Сергей Зверев - Легионер
— Компьютер? — машинально произнес Богдан.
Да, вот компьютер ему явно бы не помешал. Нет, конечно, компьютер был и у папы, и у мамы, но своего у него еще не было.
— Вот! — торжественно произнес Крайкович. — Компьютер я тебе и куплю. Самый лучший, с большим экраном, чтобы ты мог играть во всякие там стрелялки и прочие игры. Значит, договорились. Как только окажемся дома, считай, что компьютер у тебя уже в кармане.
Ему хотелось говорить, говорить, только чтобы не считать тягостные минуты.
— Стрелялки… — иронически произнес Семенов. — Даю голову на отсечение, что у него надолго должна исчезнуть охота к стрельбе и вообще к оружию после того, что он здесь пережил.
— Э, нет, не скажи! — не согласился с ним Крайкович. — Дети должны с самого раннего возраста учиться быть мужчинами. Они должны уметь уничтожить врага, как только он окажется на пути. Если с раннего возраста пацан поймет, что к чему, он потом никогда не пропадет. Мне, слава богу, добрые люди эту истину внушили очень рано, поэтому я стал тем, кем стал.
— Ну да, — хмыкнул Семенов, блеснув в полутьме полоской зубов. — Валяешься на цементном полу, избитый и связанный.
— Это все случайность! — отмахнулся Милован. — Досадное недоразумение, не более того. Скоро все изменится.
— А я против того, чтобы детей использовать на войне, — гнул свою линию тамбовец. — Ребенок должен быть ребенком. А что он там потом выберет — воевать или дома строить, так это жизнь сама должна ему показать.
— Да что ты ерунду молотишь! — хмыкнул серб.
Он толкнул плечом Семенова, точно так же, как и он, ожидавшего результата подкопа.
— Готовься, скоро будем на свободе. Я надеюсь, ты еще не забыл, как обращаться с холодным оружием?
— Да мне бы только развязать руки! — повысил голос Семенов. — С этими отморозками я справлюсь голыми руками. Они пьяные?
— Да, они выпили три кувшина вина! — сказал Богдан.
— Было бы лучше, если бы вы положили туда мышьяка, — прокомментировал Крайкович.
— Ладно, не гноби пацана, — поддержал Семенов мальчика. — Копай, хлопчик, нам бы только выбраться отсюда, а там уж все в наших руках…
Узники замолчали. Все, что теперь оставалось им, — это ждать. Тем более что работа у мальчика продвигалась, ждать уже оставалось недолго. Главное, чтобы никто не проснулся наверху.
Богдан иногда прекращал работу и прислушивался. Никаких шагов и шорохов не было слышно. Но когда он снова принимался ковырять бетон, ему казалось, что кто-то крадется к нему в темноте по коридору.
Через полчаса такой странной, но напряженной работы мальчику удалось расковырять значительную дырку под дверью. Богдан попробовал просунуть нож в образовавшуюся щель, но он не прошел совсем чуть-чуть. Оставалось расковырять самую малость. Мальчик нагнулся к щели.
— Дядя Милован, я сейчас передам вам нож! — сказал он, желая приободрить родственника, изнывавшего в томительном ожидании на бетонном полу.
— Давай, скорее, Богдан! — послышался из-за дверей горячий шепот дяди.
Мальчик повернулся, взял нож и уже хотел просунуть его в вырытую щель, как из темноты вдруг шагнула тень. Богдан растерялся от неожиданности. Рука сама разжалась, и на нож со звоном упал на пол.
Он испуганно вгляделся в неожиданного визитера — это была Ледина. Это она, стоя рядом, подслушивала разговор мальчика с дядей. Это она следила за всеми его движениями. Девушка, нагнувшись, подняла с пола нож.
— Значит, так ты хотел отблагодарить нас за спасение? — глаза ее зло горели. — Значит, Милован Крайкович твой дядя? Очень интересно. Что же это получается — мы тебя нашли, привели в свой дом, накормили, дали крышу над головой, а ты нам так платишь за добро? Разве не знаешь, что Хайдари убьет и меня, и дедушку, если они убегут. Ты понимаешь это?
Мальчик не отвечал. Он склонил голову и уставился в дальний угол.
— Что же ты делаешь с нами? Разве мы тебе не добра желали?
Из-под рук Богдана, которыми он закрывал лицо, показались слезы. Он тихо всхлипывал, а затем, не выдержав града упреков со стороны Ледины, и вовсе зарыдал, громко всхлипывая.
— Что, разжалобить меня хочешь? Не получится!
Она схватила его за руку и резко потянула к лестнице.
— Я тебя сейчас отдам охранникам! Вот тогда ты узнаешь, что значит плевать в душу людям, готовым сделать для тебя все!
