Александр Тамоников - Сирийский эшафот
Большое селение Таиф уже виднелось вдали — в дымке за грядой относительно невысоких гор просматривались ровные линии улиц, прямоугольники жилых кварталов и торчащий тонкой пикой минарет. По прямой до селения оставалось не более тридцати километров.
Внезапно экипаж транспортного «Ми-17» заметил оранжевый дым, шедший с одной из горных вершин. И в этот же миг рация на груди Андреева, сидевшего в грузовой кабине, издала призывной писк.
Капитан удивленно поглядел на крохотную лампочку, мигавшую красным светом у основания короткого обрубка антенны. Радиус действия индивидуальных связных станций не превышал двух километров, да и то в чистом поле — без помех и препятствий.
«Кто бы это мог быть, — подумал он, все-таки доставая рацию из кармашка. — Грид с Суровым сидят рядом. Сирийские спецназовцы, радиостанции которых настроены на нашу частоту, тоже на виду — ни у кого из них раций в руках нет…»
Внутри «вертушки» было довольно шумно, поэтому динамик он поднес к самому уху.
— «Вертушки», я — «Колибри». «Вертушки», ответьте «Колибри»! — настойчиво звал знакомый мужской голос.
— «Колибри»?! — выпалил Павел. И, сам того не заметив, перешел на открытый текст: — Мишка, ты?!
— Я, «Юнкер»! Я, черт возьми!!
— Ты где?
— Я почти под вами — у вершины горы.
— Какого хрена ты там делаешь?! Тебя все потеряли!
— Потом расскажу, Паша. Сижу на небольшом уступе скалы. У меня один «трехсотый», почти не осталось боеприпасов, и только эта маленькая радиостанция. А внизу «духи» — нам ни спуститься, ни высунуться. Наверх тоже выбраться не смогу. Одна надежда на вас!
— Мы над тобой?
— Да! «Ми-17» уже пролетел. Вижу пару «Ми-24».
— Оставайся на связи! — рявкнул Андреев и рванул в кабину пилотов. Распахнув дверцу, крикнул: — Парни, где-то под нами подполковник Суслов с раненым сирийцем.
— Так вот кто дымил сигнальной шашкой! — воскликнул командир экипажа. — Что ж за день-то сегодня?!
— Надо бы ему помочь — он докладывает, что снизу их обложили «духи».
— Сейчас что-нибудь придумаем…
Пилот тут же связался с экипажами сопровождавших вертолетов и разъяснил ситуацию.
— Поняли тебя, — прогудел один из командиров «Ми-24». — Ты отойди подальше, раз там «духи». Мы отработаем, тогда посмотришь, где примоститься.
— Выполняю…
— «Колибри», ответь «Юнкеру», — позвал капитан, вернувшись в грузовую кабину.
— Да, «Юнкер», «Колибри» на связи.
— Наш борт сейчас отойдет, и связь на некоторое время пропадет. После того как по «духам» отработают «полосатые», мы вернемся за вами. Как понял?
— Понял тебя, «Юнкер».
— Только будь все время на связи!
— Добро! Ждем…
Упав на откидной стульчик, Павел заметил вопросительные взгляды товарищей.
— Суслов нашелся, — радостно выдохнул он.
— Живой?!
— Живой. И здоровый…
«Ми-17» резко ушел в сторону и, отлетев на пяток километров, встал в круг. А пара «Ми-24» принялась отрабатывать по распадку неуправляемыми ракетами. Пушечных снарядов у них уже не осталось, зато в висящих на пилонах блоках еще были НУРы.
Работать пришлось аккуратно, чтобы, не дай бог, не задеть и не обвалить уступ, на котором зависли Суслов с сирийцем.
Сделав два захода, они расправились с небольшим отрядом боевиков — большую часть уничтожили, остальных заставили отступить далеко в «зеленку».
— «Четыреста первый» — «Триста двадцатому», — позвал ведущий пары «полосатых».
— На связи.
— Работу закончили, внизу чисто — можешь подходить.
— «Четыреста первый» понял…
Транспортный вертолет вернулся к горе, с которой недавно вился оранжевый дымок сигнального патрона, и, снизившись, прошел на небольшой скорости над крутым склоном для подбора места посадки.
Внизу было сплошное нагромождение скал и булыжников всех размеров. Пригодной для посадки площадки никто из экипажа отыскать не сумел. Да и людей заметить не удалось.
Обернувшись, бортовой техник спросил Андреева:
— Связь с ними есть?
— Сейчас, — кивнул тот и, нажав на клавишу «Передача», позвал: — «Колибри», ответь «Юнкеру».
— «Юнкер», «Колибри» отвечает.
— Есть связь! — крикнул капитан.
