Дмитрий Щербаков - Русский терминатор
— А-а… — почесал тыкву Ковбой.
— Хватит болтовни. Пошел! — приказал Беломор художнику.
— Есть! — шутливо козырнул Евграф.
Бандиты проводили художника взглядами до самого подъезда.
— Думаю, не подведет, — сказал Беломор Ковбою.
— Не подведет! — откликнулся тот уверенно. — Такой за бабки мать родную продаст, не то что приятеля!
Глава 36
…Второй раз Евграф позвонил Беломору ближе к полуночи.
— Птички по-прежнему в клетке, — доложил он. — Можете начинать.
— Ты точно не отходил от глазка ни на секунду? — строго спросил его Беломор.
— Зуб даю на отсечение! — вспомнил Евграф фразу, которую в подобных случаях употреблял Север.
— Тогда хорошо… Отбой.
Едва закончив этот разговор, Беломор тотчас перезвонил Джаваду.
— Босс, все идет по плану, пора действовать, — отрапортовал Беломор.
— Отлично, мы едем, встречайте, — распорядился Джавад.
Минут через пять к подъезду дома, где Север снимал квартиру для себя и девчонок, подкатил джип «Чероки» — традиционное транспортное средство среднего звена российской мафии. Ох, и непривычно смотрелся сей не самый дешевый автомобиль на одной из улиц Двора Чудес! В этом квартале машины вообще почти не появлялись, тем более столь шикарные.
За рулем джипа сидел сам Джавад. Кавказец любил водить тачку: привлекало чувство власти над механизмом.
Едва автомобиль остановился, к нему подскочил Беломор.
— Хозяин, позвольте мне возглавить операцию! — выпалил парень возбужденно.
— Валяй! — согласился Джавад. — Пацаны! — обернулся он к сидевшим сзади четырем «быкам». — Поступаете под начало Беломора. И осторожней мне!
Об осторожности джигит предупреждал не случайно: эти четверо да Беломор с Ковбоем были последние, кто остался в живых из джавадовской бригады: горец вовсе не хотел потерять и их.
Бандиты зашли в подъезд, вытащили пистолеты-пулеметы.
— Нам на последний этаж, квартира справа, — сообщил Беломор. — Всем надеть глушаки на стволы! В этом долбаном квартале хоть ментов обычно и не вызывают никогда, что бы ни происходило, но мало ли… Поднимать пальбу на весь город нечего.
Пока он говорил, «братки» успели выполнить его приказ.
— Павлин и Штырь пойдут первыми, — объявил Беломор. — Павлин старший. Ковбой, Дрын, Динозавр и я будем прикрывать вам спину. Вопросы есть?
— Есть, — подал голос Павлин. — Я не понял: чмыря живым брать или валить? Шеф сказал как-то невнятно…
— Чмыря валить однозначно! — веско сказал Беломор. — Живыми брать девок, да и то не обязательно обеих: блондинку можно и грохнуть, живьем хозяину нужна только Мальва.
…Джавад действительно решил наплевать на Янкин долг, просто убить девчонку в назидание другим должникам; а вот ненавистную кавказцу Мальву он не желал легко отпускать на тот свет. Пусть сперва поползает у ног, сука, пусть нахлебается по самые ноздри унижений, мучений ломки и еще кой-чего похлеще! Уж Джавад придумает этой русской падле непростую смерть! Да что там смерть! Мальва молить о смерти будет, и не один день! Может, даже не одну неделю!..
С чмыря горец тоже с удовольствием бы с живого кожу содрал. Однако понимал: Север слишком опасен. Признаться, Джавад его попросту боялся. Уж лучше сразу глушануть врага, рассуждал он, чем рисковать упустить киллера и потом дрожать за собственную шкуру…
…Услыхав слова Беломора о том, что босс разрешил без затей убить «клиента», Павлин и Штырь вздохнули с видимым облегчением. Ведь им предстояло идти первыми, а они оба, как, впрочем, и остальные четверо, участвовали в схватке у джавадовского особняка и знали, каков Север в бою…
— Там дверь квартиры хлипкая, картон, — продолжал Беломор. — А дядька Графин говорит, что чмырь, если кто позвонит, всегда открывает сам. И неизменно прежде спрашивает, кого, мол, черти несут… С Графином у них обговорен условный сигнал: два длинных звонка, два коротких… Так вот, как только чмырь задаст свой вопрос из-за двери, шмаляйте прямо сквозь нее с обеих ваших трещоток. Вы завалите парня наверняка, ручаюсь.
— Надеюсь… — буркнул Штырь.
— Вперед! — приказал Беломор.
Два бандита двинулись вверх по лестнице: четыре других последовали за ними, отставая от авангарда на один лестничный пролет.
Павлин и Штырь достигли пятого этажа, остановились перед искомой дверью.
— Звони! — велел Павлин Штырю.
Штырь позвонил условным сигналом.
И тотчас оба «быка» изготовились к стрельбе, ожидая лишь голоса «клиента» изнутри квартиры.
