Виктор Доценко - Икона для Бешеного
Револьвер перекочевал из ящика стола в руки сыщика. Прежде чем продолжить разговор, он решил позаботиться о собственной безопасности. Отойдя от стола, Константин предложил человечку встать и выйти на середину комнаты.
Мне так кажется, или решетка на окне действительно закреплена на петлях? — поинтересовался он у человека–крысы.
Тот только пожал плечами. Константин понял, что оказался прав.
Отведите в сторону решетку и отворите окно, — предложил он человечку.
Пока тот выполнял приказ, косясь на револьвер в молодых руках детектива, Рокотов радовался, что ему пришла в голову мысль позаботиться о путях отхода.
Выполнив приказ, человек–крыса снова достал портсигар, но на этот раз предложил папиросу также и своему противнику. Оба закурили, продолжив разговор у окна. Человечек выпустив колечко дыма, выжидательно уставился на Рокотова.
Вам говорит о чем‑то имя Ангулес?
Человечек скривился, словно ему причинили неимоверную боль.
Кто не знает Ангулеса? Все знают Ангулеса… И я тоже, соответственно, знаю Ангулеса. Дальше что?
Я получил сведения, что вам известно местонахождение драгоценностей, похищенных из его дома, — продолжил сыщик, внимательно следя за выражением лица человечка: ни один мускул не дрогнул на крысиной мордочке.
Это не похоже на вопрос, молодой человек, — назидательно произнес он, выпустив пару колечек дыма. — Если вы хотите что‑то узнать, задавайте вопрос так, чтобы я отвечал.
Ну так отвечайте: у вас драгоценности вдовы Грегора Ангулеса?! — Константин едва не закричал.
Человечек уже начинал действовать ему на нервы. Да и вообще: визит в эту крысиную нору явно затягивался. Что‑то говорило Рокотову: надо действовать быстро.
Спокойно, молодой человек, — скривился хозяин квартиры. Он выбросил окурок папиросы в окно и стоял, опершись руками о деревянную раму. — Жизнь слишком коротка, чтобы так волноваться и растрачивать здоровье попусту. Предположим, я отвечу утвердительно. Скажу так: да, я знаю, где камешки мадам Ангулес. Ну и что? Вы собираетесь повесить на меня смерть ее дражайшего супруга?
Рокотову не нравился издевательский тон собеседника.
Мне нужны только камни. Я работаю на вдову. У нас контракт. Я рад, что мне не пришлось вас уговаривать сознаться. Как вашего приятеля…
Намек был очевиден. Человечек поежился, словно его пробил мороз.
А что я получу взамен? Камешки эти дорогого стоят…
Не дороже вашей жизни. Вероятно, милиция обегала весь город в поисках вдовы и ее камней.
Ну и что?
А то, что ментам все равно, на кого повесить убийство! Вы это должны понимать, вы — человек тертый.
Если органы обнаружат вдову… — начал было человек–крыса, но Рокотов его тут же перебил:
— Никогда им вдову не найти.
Хозяин квартиры втянул голову в плечи и бросил на Константина испытующий взгляд.
Мне почему‑то хочется вам верить, молодой человек, — задумчиво произнес он, ковыряя пальцем в оконной раме, — Тогда получается. Что если милиция обнаружит драгоценности…
…то обвинит в убийстве того, у кого они будут найдены, — закончил за него частный детектив. Его собеседник почесал голову и задумался.
Мне бы крайне не хотелось привлекать внимание милиции к моей скромной особе, — медленно произнес он, глядя прямо в глаза Рокотову. — Даже если они не найдут у меня брюлики вдовы, они найдут много чего другого, не менее интересного. Предлагаю следующий договор: я вам отдам камешки вдовы, а заодно, в качестве премии, расскажу, как они ко мне попали. Вы же обязуетесь после этого немедленно убраться вон и впредь не попадаться мне на глаза.
— С огромным удовольствием! — воскликнул Рокотов: ему самому хотелось поскорее покинуть это затхлое помещение.
В ту ночь, когда прикончили Ангулеса, мир праху его, — неторопливо начал человек–крыса, — явилась ко мне одна странная особа. Разбудила посреди ночи. Сослалась на одного нашего общего знакомого, Василия, Тот, к слову, давно уже сделал ноги из России и сейчас обитает в Италии. Держит в Риме ювелирную лавочку в окрестностях Колизея. Штампует по ночам фальшивые древнеримские монеты «сестерции» и впихивает фальшак доверчивым американским туристам.
Ближе к делу! — нетерпеливо бросил Константин. Напряжение росло. Он кожей чувствовал приближение опасности.
