Сергей Зверев - Ненависть и месть
Водителя, который по совместительству был и охранником, Копельману после неоднократных просьб прислал Саша Порожняк.
– Николай, – старался быть строгим Исаак Лазаревич, – опять ты задымил весь коридор. Я же просил курить на улице.
Охранник демонстративно проигнорировал замечание и вяло перевернул страницу.
– Ну что ты сидишь? Мне нужно ехать!
Не сказав ни слова, Николай встал со стула, бросил на него журнальчик и шумно потянулся. Глядя на него, Копельман подумал: «За что я плачу им столько денег? Хоть бы один приличный человек нашелся. Разве ж этот защитит? Ему же на все „тьфу“ и растереть. Боже мой, Боже, как нехорошо».
Они вышли во двор к припаркованной машине Копельмана. Охранник шагал первым, Исаак Лазаревич, семеня коротенькими ножками, следом за ним. Водитель-охранник вертел на пальце ключи от автомобиля.
Не доходя пару шагов до «Мерседеса» Копельмана, Николай недоуменно произнес:
– Это еще что за хренотень?
На зеркале заднего вида у левого бокового стекла автомобиля висел измятый полиэтиленовый мешок, а само стекло чем-то было испачкано.
– Бля, – ругнулся охранник, – опять эта шпана. Еще раз увижу, поймаю, бля, заставлю языком вылизать.
Копельман, который из-за широкой спины водителя ничего не видел, шагнул в сторону – ему хотелось посмотреть, что с машиной. Николай подошел к дверце и резким рывком сдернул пакет с полусферического зеркала. За пакетом тянулся какой-то провод.
– Вот бля, – только и успел произнести охранник.
В следующее мгновение раздался взрыв, после которого тяжелый «Мерседес» подпрыгнул, как лягушка. Охранника швырнуло на Копельмана. Сила взрыва была такова, что Николаю напрочь снесло голову. Ее, изувеченную и окровавленную, нашли потом у дальнего угла дома. Самого Исаака Лазаревича обнаружили в нескольких метрах от машины под обезглавленным трупом.
Глава фирмы «Контур» отделался переломами нескольких ребер, сильным ушибом плеча, парой выбитых зубов и прокушенным языком.
Сотрудники, выбежавшие из офиса спустя несколько мгновений после взрыва, увидели во дворе охваченный пламенем «Мерседес». С шумным треском разлетались в стороны осколки стекол, каким-то чудом уцелевших во время взрыва. Пламя уже перекинулось на ветки липы, под которой была припаркована машина. Горела и скамейка под липой.
К счастью, во время взрыва во дворе не было никого. В нескольких кабинетах офиса, выходивших окнами во двор, взрывной волной выбило стекла.
Дорогой автомобиль, напичканный изнутри пластиком, деревом и кожей, в мгновение ока выгорел дотла. Шумно взрывались и полыхали колеса.
Прошло не меньше минуты, прежде чем кто-то из сотрудников заметил на асфальте недалеко от горящего автомобиля два тела. Одно из них, лежавшее сверху, было засыпано осколками битого стекла. Под ним виднелось второе – с распростертыми руками.
Пока пожар не затих, никто не решался двинуться на помощь шефу.
Полузадохнувшегося, испачканного кровью, сажей и какой-то липкой черной грязью Копельмана вытащили из-под трупа охранника лишь в тот момент, когда великолепный «Мерседес» превратился в искореженную, обугленную груду металла.
Как ни странно, Исаак Лазаревич не получил ни единого ожога и даже пребывал в сознании.
Увидев перед собой знакомые лица, он пробормотал:
– Ай, как нехорошо.
После этого Копельман сразу же отключился.
Врачи «Скорой помощи», прибывшие на место происшествия, осмотрели тело Иаака Лазаревича и лишь развели руками.
– В рубашке родился. Второму-то голову как бритвой срезало. А у этого руки-ноги целы, да и голова, кажется, в порядке.
Копельмана удалось привести в чувство с помощью обыкновенной ватки, смоченной в нашатырном спирте. Он закашлялся, открыл глаза, увидел склонившихся людей в белых халатах, попытался что-то сказать, приподнял руку, но в следующее мгновение из его горла хлынула желтая пенистая жижа.
– Голову, голову набок поверните, чтоб не задохнулся! – крикнул врач.
* * *Константин так и не дождался встречи с Копельманом. Уже заканчивая обед в ресторане «Луна», он узнал, что произошло во дворе офиса фирмы «Контур». Ему позвонил по мобильному Семенков и попросил срочно вернуться на работу.
Выходя из ресторана в сопровождении охранника, Константин встретил младшего брата. Игнат подходил к двери вместе с высокой стройной длинноволосой девушкой.
– Это Костя, мой старшой, – улыбаясь, представил его Игнат.
Девушка откинула прядь волос со лба, внимательно посмотрела на Константина.
