Данил Корецкий - Допрос с пристрастием
День милиции — особый профессиональный праздник. Потому что и профессия особая. Настоящий сотрудник должен всегда быть в форме — как в прямом, так и в переносном смысле. Граждане видят милиционеров при печальных обстоятельствах, в строгой официальной обстановке, да еще по телевизору, где образы героев нарисованы либо розовой, либо густо-черной краской. В свой праздник, в своей среде сотрудники ведут себя как обычные люди: отдыхают, развлекаются, получают благодарности… Хотя и тут есть особенность — кроме грамот, премий и медалей особо отличившимся могут вручить именное оружие. Это самая почетная награда для профессионалов. Медали и грамоты есть у всех, ордена — у некоторых, а именные стволы — у единиц! И подполковник Коренев с нетерпением ждал, пока его вызовут на сцену.
Собственно, новенький «ПМ» ему под расписку выдали накануне. Оружейники специально выбрали пистолет 1984 года выпуска — тогда, говорят, сталь была гораздо лучше. Но перед началом праздника он сдал оружие обратно, его положили в деревянную, обитую красным бархатом коробку, чтобы вручить в торжественной обстановке. А нетерпение было вызвано совершенно банальной причиной: Лис немного волновался — как бы там, за кулисами, в неразберихе и суматохе не спиз…ли редкостную награду! А что особенного — из дежурный частей пропадали и пистолеты, и автоматы, да и из кабинетов, бывало, исчезали… Он даже поручил Гусару постоять за кулисами, не сводя глаз с заветной коробки.
Все обошлось — наконец, ведущий выкликнул его фамилию, Лис, звеня высыпанной в карманы пригоршней патронов, поднялся на сцену, и генерал Крамской со служебной улыбкой вручил тяжелый украшенный грубой резьбой ящичек, изготовленный зэками в одной из колоний. Потом он вернулся на место, показал сидящему слева майору Волину надпись на затворе: «Ф. М. Кореневу от МВД России», для проформы показал и Ребенку, которая сидела справа и все уже видела.
— Ой, Фил, зачем тебе столько пистолетов? — с детской непосредственностью воскликнула она.
Волин, перегнувшись через Лиса, внимательно слушал. Филипп нахмурился и чуть заметно покачал головой, пресекая дальнейшее развитие темы. Ребенок осеклась, а Лис повернулся к соседу слева.
— Слышал, приказ уже подписан?
— У тебя, как всегда, точная информация. — Волин довольно улыбнулся. — Можешь поздравить: с сегодняшнего дня я — начальник криминальной милиции Сельмашевского РОВД! После концерта начнем отмечать!
Торжественная часть прошла быстро. Собровцы получили боевые ордена за командировку в Чечню, Волин и еще несколько руководителей подразделений — грамоты министра, отгремели аплодисменты. Более мелкие награды вручали в райотделах.
Потом на той же сцене начался концерт. Как водится, выступали лучшие творческие коллективы Тиходонска и даже несколько столичных звезд, хотя и далеко не первой величины. Все они с пониманием откликнулись на приглашение Управления налоговых расследований, а потому пели и плясали бесплатно, в порядке шефской, а может, спонсорской помощи.
Лис к шоу-бизнесу относился прохладно. Как-то не вдохновляли его блестящие безголосые мартышки в коротких юбках и подкрашенные, неопределенного пола существа в узких штанишках. Но времени он не терял: стараясь не щелкать, снарядил магазины, зарядил оружие и сунул в кобуру. Только когда запели казачьи песни, он оживился, а когда высокий чубатый казак принялся крутить шашку, так что она то вертелась вокруг ладони, то, как живая, перелетала из руки в руку, Лис вполне искренне захлопал и закричал «браво»!
Когда концерт закончился, все перебрались в заставленное столами фойе второго этажа, где работали сразу четыре буфета. Они продавали выпивку и бутерброды.
— Филипп Михалыч! — Рубоповцы заняли в углу сразу четыре столика и сейчас оживленно махали руками.
— Пошли к нашим! — Филипп взял Ребенка под руку. Они шли под яркими люстрами по блестящему паркету, и мужчины поворачивали головы им вслед. Точнее, не им, а ей. Именно Ребенку предназначались восторженные взгляды.
Действительно, Катя выглядела шикарно. Она шла подиумным шагом, скромно потупив глаза. Дорогое черное платье обнажало узкие матовые плечи и мягко струилось по фигуре, подчеркивая все линии, выпуклости и впадинки девичьего тела. Дымчатые колготки и туфли на высокой «шпильке» подчеркивали стройность ножек, а тщательно подобранный и очень умеренный макияж придавал красивому личику совершенно детский вид. Ее облик раздваивался, и этот тщательно продуманный контраст между телом светской дамы и лицом ребенка горячил кровь собравшихся в зале милиционеров. На фоне большинства присутствующих женщин Ребенок выглядела выпускницей института благородных девиц, случайно оказавшейся в компании челночниц. Поэтому взгляды милицейских жен выражали прямо противоположные чувства.