Так вот, когда я впустил ее к себе и включил свет, эта дамочка оказалась шикарной бабой, говорившей по–русски с заметным и запоминающимся акцентом. Вроде как пришепетывала. И через слово крестилась да крестик свой нагрудный целовала. И тут я понял, что дело‑то нечисто!
Человек–крыса с удовольствием щелкнул пальцами, гордясь своей сообразительностью.
Крестик мне показался весьма любопытным. Необычный такой крестик… Короче, вспомнил я свою молодость и пасхальную толпу на «Соколе», около церкви Всех Святых. Тогда я зарабатывал на жизнь тем, что тырил по карманам разную мелочь. А уж такую заметную штуковину, как этот крестик, мне не представило большого труда с этой дамочки снять. Поди до сих пор размышляет: где потеряла? Но вряд ли думает на такого приличного господина, как я…
Да неужели? — искренне изумился Константин.
Человек–крыса гордо кивнул:
— Элементарно, мистер частный сыщик. Пока она из своей сумочки выгребала драгоценности Ангулеса, я ей через плечо заглядывал, вроде как интересуясь товаром. Ну и…
И не стыдно вам!
Хозяин квартиры безразлично пожал плечами. Ему не было стыдно.
Я ей дал свечу и предложил посмотреть картины из моего собрания. Пока она ходила да восхищалась, я успел и брюлики изучить, да и в сумочку ее залезть. Брюлики оказались отменные, высшего качества, я в этом деле разбираюсь. А в сумочке ничего интересного, кроме билета с открытой датой в Рим. Вылет из Домодедово. После того как мэр Лужков превратил этот затрапезный аэродром в международный аэропорт, в Рим оттуда летают на аэробусах авиакомпании «Ал Италия».
Человек–крыса отошел от окна. Взялся за тяжелую багетовую раму одной из картин, нажал на раму и сдвинул в сторону. Открылся тайничок. Он извлек из тайника мешочек, сшитый из плотной черной ткани. Поколебавшись, протянул мешочек Константину.
Здесь все, без обмана.
Не выпуская револьвер, Рокотов подбросил мешочек на ладони и вежливо поинтересовался:
— Крестик тоже здесь?
Насчет крестика мы не договаривались, молодой человек! — окрысился человечек. — Крестик этот я хотел бы себе оставить. На память о незабываемой встрече, если хотите…
Что же в нем такого особенного? — С невинным видом поинтересовался Константин.
Этот крест — собственность ватиканского Ордена — тайного сообщества католических монахинь. Кой черт занес в Россию одну из них — для меня загадка. Хоть она и пыталась косить под простушку–воровку, да не получилось. Порода дворянская из нее так и прет, да и не без образования она, что заметно. Когда уходила, я ее проводил с фонариком, чтобы на нашей темной лестнице не споткнулась. Так внизу ее машина ждала, шикарная тачка, скажу я вам. На всякий случай я номерок‑то записал. Пригодится. — Он с улыбкой похлопал себя по груди. — Она мне сказала, что за деньгами зайдет через день. Да так и не пришла. Что бы это значило?
— А то это значит, — деловито произнес Константин, засовывая револьвер за брючный ремень на спине. — Подставила тебя эта католичка по полной программе. Того гляди, сюда органы нагрянут. Тогда на тебя убийство‑то и спишут. Так‑то вот. Ты поторопился, когда лысому на старом Арбате один перстенек попытался толкнуть. Теперь из‑за этого перстенька завалятся к тебе волки и утащат в темный лес. За решетку то есть.
Неизвестно, что стукнуло в голову человечку с крысиной мордочкой, но он взвыл и бросился к Рокотову вне себя от ярости. Вероятно, он сильно переживал, что его сумели надуть сразу несколько человек.
Детектив ничего не сделал. Он просто отошел в сторону. И, таким образом, оказался не виноват в ужасной смерти хозяина музея в бомжовой общаге.
Человек–крыса взял такой мощный разгон, что не успел остановиться и со всего размаха напоролся грудью на статую единорога, стоявшую позади Константина. Хитро закрученный рог мощного бронзового животного с хрустом вошел в грудь, раздвигая ребра. Нечеловеческий вопль сотряс комнату. Человек–крыса так и остался висеть на единороге, бессильно молотя ногами. Его легкие мгновенно наполнились кровью. Он отчаянно вертел головой, и кровь с губ летела во все стороны, оседая на старинных портретах.
Рокотов с одного взгляда понял, что его недавний собеседник — не жилец на этом свете.
«Так глупо умереть», — думал он, лихорадочно обшаривая карманы теперь уже бывшего хозяина квартиры. Тот окончательно замер на единороге, бессильно свесив руки.
В его карманах Константин обнаружил крестик — вероятно, тот самый, а еще записную книжку и несколько бумажек. Все это сыщик поспешно рассовал по карманам. И вовремя.