В этот момент наверху послышалось какое-то движение. С грохотом упало что-то тяжелое на пол в комнате. До людей, находившихся в подвале, донесся резкий голос и ругань одного из охранников. Все замерли.
* * *Охранник, покачиваясь, спускался в подвал по лестнице, освещая дорогу фонарем, держа автомат наготове. Луч выхватил из темноты подобострастно улыбающуюся Ледину и заплаканного мальчика.
«Что им тут надо? — глядя на странную парочку, подумал Азем Хиди. — Я с ними скоро с ума сойду!»
В голове шумело, и ему временами казалось, что за спиной кто-то есть. Он пару раз обернулся — пусто.
— Что вы тут делаете? — уже вслух выговорил он фразу с угрозой.
— Я решила вина принести. Подумала, что вы можете ночью проснуться, захотите пить, — подняла Ледина банку с вином.
— Это хорошо, — ухмыльнулся охранник. — Хоть какие-то разумные мысли мелькают в твоей голове. Тем более что вино и в самом деле кончилось. Давай его сюда.
— Берите, — подошла поближе девушка.
Хиди припал к горлышку. Прохладное вино освежало и бодрило. Обливаясь живительной влагой, он сделал еще несколько глотков.
— Ну вот, совсем другое дело, — сказал он, вытирая губы. — А чего это пацан плачет?
— Страшно ему, — как-то жалостливо, дрожащим голосом объяснила девушка. — И мне страшно, вот вдвоем и пошли.
— А-а… Ты бы меня разбудила, вот страшно и не было бы, — оскалил гнилые зубы в усмешке албанец.
* * *Милован Крайкович быстро и по возможности бесшумно откатился к стене, стараясь придать своему телу исходное положение. Рядом тяжело дышал Семенов. С невероятным напряжением они вслушивались в разговоры за дверью, пытаясь угадать, куда же повернется ситуация. В случае прокола всякая надежда на спасение автоматически улетучивалась. Наконец шаги всех троих стали удаляться.
— Черт! — раздраженно прошипел Крайкович, топнув ногой. — Сучка мусульманская!
— Да все правильно она сделала, — отозвался из угла Семенов. — Тебя просто злость ослепляет.
— Да, у меня злость, — сказал смутно различимый в темноте Милован. — А что, у меня какие-то другие чувства должны быть? Мне что, веселиться и танцевать? Все рухнуло!
— Не суетись, — голос Семенова был почти уверен. — Вот увидишь, все не так плохо…
Пленников опять накрыла тишина.
Глава 33
Начавшийся было с полудня мелкий дождик длился недолго. Тучи летели по небу, словно сорвавшиеся с привязи. Обгоняя друг друга, они спешили на запад. Дождик поморосил пару часов и стих. День был теплым, и вскоре от воды ничего не осталось, кроме легкой свежести. Тяжелые тучи ветер погнал на юго-запад, в сторону Черногории и дальше, к благословенным водам прозрачной Адриатики.
Там, где плескалось теплое и ласковое море, уже давно было спокойно. Война в Югославии в свое время зацепила и эти приморские края — Хорватию, Словению, Боснию, однако там уже царил мир. И последствия войны исчезли либо исчезали благодаря людям, старавшимся сделать все возможное. А здесь, в горах Косово, о мире можно было лишь мечтать. Противоборство двух сил делало эту землю ареной войны.
Загородная местность неподалеку от Дмитровицы в этот день выглядела пустынной. Знаменитый мемориальный храм Святого Георгия по-прежнему гордо возносил свой позолоченный купол в небеса. После того как начались ремонтные работы, он, казалось, ожил. Реставраторы из Белграда и Загреба принялись восстанавливать древний памятник, стремясь придать ему тот самый оригинальный вид. Работа была тщательной и кропотливой. Результаты уже были видны, и оставалось только ждать завершения реставрации.
Однако временный деревянный храм, возведенный совсем недавно, ничем подобным похвастаться не мог. О нем сейчас приходилось говорить только в прошедшем времени. Теперь на месте церкви лежали лишь головешки. Пожар уничтожил святыню. Единственное, что удалось спасти из пылающего храма, — одну древнюю икону, которую, подвергая опасности свою жизнь, вынес житель Дмитровицы.
Сегодня был выходной, и реставраторы отсутствовали. Работа у них была нелегкая, и, соответственно, отдых умельцам тоже требовался. Кто-то сидел в кабачке, кто-то валялся в гостинице у телевизора, а кто-то шлялся по городу, надеясь завести новое и увлекательное знакомство. У всех были дела. Никто другой здесь сегодня тоже не появлялся — делать тут было нечего. Однако совсем недавно пустынность и тишину нарушил звук машины.
