Сергей Самаров - Парад скелетов
Когда я во второй раз посмотрел за свое плечо, рядом со Светланой стоял тот самый водитель такси, что стрелял в нас из «Мухи». Светлана вытащила из сумки свою трубку, на которую меня фотографировала, и передала ему. Таксист потребовал еще что-то, но сразу не взял, потому что наклонился и сунул голову в машину. Медсестра нашла в кармане какой-то предмет, похожий на вторую трубку, только имеющий короткую антенну. А мой взгляд встретился со взглядом Ахматхана Айтмырзаева. И я не постеснялся улыбнуться. Он шарахнулся так, словно ему за шиворот кипящий чайник опрокинули, и сильно ударился головой о дверцу. Так сильно, что даже кожу на голове рассек. Приложился к голове ладонью, посмотрел — ладонь была в крови. Я тем временем поднял руку с пистолетом полковника.
Медсестра так и стояла, держа в руке тот предмет, который достала из кармана. Ахматхан сначала не обратил на нее внимания, выхватил свой пистолет, и, пользуясь медлительностью моих движений, дважды выстрелил мне в грудь. Пули били сильно, и было больно, но экзокостюм пистолетные пули держал. Третий выстрел… Медсестра упала рядом с машиной, а Ахматхан побежал в сторону своего «Форда Фокус», сел в машину, быстро и ловко развернулся на не слишком широкой дороге, и, резко набирая скорость, рванулся в сторону Москвы…
* * *— Слушаю, капитан Лосовски.
— Как дела, капитан? — спросил Ахматхан. — Мои пули не слишком тебя потревожили?
— Какие пули? — не понял Лосовски.
— Я рад, что ты жив и мои пули достались кому-то другому. — В голосе кавказского бандита уже совершенно исчезли яростные нотки возмущения и агрессии. Видимо, голос собеседника производил на него благотворное впечатление. — Я пять минут назад пустил тебе или твоему двойнику, не знаю уж точно, кому из вас, две пули в грудь. Если у него есть сердце, обе пули попали туда. Больше у тебя не существует двойника. Если хочешь, могу послать тебе его фотографии. По моей просьбе были сделаны. Могу показать, когда ты прибудешь. Готов оказать тебе гостеприимство.
— А это значит… — голос Лосовски требовал продолжения.
— А это значит, — продолжил Ахматхан, — что я снимаю свои к тебе претензии. У этого типа, при всей вашей похожести, нет на теле твоей татуировки. Ты не зря выставил в Сети свою фотографию. Теперь я знаю, как вас различать. Хотя уже нет необходимости.
— А это значит, — сам развил мысль капитан, — что мы можем спокойно работать вместе.
— Можем, — согласился кавказский бандит. — Ты хотел что-то сказать мне.
— Ты в картах разбираешься?
— Разбираюсь.
— У тебя есть компьютер?
— У меня смартфон.
— Электронный адрес сообщи. Я пришлю тебе карту, где будет обозначено место нашей встречи и время. Это на границе с Грузией. В Чечне.
— Проще переходить границу из Абхазии. Там всегда можно пограничников купить. И сразу — в Карачаево-Черкесию, там я встречу, а оттуда проведу в Кабардино-Балкарию.
— А мне вообще-то нужно в Дагестан.
— Да, тогда лучше переходить границу в Чечне, — согласился Ахматхан. — А наши разговоры не прослушиваются? И твою почту не просматривают?
— И моя трубка, а теперь и твоя, под контролем. И электронная почта тоже.
— Что, невозможно нас подслушать?
— Только через спутник. Тебя космическое управление ГРУ не разыскивает?
— Если только спецназ ГРУ, но они не знают моего имени. Они ищут Казбека. Тем более не знают моего номера.
— Вот и отлично. Больше в России никто спутниками для прослушивания не пользуется. У вас в моде простая система СОРМ-2, но ее наши операторы блокируют. Ты, кстати, не пугайся, если вдруг разговор прервется и услышишь в трубке только писк. Это значит, что система определила прослушивание и отключила разговор. Система реагирует на подключение за одну двадцатую долю секунды. Ничего сообщить не успеешь.
— Это меня радует. А электронная почта?
— Твой адрес проверят. И возьмут под свой контроль. Если будет подключение, твой номер сразу заблокируют, и почту никто не сможет прочитать. Кстати, и ты тоже. Потому советую сохранить где-то карту. Не в почтовом ящике.
— Я переброшу на ноутбук. Он у меня без Интернета. Старенький.
