руками. У него было время подумать, как жить дальше. А главное, с кем.
Ясно, что работа на арабов — тупиковый путь. Платят мало, хотят много. Если братва, даже его же собственные шестерки узнают, что он участвовал хоть каким-то боком во взрывах жилых домов, он труп…
Итак, Белов, как всегда, вышел сухим из воды. Интересно, как ему удалось выбраться из подвала? Кабан, осторожно ступая, крадучись, спустился вниз. В доме царила абсолютная тишина, расстеленные повсюду ковры гасили звук.
Оказавшись на первом этаже, он сначала подошел к лежавшему у окна Адаму. С этим все ясно — уже в райских кущах пребывает. Он переместился к Земфире. Так, девочку кто-то продырявил насквозь в самом неподходящем для жизни месте. Неужто Белов? Кабан легонько толкнул ее ногой, когда это не возымело действия, переложил ТТ в левую руку, похлопал девушку по щекам.
Она открыла глаза и посмотрела на него. В этом ракурсе нависший над ней браток еще больше походил на вставшего на ноги борова.
— А где Азиз и все остальные? — поинтересовался Кабан.
— Наверное, в подвале. Ты видел Сашу?
Кабана буквально затрясло от зависти. И что эти бабы так липнут к Белову? И бабы, и деньги. Ладно, этот бабский вопрос он еще решит в свою пользу. Но не с Земфирой, ей уже не до секса, а с Ольгой Беловой. Вот ее-то он оттрахает когда-нибудь во все дыры, а потом расскажет Белову, как она была с ним счастлива. Или нет, пусть лучше об этом она сама ему расскажет!
— Ты пока полежи здесь, я слетаю в подвал, а потом займусь тобой, — пообещал Кабан Земфире и направился вниз, прикидывая, сколько она еще сможет протянуть. Вряд ли долго…
Спустившись по лестнице в подвал, он открыл окошко в двери, заглянул внутрь камеры. Азиз и Юсуф, оба с расквашенными физиономиями, сидели на корточках у противоположной стены и о чем-то спорили, сильно жестикулируя. При звуке открывающегося окошка оба повернулись в его сторону…
— Привет, ребята, вы как там, целы? — с довольной улыбкой спросил Кабан, внимательно оглядывая камеру.
— Заходи, гостем будешь, — пригласил его Азиз.
— Ладно, только уговор — я вхожу, а вы ведете себя смирно и не рыпаетесь. А то у меня нервы взвинчены до предела после ваших перестрелок. — Кабан загнал патрон в ствол ТТ, отодвинул левой рукой засов и потянул на себя жалобно заскрипевшую дверь.
Оба боевика при его появлении встали и направились было к выходу.
— Стоп, стоп, стоп, — остановил их Кабан, выразительным жестом помахав у себя перед носом дулом пистолета, как будто разгонял струйку дыма. — Не так быстро. Во-первых, вы не представляете, ваххабиты, как вы мне все надоели. Убийцы вы! А убивать нехорошо, Аллах не велит. Во-вторых, — он посмотрел в глаза Азизу, — медленно достань ключ от сейфа, он у тебя в кармане куртки, если ты забыл, и брось его мне.
— Убей меня, тогда тогда возьмешь все, — с достоинством произнес араб и повернул голову к Юсуфу: — Говорил я вам, что с этой свиньей лучше не связываться.
— Не учи меня жить, лучше помоги материально, — посоветовал Кабан своему, можно уже сказать бывшему шефу, пропуская мимо ушей оскорбление. — А то ведь я подумаю, что действительно тебе пора на тот свет с отчетом о проделанной работе.
— Никто не сможет убить меня, пока Аллах не решит, что мне пора умереть, — сказал Азиз, с невыразимым отвращением глядя в маленькие, свинячьи глазки Кабана.
— А он уже решил, — с издевкой сообщил тот, — это он меня послал передать тебе, что ты помер, — и хладнокровно выстрелил в разбитую прикладом автомата переносицу Азиза.
Пуля отбросила эмиссара к стене: он сполз по ней, оставляя за собой красную полоску. Юсуф, поняв, что он следующий в этой короткой очереди за смертью, бросился на Кабана, но тот остановил его двумя выстрелами в упор.
Когда тела нанимателей перестали биться в конвульсиях у его ног, Кабан облегченно вздохнул. Теперь ни ФСБ, ни ментура не смогут двинуть ему предъяву! Чем меньше свидетелей, тем лучше. Как говорят умные люди — мертвые не болтают. И не кусаются…
Он обыскал трупы, но ничего интересного, кроме ключа от сейфа не нашел и вернулся в гостиную. Земфира лежала без сознания на прежнем месте. Поднявшись на второй этаж, Кабан встал на колени перед стоявшим напротив камина сейфом и открыл его. Содержимое сейфа его порадовало: всю нижнюю половину занимали аккуратно уложенные друг на друга упаковки долларов. Сверху лежало несколько папок с документами.
Кабан внимательно их пролистал. Компромата на него практически не было, если не считать нескольких расписок в получении денег. Хуже всего было то, что ни в сейфе, ни в доме не оказалось карты с пометками Юсуфа. А он отлично знал, что на ней должны быть и его отпечатки.
