Комнаты страха - Орлов Антон

Впрочем, Римма знала почему. Знала, кто в этом виноват.

Журналистка: Что вы чувствовали, когда сражались с террористами?

Тина (спокойно): Никакого сражения не было. Я их просто убила. А чувствовала – ярость. Все они стояли на площадке, обведенной жирной светящейся чертой, испытать эту дрянь на себе никто из них не хотел. Это было очень наглядно: с другими можно делать все что угодно, а с ними – ни в коем случае! Вот это и доконало меня так, что полетели последние предохранители.

Просматривая запись интервью в первый раз, Римма-Анджела сжимала кулаки, на глазах у нее закипали злые слезы. Дура! Хоть и киборг… Разве не ясно, что экспериментатор во время эксперимента должен находиться в безопасном месте? И ничего такого тут нет, а Тина усмотрела в этом что-то особенное, символическое… Если бы послушала Маршала, он бы ей объяснил, а она даже слушать ничего не стала – сразу давай мечами махать, и Римма тогда в первый момент не поняла, что это за теплые брызги упали на лицо… Уже после, когда сидели с Маршалом в аэрокаре и мчались на полной скорости к горизонту, она обнаружила, что вся перемазана кровью.

Журналистка: Известно, что Маршал был исключительно сильным экстрасенсом, способным приводить в негодность любое оружие. Из-за этого у вас не возникло затруднений?

Тина: Поэтому я и взяла мечи. (Смеется.) Все-таки меч – самое надежное оружие против магии!

Журналистка (тоже смеется): Как вы до этого додумались?

Тина: Посоветовал один мой друг, который перед этим смотрел фильмы-фэнтези.

Журналистка (обращаясь к камере, весело): Вот, смотрите фэнтези – и вас тоже будут посещать светлые идеи! (Меняет тон на серьезный.) Тина, еще один непростой вопрос… Наверное, вы в курсе, существует точка зрения, будто бы Маршал кое в чем был прав и его воздействие могло разбудить в людях высокоморальные качества, исправить преступников, сделать людей лучше и добрее… Как вы считаете, такое возможно?

Тина: Нет. Воздействие Маршала вело к ломке личности, сумасшествию, суициду – это область психиатрии, а не морали. Маршал внедрял в чужое сознание ощущение вины – и не важно, были для нее реальные основания или нет. Если серьезного повода не находилось, включалось воображение, лезли глюки, и человек мучился из-за вымышленных преступлений, якобы совершенных в прежней инкарнации в каком-нибудь невероятном фантастическом мире. То, насколько сильно та или другая жертва страдала от воздействия Маршала, зависело от ее индивидуальной чувствительности, а не от моральных качеств.

Журналистка (жизнерадостно): Ну, всем нам остается только порадоваться тому, что у нашей сегодняшней гостьи оказался такой стойкий иммунитет и целых два меча, и поэтому мы с вами сейчас сидим перед телевизорами, а не бегаем в поисках веревки или цианистого калия! Кстати, в вашем мироощущении что-нибудь изменилось после того, как вы стали гелионской дворянкой? Скажите, каково это – быть настоящей виконтессой?

Они сменили тему, а Римма-Анджела сидела, насупившись, не в силах шелохнуться. Маршала оплевали. Никто его не понял. Хотелось возразить, но, во-первых, эта чистенькая белая студия находится черт-те за сколько парсеков отсюда, а во-вторых, стоит только высунуться – сразу в космополовскую каталажку… Потом она встряхнулась и хлопнула стакан водки, как в старые конторские времена после какой-нибудь особо грязной зачистки.

А когда все вокруг затуманилось, она зашарила нетвердой рукой по засаленному дивану в поисках пульта – не хотелось смотреть, как Тина в черном жакете и журналистка в красном жакете пьют свою минералку – и то ли подумала, то ли ожесточенно пробормотала вслух:

– Да, я тоже не пай-девочка, тоже убивала… Но я – по приказу Маршала, а она… она… она сама!..

Все-таки раздавались отдельные голоса в защиту Маршала: мол, в общем-то он был на правильном пути, хотя и ошибался, используя экстремистские методы, а Тину Хэдис надо привлечь к суду за беспрецедентное варварское убийство, – но они тонули в общем хоре.

