Александр Тамоников - Спецотряд «Скорпион»
— Понятно!
Продавец принял деньги, которые бросил на витрину Головин, пробил кассовый чек и со сдачей и товарным чеком передал покупателю часы, поблагодарив:
— Спасибо за покупку. Надеюсь, вы останетесь довольны приобретением. И всегда милости просим в «Мир Времени». Отмечу, следующая покупка для вас будет со скидкой в 5% — Катрану.
Уже в машине Хорек заметил:
— А часы не мешало бы обмыть, а, Григорий Семенович?
На что Пашин резонно заметил:
— Мы сюда работать приехали, а не водку жрать.
— Ну, допустим, работать мы начнем завтра, сегодняшний день отводится вам на отдых и адаптацию. И я не сказал «жрать водку». Просто обмыть покупку парой глотков отборного импортного коньяка!
В разговор вступил Храмов:
— Давай, Артем, сначала на хату приедем. Там и решим, что делать дальше!
— Без базара. Как скажете, так и будет!
Головин повернулся к водителю:
— Домой!
И вновь тот лишь молча кивнул, направив автомобиль по широкой улице, в Павлограде носящей громкое название — проспект Ломоносова, о чем свидетельствовали таблички на фасадах проносящихся мимо невысоких, но прочных, каменных домов. Выехали на окраину города. По пути по настоянию Пашина заехали в аптеку. Купили простамол. Это лекарство Григорий запомнил по телевизионной рекламе. Вроде оно помогает от простатита.
Посередине улицы частного сектора повернули в глухой проулок, встали, упершись в металлические ворота. Из калитки вышел охранник, узнаваемый по камуфлированному костюму. Взглянул на машину и тут же распахнул створки. «Волга» въехала во двор старого, бревенчатого, двухэтажного особняка. У застекленной веранды, опоясывающей дом, «Волга» остановилась.
Головин, повернувшись к пассажирам, проговорил:
— Приехали! Прошу на выход, господа.
Прихватив свои сумки, Пашин с Храмовым покинули автомобиль и переступили порог веранды. Прошли в комнату. Там стояли старинный кожаный диван, два таких же массивных кресла, круглый стол, резной шкаф в углу, на стенах висели репродукции картин известных художников и протертый, побитый временем и молью ковер.
Головин предложил гостям кресла.
Бросив сумки, Пашин с Храмовым разместились на хрустящих кожей сиденьях, буквально утонув в них.
Голова же устроился на диване:
— Итак, мы на хате, откуда и будем работать. На сегодня для вас предусмотрен отдых. К вашим услугам, кроме этой комнаты, спальни второго этажа, баня, столовая, где скоро будет накрыт стол. Там же вечером ужин, ну и завтрак поутру. Сауна уже готова, так что после того как разместитесь в персональных комнатах, можете разогреть косточки. Затем, как я уже говорил, обед. После чего свободное время. В спальнях находятся видеодвойки с набором кассет различной тематики, а также музыкальные центры, опять-таки с приличной коллекцией компакт-дисков. Можете и телевизор смотреть, и фильмы крутить, и слушать музыку. Кроме того, в комнатах оборудованы бары. Все напитки, от минеральной воды до виски. При желании могут быть доставлены и девочки. Замечу, весьма опытные и чертовски привлекательные бабенки, готовые легко и непринужденно исполнить любое ваше желание. Второй этаж, кроме спален, оснащен душевыми кабинами и туалетами. Короче, все условия, чтобы отдохнуть перед серьезной работой, вам обеспечены. Будут еще какие-то дополнительные пожелания?
Пашин, прикурив сигарету, ответил:
— Не знаю, как мой напарник, но я ограничусь сауной, обедом с ужином и сном! Все остальное из меню моего обслуживания можно вычеркнуть!
Головин ухмыльнулся:
— Даже девочек?
На что Григорий отчетливо проговорил:
— Их и спиртное — в первую очередь!
Храмов поддержал Пашина:
— Сказанное Григорием касается и моей скромной персоны.
Голова пожал плечами:
— Как скажете! Вам решать, как отдохнуть. С этим определились. Теперь о режиме нахождения здесь. В доме и во дворе свобода ваших передвижений никак и ничем не ограничена. В пределах территории усадьбы можете находиться где угодно. За забор же выходить строго запрещено. Самостоятельно. Запрещено также пользоваться любыми средствами связи, так что, если у вас имеются при себе сотовые телефоны или пейджеры, прошу передать их мне!
Пашин спросил:
— И кем определены эти запрещения?
Головин изобразил улыбку, больше похожую на оскал мелкого, однако достаточно опасного зверя.
— Запрещения наложены теми людьми, которые послали вас сюда, а конкретнее — господином Саввой Яковлевичем Полесским. Еще будут вопросы?
Григорий бросил взгляд на Храмова.
Тот отрицательно кивнул головой.
Пашин ответил:
— Больше вопросов к вам нет.
