Андрей Воронин - Игра без козырей
– Фирму «Новиков и К» – предложил Сиверов, – надо все-таки тряхнуть, но очень осторожно. Наехать на них под видом налоговой полиции, выемки документов и в это время аккуратно обыскать здание.
– Я уже думал об этом. Но если операция масштабная, то утечка информации неизбежна, поэтому я и боюсь ставить поляков в известность прежде, чем наступит срок.
Сиверов задумчиво барабанил пальцами по крышке стола.
– Если бы я заметил за тобой эту дурную привычку раньше, – усмехнулся Потапчук, – ни за что бы не стал сотрудничать.
– Думаете, Федор Филиппович, это нервы?
– А что еще? Даже тебя, Глеб Петрович, проняло.
– Бандитов, допустим, мне не жалко, – сказал Сиверов, – но девчонку жаль безумно. Она только из дерьма выкарабкалась, только кое-что в жизни понимать стала, как ее убили.
– Это только те люди, о которых мы знаем, – напомнил Потапчук, – а сколько в сводках числится нераскрытых убийств, пропавших без вести, неопознанных трупов? Голову даю на отсечение, что еще столько же, если не больше, на их совести.
– Их не по одиночке ловить надо, а накрывать всех сразу, – твердо сказал Глеб. – Как тараканов – загнать под шкаф и быстро отпилить ножки. Значит, так, Федор Филиппович, я думаю, что вы доверите своим людям проверить фирму «Новиков и К» и холодильники, куда они мясо возят. Не стану же я вас учить, как это делать?
Потапчук закрыл портфель, спрятав в него фотографии.
– Смотрю на тебя, и можно подумать, будто это ты генерал, а не я. Сделаю, все сделаю, Глеб, в лучшем виде. Только мало надежды на успех. Хитрые они и осторожные. Начну, наверное, с мясных складов. Одновременно – нельзя, тогда правда наружу выйдет. Честно говоря, Глеб, я уже распоряжение отдал.
– И правильно сделали. Вы своим направлением займетесь, я своим.
– Ты, Глеб Петрович, – вздохнул Потапчук, – смотри, чтобы ничего не случилось, а то будет как в Смоленске.
– А что было в Смоленске? – изобразил удивление Сиверов.
– Короткая у тебя память. Именно в Смоленске ничего и не случилось. Если бы не мой звонок, – усмехнулся Потапчук, – тогда бы случилось. Тогда не досчитались бы пару бойцов спецназа.
– И не я бы их убил, они бы друг друга перестреляли.
– Глеб, я должен знать, что ты затеваешь.
– Я вам все расскажу после того, как узнаю сам. А сейчас еще рассказывать нечего.
– Скажи просто, где ты собираешься искать?
– Ресторан «Врата дракона».
– Дельная мысль, но не спугни.
– Я постараюсь сделать так, что если в ресторане и появится отряд ОМОНа, то это будет иметь правдоподобное объяснение.
– Телефон мой на память выучил?
– Как «Отче наш».
– Странное дело, – Потапчук бросил взгляд на плоскую бутылочку коньяка, из которой мужчины отпили всего три рюмки, – когда иду к тебе, кажется, дела идут хуже нет, а поговорю… Ты умеешь, Сиверов, оптимизм в человека вселить.
– Если бы еще кто-то умел вселять оптимизм в меня, – Глеб поднял рюмку и подмигнул генералу, – мне тогда цены бы не было.
– Цена, цена… – проговорил Федор Филиппович. – Мне нынешнее поколение в ФСБ не нравится. Редко среди них нормального человека встретить можно, все или власти хотят, или денег. А поскольку денег больших мы предложить не можем, – генерал махнул рукой, – что я тебе, Глеб, свои проблемы на плечи взваливаю? У тебя и собственных хватает.
– Меньше, чем вы думаете.
– Сколько знаю тебя, Глеб, понять не могу, почему ты до сих пор не послал меня к черту? Ты без меня проживешь, а вот я без тебя уже, наверное, нет.
– Вам честно сказать?
– Если можешь.
– Тогда мой честный ответ придется разбить на две части. Первая: почему я не посылаю? Хочется послать каждый раз, но я сдерживаюсь. Часть вторая: почему именно вас не посылаю?
– Возраст уважаешь, – засмеялся Потапчук.
– Вот тут, генерал, вы прямо в отверстие попали – возраст и звание. Я тоже погоны носил, на войне был, знаю, что командира бросать нельзя. Мне нынешнее поколение тоже не нравится, не оставлять же вас наедине с ним?
– За нас, Глеб, – предложил Федор Филиппович, поднимая рюмку, налитую лишь до половины. – Не умел я пить коньяк правильно раньше, не умею и теперь, – Потапчук выпил коньяк одним глотком и строго посмотрел на Сиверова.