— Попроси запалить еще одну шашку!
— «Колибри», сигнальные шашки еще имеются?
— Да, последняя.
— Запаливай.
— Минуту…
В ожидании дыма «вертушка» снова встала в круг.
Вскоре на одном из отвесных склонов горы появилось разраставшееся оранжевое пятно — заработал сигнальный патрон.
— Есть контакт! — радостно доложил «бортач».
Заметив людей на небольшом горизонтальном уступе, экипаж определил примерное место посадки и, снизившись до пятидесяти метров, приступил к подбору площадки…
Пара «Ми-24» осталась на высоте ста пятидесяти метров и барражировала, высматривая противника. «Ми-17», аккуратно снижаясь, «протиснулся» между двух невысоких холмов.
Суслов с раненым сирийцем обосновался метрах в тридцати ниже вершины — на крохотной «террасе» площадью не более двадцати квадратных метров. С одной стороны уступ ограничивался почти отвесной скалой, с другой — крутым склоном, по которому их и пытались достать «духи».
Размеры площадки были настолько малы, что на самый край пилот мог поставить только одно колесо, да и то рискуя зацепить лопастями отвесную скалу, что было чревато катастрофой.
В какой-то момент опытный бортовой техник даже усомнился в успехе спасательной операции, предложив:
— Командир, может, дойдем до Таифа, высадим людей и вернемся налегке?
— Топливо, — коротко кивнул тот на приборную доску. — В Таифе заправиться негде. А пока будем мотаться туда-сюда — израсходуем керосин и не дотянем до базы. Тем более, у «полосатых» с топливом еще хуже…
Летчиком он был опытным, налетал в эскадрилье больше всех; самые ответственные задания командование поручало именно ему, поэтому никто из экипажа спорить не стал. К тому же все решения в воздухе принимал именно командир экипажа.
Вертолет осторожно подбирался к уступу. Благо керосина в топливных баках действительно оставалось немного, и мощности двигателей хватало для того, чтобы держать почти зависшую машину на относительно большой высоте. Хотя поначалу сомнения были, ведь в грузовой кабине двенадцать человек, половина из которых с оружием и боеприпасами.
«Терраса» была уже рядом, и вертолет медленно подошел к ней левым бортом.
Внезапно порыв ветра начал раскачивать машину. Она «клевала» носом и резко просаживалась вниз. Нисходящий поток, двигающийся вдоль склона, увлек ее за собой, но летчик успел среагировать. Подхватив ее плавным движением ручки «шаг-газ», отвел вертолет в сторону, выровнял и приступил ко второй попытке…
Техник сидел в грузовой кабине — возле сдвинутой назад двери. Провод от его шлемофона тянулся в пилотскую кабину. Глядя на «террасу», он диктовал командиру оставшиеся метры до ее края.
Лопасти бешено перемалывали воздух, все были напряжены до предела — и члены экипажа, и пассажиры, и Суслов с сирийцем. Эти двое сидели на корточках, прижавшись к скале. Оба держались за камни и отворачивались от сильнейшего воздушного потока, норовящего смахнуть их со спасительной площадки.
Вертолет медленно и неохотно двигался в сторону скалы…
Все. Левый борт практически над краем. Осталось немного развернуть корпус «вертушки» и поставить на твердое основание левое колесо основного шасси.
Сама «терраса» ровная, а край с острыми выступами, похожими на зубы нижней челюсти исполинской акулы. Задев самый высокий выступ, колесо все-таки преодолело его и коснулось горизонтальной скалы.
Готово!
Лопасти со свистом пролетели у самой скалы. Между законцовками и камнями было не больше полуметра. Малейший порыв ветра и… разбив лопасти, полетит «вертушка» кубарем в пропасть вместе со всеми пассажирами. Глубина под брюхом приличная — метров двести. Пока докувыркается, «целуясь» с выступающими скалами, — ничего и никого не останется. Ни вертолета, ни людей. Одни фамилии на граните.
Впрочем, сейчас лучше об этом не думать.
Бортовой техник призывно замахал рукой — торопил. Суслов подхватил оружие и помог идти сирийцу. Тот прихрамывал и держался за бок.
Пригнув головы, оба быстро зашагали к вертолету.
Техник помог забраться внутрь сирийцу, Суслова втащил за руку Андреев.
Загрузка закончилась. Трап подняли, дверь закрыли, и техник уселся на штатное место.
Сирийцы обнимали раненого товарища, спецназовцы тискали в объятиях довольного спасением Суслова.
Пора было отваливать от скалы.
Командир «Ми-17» плавно потянул «шаг-газ», но мощности не хватило. Все-таки на борту находился приличный груз, и только что он увеличился почти на двести килограммов.