— Вот и хорошо. Я, с вашего позволения, удаляюсь, так как на сегодня выполнил свою миссию. На сегодняшний день за меня здесь останется дед Ерема, он сейчас колдует в сауне. Все просьбы и пожелания к нему. Мы же встретимся завтра в 10.00. Тогда же и обсудим подробности той работы, ради которой вы сюда присланы. Все! Будьте, как дома! Я поехал!
Головин поднялся, прошел к выходу, на пороге обернулся, нехорошо улыбнувшись, сказал:
— Если все же решитесь развлечься с проститутками, дед Ерема обеспечит их доставку. И… просьба, не нарушайте режим. Усадьба находится под полным контролем и усиленной охраной, внешне ничем себя не выдающей. Но она рядом!.. Я не хотел говорить об этом, но вынужден. До свидания, господа!
Голова покинул холл.
Пашин повернулся к Храмову:
— Что скажешь, Вова?
— По поводу?
— Ну, по тому, как нас здесь приняли!
— Нормально приняли! Все удобства предоставили.
— Точно. Словно узникам, приговоренным к смерти, непосредственно перед казнью!
Десантник внимательно взглянул на Пашина, но на последнюю реплику не ответил, проговорив:
— Ладно! Идем наверх, что ли?
Пашин нарочито тяжело вздохнул, согласившись:
— Пойдем. Оценим апартаменты. Лишь бы вместе с кондиционером решеток на окнах не было.
— Решеток?
— Да! Терпеть их не могу! Сразу настроение портится. А в плохом настроении я становлюсь агрессивным, особенно в отношении тех, кто пытается в чем-то меня ограничить. Так что лучше бы в спальнях не было решеток.
— Странный ты человек, майор!
— Здесь ты, капитан, прав на все сто! Но ладно, пошли. Как понял, винтовая лестница в углу и ведет на второй этаж?
— А больше туда вроде хода нет.
Пашин с Храмовым поднялись на второй этаж старого бревенчатого и весьма уютного особняка.
Комната Григория напоминала гостиничный номер. Она была обширна. Справа от стены к центру стояла двухместная кровать, по бокам тумбочки с ночными светильниками, в одном углу встроенный в стену бар, рядом и под ним журнальный столик с креслами, напротив стойка с видеодвойкой и музыкальным центром. На полу ковер. Шкаф для одежды, несколько полок с книгами, видеокассетами и компакт-дисками. Тут же, отдельным тамбуром, душевая кабина и туалет. Окно не было зарешечено. Кондиционер выключен. Плотные портьеры сведены к стенам. Вид из комнаты был ограничен сплошной стеной соснового леса, начинающегося сразу за высоким забором, по вершине которого проходили две проволочки, крепящиеся на опорах через керамические изоляторы. Следовательно, по проводам пущен ток. Видеокамер в спальне Пашин не обнаружил, но они могли быть смонтированы где угодно, даже в самом телевизоре. Телефонный аппарат отсутствовал. Оглядев свою очередную, хотя и шикарную камеру, Григорий поставил сумку на кровать, достал из нее спортивные брюки, кроссовки и майку. Переоделся. Убрал баул в шкаф. Туда же повесил и повседневную одежду. Взял полотенце, висевшее на резной спинке кровати, вышел в коридор. Напротив находилась комната Храмова. Григорий постучал в дверь:
— Капитан? На месте?
Из глубины комнаты донеслось:
— Здесь! Заходи!
Пашин вошел в обитель напарника. Она была обставлена так же, как и его спальня. Майор спросил:
— В сауну идешь?
— Нет. Ограничусь душем. Не люблю я баню.
— Ну, смотри. А я в парилку.
— Счастливого пути!
Григорий спустился в фойе, вышел на улицу. Из будки, что была расположена у ворот, сразу появился человек в камуфляже с немым вопросом на лице.
Пашин спросил:
— Слушай, служивый, не подскажешь, где найти деда Ерему?
— Он в бане!
— Хороший ответ. Знать бы еще, где эта самая баня?
— С тылу дома. Деревянная избушка. Из трубы должен дым подниматься.
— Ну, это понятно, раз баню топят. Значит, за домом?
— Так точно!
— Ладно.
Григорий повернулся и двинулся в обход здания. Увидел то, что охранник назвал избушкой и что на самом деле представляло собой целый дом — пятистенку. В нем и нашел Пашин деда Ерему — крепкого статного старика, потускневшие наколки на кистях которого говорили о том, что бурную молодость, а возможно, и зрелые годы этот Ерема провел где-то недалеко от Павлограда, в тайге, на зонах. Дед оказался скуп на слова, предпочитая общение языком жестов. На что Пашину в принципе было наплевать. Он с удовольствием провел пару часов в сауне. Посвежевшим и расслабленным вернулся в основной дом, где в столовой был накрыт обильный стол. Обедать Григорию пришлось в одиночестве. Храмов не стал дожидаться, пока майор насладится баней, перекусил и ушел к себе в комнату. Спустя минут пятнадцать в свою спальню поднялся и Пашин. Развалившись в кресле, он закурил. Немного тянуло в сон. Может, оттого, что в комнате было все-таки жарковато?