Лис поздоровался за руку с коллегами, поставил на подоконник коробку от пистолета.
— Ну что, разливайте!
— Екатерина Викторовна, вы как всегда неподражаемы, — Волошин подкатил глаза.
— Фурор! — поддакнул Гусаров. — Анджелина Джоли!
Лейтенант Сигаев был с девушкой, а потому благоразумно промолчал. А Галина Смирнова вообще отвернулась, будто никакой Кати тут не было. Ребенок едва заметно улыбнулась.
— Давайте за наш праздник! — сказал Лис. — Сегодня наш день. Мы и есть милиция. Хорошие и плохие, разные. Такие же, как шахтеры, водители, учителя, чиновники. Только в тех не стреляют, те не воюют, не раскрывают преступления и не задерживают бандитов. А мы все это делаем! Ваше здоровье, друзья!
На столах, в основном, стояла водка, реже — коньяк, еще реже — виски. Там, где компании украшали дамы, присутствовало шампанское. Пили из картонных стаканчиков. Закусывали бутербродами — с колбасой и сыром. Красная икра почти не пользовалась спросом.
Очень быстро градус веселья поднялся. Зал наполнился шумом, хохотом и звоном бутылок. Крамской и его замы посидели за стоящим в стороне длинным столом, сказали в микрофон несколько официальных поздравлений и по-английски исчезли. Все-таки негоже руководству пить на глазах подчиненных. Да и подчиненным на глазах у руководства — тоже. Сразу же заиграл оркестр. Начались танцы.
Лис пил «Белую лошадь», которую для выпендрежа купил Сигаев. Смирнова — водку, как все. Девушка Сигаева и Катя довольно быстро уговорили бутылку «Тиходонского игристого». Щеки у них раскраснелись.
— Привет коллегам! Поздравляю! Вас, Филипп Михайлович, особенно! — К ним подошел майор Арсеньев — самый молодой из начальников отделов в РУБОПе. Он руководил оперативно-техническим проникновением в преступную среду. Поговаривали, что карьера майора развивается столь стремительно благодаря родству с кем-то из городской администрации. Но справедливости ради надо отметить, что Арсеньев и сам был цепким, толковым оперативником. Ему тут же налили.
— За наш праздник! — Майор поднял стаканчик. — За достойные награды! Оружие у нас в стране зарежимлено до предела. Поэтому награждение боевым пистолетом — высочайшая степень доверия… За вас, Филипп Михайлович!
Они выпили.
— Можно посмотреть? — Арсеньев кивнул на резную зэковскую коробку.
— Конечно, — улыбнулся Лис. У него шумело в голове, и это было приятно. Алкоголь расслабил постоянно натянутые нервы.
Арсеньев поднял крышку, отпрянул, развернулся на напряженных ногах.
— Украли! Кто подходил?! — крикнул он, прищуренным взглядом фотографируя зал.
— Да нет, — вспомнил Лис и распахнул пиджак. — Вот он. Разве б я поставил его на подоконник!
Арсеньев махнул рукой и рассмеялся.
— По схожему поводу есть такой анекдот…
Через несколько минут за столами оперативного отдела кипело буйное веселье. Высокий черноволосый майор отлично смотрелся в пошитом на заказ кителе. Он был явно в ударе и безостановочно рассказывал анекдоты, произносил остроумные тосты. Очарованные дамы хохотали. Их супруги одобрительно кряхтели и продолжали бороться с алкоголем путем его уничтожения. Лис пил и веселился вместе со всеми. Но вдруг ему показалось, что Арсеньев стал слишком часто и маслено поглядывать на Ребенка. Его голос приобрел едва заметную призывную хрипотцу. Показалось или действительно так? По управлению ходили слухи об амурных похождениях майора. Но невнятные. Оперативники, как правило, не дают подтверждения слухам о себе. Но чего он так вырядился? И почему Катя весело смеется его пошлым анекдотам?!
У Лиса вдруг заныло в груди. Душа болит, что ли? Ощущение было знакомо. И подозрительно напоминало ревность. Он протянул размокший стакан Сигаеву и тот выплеснул остатки виски.
— Давайте выпьем за нашего друга и коллегу майора Арсеньева! — неожиданно предложил он. — С его помощью мы реализовали разработку банды Великана. И произведем еще много реализаций!