Король системы Гелиона за спасение престолонаследника наградил Тину по-королевски, военное правительство Тергарона вручило ей медаль за доблесть и героизм. Глобальные сети Ниара, Земли, Неза и многих других планет ломились от благодарных посланий в ее адрес. Родители и близкие тех, кто находился в зоне поражения и остался жив, спрашивали, куда можно прислать подарки. Родители самоубийц во всеуслышание заявляли, что, если Тину Хэдис за расправу с террористами посадят в тюрьму, они придут и эту тюрьму по кирпичикам разберут, чтобы выпустить ее на свободу.

Разумеется, арестовывать Тину никто не спешил, зато за поимку Риммы Кирч, скрывшейся от правосудия сообщницы Маршала, назначили награду – 100 000 галов.

«А не продешевили?» – ухмыльнулась про себя Анджела Ругис – голубоглазая шатенка с шоколадной кожей, ничуть не похожая на девчонку с румяной простоватой физиономией и лохматой шевелюрой соломенного цвета.

Причем ажиотаж вокруг Тины – это еще цветочки. Даже Лиргисо, за которым числилось несколько тяжких преступлений, посмертно был помилован Галактическим судом: «ввиду значительного вклада в борьбу с особо опасной террористической организацией, известной как Контора Игрек. Мертвый, он уже никому не мог навредить, а официальное признание его заслуг – лишний плевок в сторону поверженного Маршала.

Лиргисо вошел в моду, его рисунки – мастерски выполненные, но по большей части непристойные – продавались на аукционах за бешеную цену. Попадались среди этих непотребных художеств и карикатуры на Организацию, одиночные и целые комиксы, жестокие, остроумные, полные яда. О том, чтобы выкупить и уничтожить всю эту пакость, не могло быть и речи: ни у Анджелы, ни у других уцелевших не было таких денег.

Впрочем, о Тине Хэдис, о Лиргисо и уж тем более о Тинином пришельце из чужой Вселенной Римма-Анджела думала с неприязнью, с осуждением, но без ненависти. Ну да, пришли сукины дети и все угробили… Ничего не попишешь, жизнь – это тебе не ухоженный дворик с правильными дорожками и розами без шипов, жизнь – это полоса препятствий, стань сильнее – и в следующий раз победишь ты.

Ненавидела Анджела другого человека – истинного виновника бойни на Вьянгасе.

Тина была на виду, охотно давала интервью. Должно быть, руководил ею расчет: продемонстрировать, что она не маньячка, которой лишь бы дорваться до колющих и рубящих предметов, а вполне себе здравомыслящая женщина, свести на нет впечатления от шокирующих снимков, сделанных на базе опергруппой Космопола.

Тот, кого Анджела ненавидела, держался в тени, о своей роли в разгроме Организации помалкивал, хотя от него зависело очень многое. Не будь его, Вьянгасианская трагедия вошла бы в историю не как беспрецедентный теракт, а как стихийное бедствие аномальной природы. Со стихийных бедствий и спросу никакого… Маршал знал толк в конспирации, так бы кто-нибудь и догадался, что его тайное убежище находится на Вьянгасе – если бы не Тинин главный козырь, не чертов «сканер»!

Поль Лагайм. Вот кого Римма-Анджела хотела убить.

Остальные – другое дело. Тина Хэдис – киборг и вообще образец для подражания, в ее превосходстве нет ничего зазорного. Оттого, что командование Конторы Игрек постановило ее ликвидировать, как опасного для человечества индивида, для Риммы ничего не переменилось – бывают же противники, достойные уважения. И если бы сделать это поручили ликвидатору Кирч, у нее бы рука не дрогнула: иногда приходится убивать свои идеалы, ну и что, без этого не станешь сильнее… А Стив и Лиргисо даже и не люди в полном смысле слова, иные существа, один – многомерник, другой – лярниец. То, что в схватке с Организацией победили эти монстры, Римма-Анджела еще могла пережить. Горько, обидно, тяжело, но не унизительно.

Зато, когда она вспоминала Поля, ее как будто по живому резали. Обыкновенный парень, хотя и «сканер», вдобавок выросший на Незе, в самых что ни на есть тепличных условиях – да он просто не имел права быть сильнее, чем ликвидатор Кирч! Это же все равно, как если бы салага-стажер оказался круче ветерана, словно плевок в лицо!