Так смотрит состарившийся отец на сына, который уже давно живет своим умом. Можно советовать ему, можно ругаться, можно приказывать, но все равно он сделает так, как решит сам.
– Я уже не прошу, Глеб Петрович, тебя быть осторожным, не прошу беречь себя, не прошу даже действовать скрытно. У меня к тебе лишь одна просьба: помни о девушке, которая погибла зря, ни за что.
Сиверов кивнул:
– Если бы не она, не пошел бы я во «Врата дракона».
– Верю…
– Я бы прогулялся с вами, Федор Филиппович, но конспирация запрещает.
Генерал одевался в прихожей. На прощание он сказал Глебу:
– Конспирация, уставы, положения, инструкции – это полная чушь. Если у человека есть чувство меры и чувство ответственности, как у тебя, он сам знает, что и когда можно делать, а чего нельзя ни при каких обстоятельствах. Тебе я доверяю.
– Ждите звонка, – с легким смехом попрощался Сиверов с генералом Потапчуком.
Тот спускался по лестнице, не касаясь перил. Эта привычка вошла в плоть и кровь генерала. Бывает, услышишь одну фразу и врежется она тебе в память на всю жизнь. Еще в военном училище капитан, командовавший ротой курсантов, предупредил будущего генерала и его сокурсников:
– Запомните, ребята, перила существуют лишь для стариков, женщин и раненых.
С того дня генерал старался не прикасаться к перилам. Исключение делал для себя только когда попадал в госпиталь или когда становилось совсем невмоготу. Но несмотря на то, что спускался Потапчук по ступеням тяжело, удрученный, из подъезда он вышел с гордо поднятой головой.
Квартал он прошел пешком – дворами, и, когда вышел к стоянке, шофер с одобрением посмотрел на генерала и подумал: «Надо же, в его годы каким молодцом держится!»
* * *Если Сиверов еще готовился к походу в ресторан «Врата дракона», то Потапчук начал действовать с самого утра. Практически в каждом большом государственном учреждении непременно работает пара человек, связанных с ФСБ. В представлении обывателя агент спецслужбы непременно должен быть накачанным, непременно должен пройти курсы спецподготовки, быть не ниже метра восьмидесяти ростом. Но такого мужика за версту видно. Всякого рода есть специалисты. Если он служит в спецназе, то и выглядеть будет соответственно, если же его уделом является химия, почерковедение, компьютерные технологии, то офицер ФСБ может вполне оказаться заурядным коротышкой с солидным животом.
Потапчук организовал проверку мясных складов так, что даже сотрудники санэпидем-станции, проводившие досмотр холодильников, не подозревали, в чем именно они участвуют, знали лишь, что в их бригаду включены два научных сотрудника из Института биоорганической химии.
На самом рассвете у котельной появились двое бомжей. Устроились на спиленном тополе. Как водится, рядом с ними стояли потертые полиэтиленовые пакеты – один со стеклянными бутылками, второй с пластиковыми. Возле бомжей прохожие стремятся пройти побыстрее, стараясь на них не смотреть. Приличный человек хочет избежать традиционного в таких случаях вопроса:
«Эй, братан, сигаретки не найдется? А если не куришь, подбрось на пивко?» Милиция с бомжами не связывается, с них взять нечего. Уж лучше оштрафовать законопослушного гражданина, позволившего себе выпить лишних двести граммов водки. Разве что мальчишки попробуют их достать, но стоит бомжу цыкнуть, как дети разбегаются в разные стороны.
Двое лжебомжей пристально рассматривали подходы к мясным складам. Главной задачей, которую поставил им генерал Потапчук, было проследить, будут ли вывозить что-нибудь с территории после того, как на склад позвонят с санстанции и предупредят о проверке, поднимется ли на складах суматоха после этого звонка.
Один из бомжей взглянул на часы:
– Десять утра, им уже позвонили. Переполоха звонок не вызвал. Четверо охранников организованно покинули территорию. Они не прятались, сели в машину и уехали.
– Уверенно себя чувствуют ребята, – бомж достал сотовый телефон и, пряча его в грязном рукаве куртки, набрал номер:
– Алло, это пятый. С территории ушла часть охраны, с собой ничего не выносили, разве что мелочь. Могу продиктовать номера машин, на которых они сейчас уезжают.
– Что ж, если не стоит, то конец связи. Ждем. Санэпидемстанция приехала, как положено, на добитом, дважды побывавшем в капитальном ремонте рафике. Подобных машин даже в «Скорой помощи» не сыщешь. Пятеро мужчин в белых халатах с чемоданчиками в руках долго пытались дозвониться в металлическую дверь.
– Охренели, – пробурчал врач санэпидем-станции, – никакого уважения к государству. Если через минуту никто не откроет, я, даже если там полная стерильность, такой акт составлю, что мясо они у себя хранить не смогут еще с полгода.