– А это, наверное, Наташа? – опередил ее Панфилов-старший.
– Да, – сказала она, протягивая тонкую руку.
– Давно бы мог познакомить, – с легкой укоризной обратился Константин к Игнату.
Тот пожал плечами.
– Как-то случая не было.
– Обедать идете?
– Вот решили прошвырнуться.
– Правильно, день сегодня хороший. Кстати, рекомендую телячьи отбивные. Они сегодня что надо. С удовольствием составил бы вам компанию, но тороплюсь.
– Ладно, я тебя прощаю, – великодушно махнул рукой Игнат. – Но в следующий раз…
– Дома договорим.
На ходу хлопнув Игната по плечу, Константин направился к сверкающему черным лаком и хромом автомобилю, припаркованному у тротуара.
– Это машина твоего брата? – проводив его взглядом, спросила Наташа.
– Ну да, а что?
– Я раньше такие только в американских фильмах видела.
– Ничего удивительного, – подмигнул ей Игнат, – «Кадиллак».
Он распахнул перед ней дверь и предупредительно отступил в сторону.
– Проходите, мадемуазель.
Кивком головы поздоровавшись с метрдотелем, Игнат прошел в зал, выбрал столик у окна в углу и жестом пригласил Наташу сесть.
После этого он сделал заказ немедленно оказавшемуся у столика официанту и лишь после этого присоединился к девушке.
Спустя несколько мгновений на столе выросло сверкающее начищенными боками ведерко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки в серебристой фольге.
Официант разлил искрящееся веселыми пузырьками шампанское в высокие бокалы и удалился.
– Тебя принимают здесь как арабского шейха, – скромно улыбнулась Наташа, поглядывая по сторонам.
Игнат приподнял бокал за ножку и с преувеличенным вниманием стал разглядывать пузырьки в шампанском.
– Почему ты молчишь? Ты что, подкупил этого метрдотеля?
– Как тебе сказать, – уклончиво ответил Игнат. – В общем, это наша маленькая семейная тайна.
– Это все из-за твоего брата? Я слышала, что он какой-то необычный человек.
– Это ты правильно заметила, – согласился Игнат. – Давай-ка выпьем.
Они подняли и сдвинули бокалы. Раздался хрустальный звон.
– За нас с тобой, – произнес Игнат. – И за Панфиловых.
Девушка немного пригубила шампанское, отставила бокал в сторону.
– А ты гордишься тем, что твоя фамилия Панфилов?
– Как-то странно ты говоришь, Наташка. Как будто я должен плакать и переживать по этому поводу. Если бы у тебя был такой брат, ты бы тоже гордилась им.
– Какой?
– Кто? Мой брат? Да он самый крутой мужик в этом городе.
– Если бы я не видела, сколько ты выпил, то решила бы, что ты пьян, – засмеялась она. – Так уж и самый крутой?
– Конечно, – убежденно сказал Игнат, – без вариантов.
– Только из-за того, что он ездит на «Кадиллаке»?
– При чем здесь «Кадиллак»? – искренне изумился Игнат. – Даже если бы он ездил на самом распоследнем «жигуленке», он все равно был бы… Ладно, не любишь ты это слово, не надо. Был бы самым классным мужиком, которого я знаю.
– Почему?
– Что ты все заладила – почему да почему? – с горячностью воскликнул Панфилов-младший. – Потому что он мой брат. Потому что он человек. Он меня знаешь из какого дерьма вытащил?
– Раньше ты мне об этом ничего не рассказывал.
– Значит, не надо было, – сердито буркнул Игнат и долил в бокалы шампанского. – Давай лучше выпьем.
Она осторожно покосилась на бокал.
– Не бойся. Твоя строгая мама-учительница ничего не узнает.
Пожав плечами, Наташа взяла бокал с золотистым напитком.
– И вовсе я не боюсь своей строгой мамы-учительницы, – передразнивая Игната, произнесла она. – Просто как-то… неудобно.
– Неудобно на потолке спать, потому что одеяло падает. И то гвоздями можно прибить, – не слишком удачно пошутил Игнат. – Давай за Костю. Ты же за брата моего не откажешься выпить?
– Ну, если он такой классный…
Услышав голоса за спиной, она обернулась. Лицо ее сразу помрачнело, бокал с шампанским опустился на столик.
В зал ресторана вошли трое молодых людей. Самому старшему из них не было и двадцати. Остальные выглядели еще моложе. Они были одеты по последней городской моде: в цветных майках с вышитыми буквами на груди, черных джинсах и кроссовках. Тот, что постарше, невысокий коротко стриженный крепыш с некрасивым скуластым лицом, уверенно направился к стойке бара. Он сел на высокий винтовой стул и заказал бармену водки. Двое его приятелей, поглядывая в сторону парочки за дальним угловым столом, также заняли места за стойкой.