Они не видели, что ожил дверной глазок квартиры напротив — квартиры Евграфа, задом к которой стояли бандиты. В ее дверной глазок кто-то смотрел — недолго, секунду или пару секунд. Затем дверь евграфовской квартиры резко, без скрипа открылась. На пороге стоял Север. Его правая рука сжимала рукоять ствола…
Север выстрелил дважды. Каждая из пуль вошла точно под левую лопатку и Павлину, и Штырю. Обоих джавадовцев швырнуло вперед, они саданулись мордами о дверь беловской квартиры и с грохотом рухнули навзничь.
Мгновенно просчитавший ситуацию Беломор вскочил на первую ступеньку последнего лестничного пролета, отделявшего «быка» от пятого этажа, и очередью шарахнул по Белову. Но поздно — Север уже успел скрыться в глубь евграфовской квартиры: свинец лишь прошил захлопнутую Беловым дверь.
— Дядька Графин нас предал! — негромко, но яростно крикнул Беломор своим. — Чмырь засел в его хате! Графин с самого начала работал на чмыря! Вперед, пацаны, искромсаем и того и другого!
Подавая пример, он первым взлетел по лестнице. Ковбой, Динозавр и Дрын не отставали. Шмальнув из пистолета-пулемета, Беломор высадил дверной замок, пинком растворил дверь и веером послал струю свинца внутрь помещения. Остальные тоже немедленно открыли шквальный огонь.
— Хорош палить! — рявкнул вдруг Беломор, соображавший быстрее других. — Не видите, что ли?! Хавира пуста!
Единственная комната «мансарды», как величал свое жилье художник, действительно была пуста. Даже картины на стенах и на полу вдоль стен сейчас отсутствовали. Джавадовцев встречала лишь скудная сиротливая евграфовская мебель.
— Где они все?! — взвизгнул Ковбой.
— Вперед! — прорычал Беломор.
Бандиты ворвались в квартиру. Динозавр, успевший сменить магазин своего пистолета-пулемета, длинной очередью разнес дверь санузла. Если б в последнем кто-нибудь находился, этот кто-то обязательно погиб бы. Но санузел тоже был девственно пуст…
— Они ушли через окно по крыше! — злобно прошипел Беломор, заметив, что соответствующее окно раскрыто.
И эта фраза стала последней, произнесенной бандитом в жизни. Ибо в раскрытое окно с крыши уже смотрело револьверное дуло. Север выстрелил четыре раза — и бригада Джавада перестала существовать навсегда.
Глава 37
План заманить джавадовцев в засаду придумал Север — после того как Евграф рассказал ему о том, что за поимку Мальвы обещана награда. Белов рассуждал: видать, дела у Джавада совсем плохи, если жадный горец сулит такие деньги любому, кто наведет его на след синеволосой наркоманки. Видать, решил Север, главари других бригад группировки после побоища, устроенного Беловым возле джавадовского особняка и внутри его, отказались предоставлять своих людей кавказцу для решения его личных проблем. Иначе Джавад никогда бы не смог переступить через свою алчность, думал Север.
А раз так, рассуждал Север далее, значит, Джавад теперь рассчитывает только на свои силы. А сил у него осталось немного: численный состав бригады Джавада Север знал со слов Мальвы и прикинул, что нынче в подчинении у горца — человек восемь-десять, максимум. На поверку оказалось еще меньше…
Конечно, осуществление плана стало бы невозможным, если б струсил Евграф.
Север с самого начала предупреждал его: ты, брат, головой рискуешь. Я-то привычный, говорил Север, мне-то с блатней сшибаться не впервой, и ей меня не взять, но вот ты…
Однако Евграф сразу повел себя очень мужественно и решительно. Мало того что он, ни на секунду не задумываясь, принял и поддержал беловский план, художник еще и умудрился втереться в доверие к Джаваду, стать непосредственным участником его операции по захвату Севера и девчонок и даже найти косвенные подтверждения тому, что Джавад будет действовать только силами своей бригады…
Картины Евграфа заранее перенесли в квартиру, где жили Мальва, Яна и Север — художник вполне обоснованно опасался, что полотна пострадают в перестрелке. Картины разместили на антресолях — на случай, если бандиты все же ворвутся в эту квартиру.
Непосредственно перед акцией Евграф через окно своей мансарды вывел Янку и Мальву на крышу. Оттуда они спустились на чердак, а оттуда — в соседний подъезд, где зашли якобы в гости к приятелям Евграфа — тоже художникам, законченным алкашам, круглосуточно предававшимся своему главному занятию — пьянству. А чтобы эти горе-художники гостей не погнали, а только порадовались бы их приходу, Евграф захватил с собой достаточное количество загодя припасенной водки. С таким «пропуском» к алкашам можно было являться хоть днем, хоть ночью, хоть под утро — они даже с удовольствием встали бы, если б спали, ради редкой возможности выпить на халяву…