— Договорились. Диктуй адрес…
Ахматхан продиктовал латинские буквы…
* * *Только после этого я поднял пистолет полностью, пошевелился сам, опершись на плечо Михайленкова всей тяжестью не активированного экзокостюма, и ногами вперед стал выбираться из машины. Выбрался, посмотрел на Светлану. Пуля пробила ей лоб, оставив аккуратное черное отверстие, и разворотила на выходе затылок. А на лице застыла гримаса удивления. Так, в удивлении, она и умерла. Это, наверное, легче, чем в испуге. Вот так вот все мы не знаем, когда настигнет нас кончина. Ходит по улице мужик, дышит широкой грудью так, что вокруг него никому кислорода не хватает, и жизнью наслаждается. И уверен, что больные и хилые умирают, а он будет жить вечно… А у него в жаркую погоду сосудик в голове лопается, и нет человека. И ничего он не успел, и перед всеми в долгах остался, всех всегда обижал, а теперь и прощения уже попросить не сможет. Наверное, и Светлана также считала, что она будет жить если не вечно, то долго-долго. Помочь ей было уже невозможно. Я вытащил из ее руки то, что она хотела передать Айтмырзаеву. И рассмотрел. Понял, что это радиомаяк. Айтмырзаев за нами вплотную не ехал. Он только смотрел в монитор компьютера и видел, где мы находимся. И выбрал место для засады. Значит, медсестра Светлана предала нас. Меня лично предала. И с этим отправилась в иное царство. Как ее там примут?
У полковника зазвонила трубка. Он сам вышел из машины, даже не вышел, а выбрался, но почему-то с закрытыми глазами. Точно так же, не открывая глаз, подал мне шлем, упавший ему на колени, и лишь потом вытащил трубку.
Мне выслушать разговор полковника не довелось, потому что я и сам, только шлем нацепив и почувствовав, что контакты встали в гнезда, обрел нормальную способность к движению и тут же поспешил в сторону водителя. Радиомаяк я сунул в руку полковника. Пусть полюбуется.
Водитель начал в себя приходить. Он слегка, видимо, ребра себе повредил о руль. Дышал тяжело. Осколки стекла каким-то образом никого из нас не задели, хотя в машине вообще ни одного стекла целого не осталось. Я отстегнул ремень безопасности водителя и помог тому выбраться. Только после этого, уже с открытыми глазами, подошел полковник Михайленков, на ходу убирая трубку. Другой рукой показывал мне радиомаяк.
— Это откуда?
— Медсестра в кармане таскала. Отдавала Айтмырзаеву, но он у меня в руке пистолет увидел, в меня дважды выстрелил, потом в нее. И убежал. Испугался.
— Чего? Чего ему пугаться?
— Я ему улыбнулся.
— Тогда понятно. Захватить его ты не пытался?
— Шлем слетел. Я с трудом в своем «скафандре» шевелился.
— Айтмырзаев спутал тебя с капитаном Лосовски. И посчитал, что вы с капитаном — одно лицо. Подумал, что ты его в ловушку заманиваешь. А твоим убийством он пытался проверить настоящего Лосовски. Проверил. Значит, операция не сорвалась. Мне только что сообщили. Я вызвал новую машину. Попросил в район учений ничего не сообщать. Пусть играют в свои игры. У нас игры серьезнее.
— Как бы не заиграться. Он мог вместе со мной и в вас пострелять, и в водителя.
— Мы ему были не интересны. Кстати, как костюм? Выдержал пули?
Я потрогал грудь. Пули пробили обивку из мягкого пластика и расплющились о внутреннюю металлокерамическую пластину.
— Если я стою на ногах, то это неплохой бронежилет. Хотя слышал, что жилеты не бывают с рукавами. А тут и с рукавами, и со шлемом. Еще бы шлем с головы не падал…
* * *Для капитана Лосовски начались самые трудные дни. Он иногда даже ночевать в лаборатории оставался и только звонил домой, спрашивал у своего помощника по хозяйству, покормил ли тот собаку. У самого времени не хватало. Его катастрофически не хватало на подготовку, не говоря уже о поездках домой, когда только дорога два с половиной часа занимает. Точно так же заняты были и бойцы группы. Домой ездили изредка.
Самая сложная и кропотливая работа сводилась к изучению карт и сведению географических данных с военно-политическими в одно целое. Из ЦРУ и из Госдепартамента были предоставлены несколько аналитических работ по обстановке в российской Республике Дагестан. И вот это очень трудно воспринималось рациональным мозгом американца. Чего хотят люди, которых в США привыкли называть повстанцами, капитан Лосовски так и не сумел понять. Конечно, были среди них и те, кто ратовал за создание большого мусульманского Имарата, то есть панмусульманского государства, объединяющего значительную территорию. Были яростные и фанатичные сторонники салафитов [30], но большинство же повстанцев просто противники существующей власти… В других республиках Северного Кавказа проще. Чечня ратовала за самостоятельность, другие республики, более спокойные, имели расхождения только на религиозной почве. В Дагестане же все смешалось настолько, что разобраться с обстановкой чрезвычайно сложно. И угораздило же русских проводить испытания экзоскелета именно там. Однако приказать русским испытателям капитан Лосовски возможности не имел и потому вынужден был приспосабливаться к уже существующим условиям. Изучив две монограммы Госдепартамента и объемную аналитическую записку ЦРУ, Боб Лосовски решил, что на месте разберется. И ему нет необходимости углубляться во все тонкости политических и национальных отношений в Дагестане. Более того, наверное, и попытка тщательного изучения вопроса была лишней. Она только помешает ему воспринять все там происходящее собственным свежим взглядом. Тем не менее изучение вопроса продолжал, потому что от умения вписаться в ситуацию может зависеть успех всей операции.
